Глеб Майский - Путник 2. Страж Тропы. Страница 3

Фаргид выждал, пока звуки топающего древоеда не утихли вдали, спустился со скалы и приблизился к месту схватки. Взяв кусок плоти рарга, он тут же отбросил её — руку ожгло огнём. Воин оглянулся вокруг. Вот это, пожалуй, подойдёт. Он взял острую длинную щепу, оставшуюся от трапезы древоеда, наколол на неё солидный кусок мяса рарга и поволок в сторону своего жилья.

_ * * *

Несмотря на жгучую шкуру, мясо хищника оказалось вполне пригодным в пищу, хотя и слишком жёстким. Но, учитывая длительное воздержание, выбирать не приходилось. Воин с аппетитом съел солидный кус мяса и собрался было в поход за новой порцией остатков рарга, но был остановлен шуршащим звуком. Ну да! Как он мог забыть о хризе? 'Палка' на шести лапках топталась в сторонке и тихо шуршала, выпрашивая кусочек лакомства. Фаргид улыбнулся, подозвал животное жестом. Хриз доверчиво приблизился к воину, соблюдая, впрочем, достаточную дистанцию, чтобы, в случае чего, дать дёру. Фаргид настойчиво продолжал делать призывные жесты. В конце концов, хриз приблизился настолько, что его можно было достать рукой. Вблизи ещё больше бросалось в глаза сходство животного с сухой толстой палкой, даже 'сучки' торчали то там, то здесь. Стоит твари подогнуть свои тонкие лапки, лечь на землю, — никто её не отличит от сломанной высохшей ветви дерева. Воин протянул кусок жареного мяса. Хриз осторожно приблизился, край 'палки' раздвоился, являя на вид небольшую пасть с мелкими острыми зубами, и осторожно взял угощение. Какое-то время он жевал пищу, затем снова издал просящее шуршание. Фаргид протянул ладонь с новым угощением. Хриз уже смелее подхватил и слопал мясо. Воин осторожно протянул руку и погладил животное. Хриз сначала вздрогнул, порываясь сбежать, но, разобравшись, что человек не желает ему вреда, успокоился и, похоже, даже начал получать удовольствие от ласкового поглаживания. Фаргид похлопал по земле рядом с собой. Животное правильно поняло жест и устроилось рядом с человеком, усевшись в позе собаки. Шуршание его стало напоминать мурлыканье довольного кота, которого гладит хозяин.

— Что ж, друг, надо идти за оставшимся мясом рарга. Я не боюсь, что его кто-то съест, больно шкура жгучая. Такое могут есть разве что рирхи, но их в этих местах нет. А вот испортиться мясо очень даже может. Надо идти, хоть и не хочется после вкусной трапезы.

Хриз странно фыркнул, непонятно — соглашаясь, либо возражая человеку. Но человек не спрашивал его мнения: он констатировал факт — нужно идти и всё тут.

Мясо пришлось перетаскивать долго, Фаргид приспособил шкуру огила, убитого на давней охоте, чтобы заворачивать в неё куски жгучей плоти рарга. Хриз сопровождал хозяина, словно верный пёс и пока воин подбирал мясо, шустро бегал вокруг, осматриваясь, предупреждая возможную опасность. В последней ходке за мясом, шестиногая скотинка вовремя предупредила Фаргида о притаившейся в траве ядовитой гиде — крупном пауке, укус которого неизбежно приводит к смерти. Воин похвально потрепал хриза по холке, в ответ тот издал довольное шуршание.

— Хороший, хороший, — вслух похвалил воин. — С тебя есть польза, сегодня заработал дополнительную порцию еды.

Хриз, будто поняв речь человека, радостно подскочил и с удвоенной энергией стал обследовать близлежащий кустарник.

