Марина Казанцева - Перекрёстки времени[СИ] Страница 3

Венки их, чуть привядшие, отчего пахнущие прощально-терпко, небрежно брошены на полированную древесину пола, на тёмные рисунки-руны, на цветное эльфийское письмо.

- Что там? - указывает Румистэль на сложную вязь символов.

- Песня, которую ты мне подарил, - отвечает Нияналь.

- Я не помню её слов, - признается он.

В ответ печальный вздох, как будто лёгкий ветерок тронул яблоневые кроны в саду.

Ночь, которую подарил ему Полёт, на исходе. И он спешит насладиться уходящим мигом, забвенно погружаясь в волну серебряных волос, в мерцающий тайной взгляд эльфийки, в пьянящие объятия её тонких, страстных рук, в чуть слышный шёпот и слова, произнесённые на утонувшем в памяти волшебном языке.

- Спой песню мне, Пипиха!

- Нет! - смеётся она.

- Спой песню, Нияналь!

И она заводит долгие, переливчатые рулады, где звук имеет цвет, слова видимы глазам, и совершается чудо преображения: распускаются тканные лилии на покрывале, выпукло-живыми становятся ромашки на подушках, разрастаются по полу зелёные блюдца речных кувшинок и распускаются над тёмными водами пахучие жёлтые цветы. Плывут видимые струи ароматов, пыльцы, опавших лепестков, и среди них кружат, порхают, тонко трепеща крылышками синие стрекозы.

- Теперь ты, - говорит, ласкаясь, Нияналь.

- Нет, - качает головой Румистэль, - Я не умею.

- Ты умеешь, - тонко улыбаясь, говорит она, и её голос, чарующее пение лесной флейты, пробуждает в нём желание говорить к стихиям.

Лёгкий шёпот, призыв к летучим духам воздуха, прозрачным девам ветра, несущим в тонких ладонях струи утренней прохлады, вздохи яблоневых и вишнёвых деревьев, страстный аромат черёмухи, рябины, липы, далёкий голос платанов, дубов и грабов, речную влагу, терпкую морскую соль, запах дальних странствий.

- Нет, - лукаво ограничила она его фантазию, и он согласился, оставив только дремлющие запахи долины, где плыл по розовым своим садам волшебный замок Ниянали.

Слова слетали с его губ, как тихий шелест трав, как трепет берёзовых крон в тонком утреннем потоке воздушных струй, и вот закружились над полом, чуть тревожа жёлтые кувшинки, прозрачные фигуры духов - нежных дев воздуха. Кругами они ходили вокруг ложа влюблённых и бросали на лилейное покрывало бледные, нестойкие цветы паров тумана.

- Ещё, Румистэль...

Тогда заговорил он к духам земли и потайных обитателей каменных глубин. Прямо из воды на полу опочивальни стали вырастать кротовые холмики, и вот вокруг ложа уже не тёмная вода лесного озерка, а мягкая зелёная трава, усаженная вулканчиками выходов из нор. Из темноты подземного жилища стали с кряхтением и скрипом выбираться маленькие, толстенькие человечки, одетые забавно и причудливо. С чуть недовольным взглядом вытаскивали они из своих нор плотные кожаные мешочки и высыпали на траву разноцветные драгоценные камни - сокровища гор. Через несколько минут весь пол беседки был усыпан ровным ковром сверкающих кристаллов.

- Чудесно... - шептала Нияналь ему в шею, и неземные звуки потекли с губ Румистэля: он говорил к воде.

Мгновение, и воздух за пределами беседки помутнел, а когда развеялась завеса, то оказалось, что вместо яблонево-вишнёвых садов, вместо сирени и черёмухи за увитыми виноградом столбами зелёная, пронизанная солнцем и трепетом теней морская стихия! И плывут среди прозрачной глубины морские девы с длинными хвостами, и трубят в витые раковины тритоны, и тучи разноцветных рыб несутся стаями, сверкая плавниками.

Заплясали неистовые солнечные блики, заплескали длинными руками морские водоросли, уходя на глубину, и под шипение воздушных пузырьков беседка всплыла на поверхность моря и закачалась на волнах, как лодка.

Пенные струи рассекала резвая дельфинья стая и несла за собой легко беседку-опочивальню, увитую виноградом. Под ярким и нездешним солнцем - чуть зеленоватым диском, под лазурным небом, на котором днём виднелись звёзды и плыли чередой призрачные луны, виднелся остров среди необъятного морского простора - высокая, коническая гора. Внизу - белый камень со следами морских наносов, а выше - зелёная пенная шапка.

- Пойдём, Нияналь, заглянем в гости к друзьям, - сказал возлюбленной своей Румистэль.

И вот они, держась за руки, оба в белом, поднимаются по крутой лестнице почти к вершине. Там, под боком увитой плющами и цветами макушки горы, уютно пристроился на выступе над бездной небольшой дворец, открытый солнцу и ветрам, продуваемый насквозь морским бризом.

- Здравствуй, Румистэль, - сказала ему прекрасная морская дева, сидящая на троне и окутанная зелёными, как водоросли, волосами.

- Мой дом, ваш дом, Нияналь, - произнесла хозяйка замка, радушно простирая в стороны руки. И тотчас откуда ни возьмись, толпы прекрасных обитателей морских глубин, похожих на людей и совсем не похожих. Сами собой среди зала появились широкие перламутровые раковины, наполненные с горкой изумительными плодами морских глубин, заиграла причудливая музыка, закружились в танцах пары.

Чудесное веселье длилось целый день и закончилось далеко за полночь, когда гости удалились в свою беседку-спальню, чтобы снова предаться волшебной любви под пение морских раковин.

Дни и ночи смешались в памяти Румистэля, проходя одной непрерывной чередой счастья и упоения. Он забыл, что должен возвратиться, откуда начал свой путь, и кто его друзья. Нежная обольстительница Нияналь околдовала его душу и забрала его сердце. Все дни и ночи проводили они друг подле друга, бродя по вековечным лесам, наслаждаясь бесконечной весной, купаясь в кристально-чистых лесных озёрах. Уносились они в далёкие миры, в которых побывал когда-то Румистэль.

- Хочешь, вызову духов огненной стихии? - улыбаясь своей любви, спрашивал Говорящий, - Огненные саламандры, бешеная конница пожара, дышащие плазмой красные драконы, разрыв-цветок, горюч-трава?

- Нет, не зови, - отказывалась Нияналь - ей были чужды стихии разрушения, она любила созидать.

Её среда - волшебство природы, вечная молодость и песни при луне. Сердцу Румистэля принадлежали гром победы, буйство стихий, покорение препятствий.

- Что выберем мы на эту ночь? - спрашивал он свою прекрасную возлюбленную и протягивал перед собой руку - красивую, но крепкую ладонь природного ваятеля и музыканта, и в то же время воина и укротителя драконов.

Она чуть улыбалась уголками губ и, ничего не говоря, накладывала поверх его руки свою ладонь - тонкую, с длинными пальцами, кисть лунной феи. Их пальцы сплетались, и соединялись воли. Желание отправляло их в путешествие по иным мирам, в просторы, где живёт и дышит страсть, где поёт песни нежная любовь, где томлением, как волнами, колышет океан, и небо смотрит звёздными глазами - неисчислимой россыпью миров, создания которых тоже смотрят в бесконечность и мечтают...