Подошло время сна. На Тропе отсутствовали такие понятия как ночь либо день, но, тем не менее, время 'суток' можно было определить безошибочно. 'Ночь' обычно сопровождалась лёгким похолоданием и уменьшением уровня освещённости, 'днём' становилось несколько теплее и светлее. 'Вечер' и 'утро' частенько сопровождались туманом. Если туман был белым, то особых неприятностей, как правило, не ожидалось, если же зелёным — жди наплыва горгон с болот. Невидимых хищников боялась вся Тропа, жизнь в это время замирала, старалась забиться в норы, укрытия, схроны. Сегодня туман был белым, воин влез в своё уютное дупло и беззаботно уснул до утра. Пищи теперь хватит на пятнадцать — двадцать дней, а дикарь редко задумывается о чём-то более отдалённом. Хриз некоторое время болтался поблизости убежища приобретённого хозяина, затем решил пробежаться по своим делам, потребности в сне сии животные не испытывали.

_ * * *

Несколько дней Фаргид предавался сладкому безделью: спал, сколько хотел, вставал лишь для того, чтобы приготовить мясо и покормить хриза. В один из таких безмятежных дней ему вздумалось прогуляться по окрестностям своих владений. Естественно, хриз увязался за хозяином, да воин и не думал гнать его — определённый толк с животины был. По пути Фаргид с удовольствием отметил следы животных, которые уже давненько здесь не показывались. Вот едва заметная цепочка следов гирда — небольшой пушистый зверёк имеет весьма вкусное мясо. Вот атинок пробежал — дичь чуть покрупнее: его мяса хватает дня на два. А вот и след граста — довольно опасного хищника, впрочем, Фаргид таковым его не считал.

Внезапно семенящий впереди хриз замер в напряжённой позе, повернул голову к хозяину и зашуршал. Фаргид уже научился различать оттенки шуршания животного: сейчас оно явно встревожилось. Воин и сам почуял смутную тревогу, повеяло чем-то недобрым — интуиция дикаря предупреждала об опасности. Но у хриза было на диво сильное обоняние — его нос точно указывал в сторону возможного врага.

— Иди рядом, — тихо приказал Фаргид — животное уже понимало многие его команды и пристроилось с правой стороны.

Через некоторое время осторожного хода воин стал чувствовать запах. Его нельзя было перепутать ни с чем. Запах человека. Хриз издал тревожное шуршание и остановился. То, что его хозяин человек, совсем не значило, что другие люди не представляют опасности. Впрочем, здесь воин полностью разделял мнение животины. Фаргид бесшумно пробирался в густом подлеске, когда заметил впереди мелькнувшую фигуру. Жестом он призвал к осторожности хриза, тот опустился на землю и притворился сухой палкой. Сам же хозяин тихонько взобрался на ветвистое кряжистое дерево, где увидеть его со стороны было бы весьма проблематично. Однако густая листва мешала и самому Фаргиду, — ему пришлось пробраться на самый край толстой ветви, дабы что-либо видеть.

На небольшой поляне расположились пять человек. Четверо сидели на земле и ели из странных круглых штук. Дикарь, естественно, не знал, что такое консервная банка, потому и не мог понять — что же это такое. Один человек, вооружённый странной серебристой палкой прохаживался по поляне, зорко посматривая туда-сюда. Ясно — часовой. Фаргид хотя и был дикарём, прекрасно знал обязанности часового. Одеты люди, по мнению воина, были очень странно — тело затянуто в сероватый рубчатый материал, на головы надеты удивительные штуки. За спиной у каждого поблёскивали такие же серебристые палки, какой был вооружён часовой. Рядом лежали сложенные котомки, опять же из странного материала. Понятно, что кроме кожи и грубой плетёной 'ткани' из волокон растений, воин не знал о существовании других материалов для изготовления одежды и бытовых предметов. Но самое важное, что чуял дикарь — люди чрезвычайно опасны. Походка часового много чего говорила Фаргиду, опытный взгляд видел мягкость и одновременно упругость шага, лес тот окидывал как бы рассеянным взглядом, но не упускал ничего, что могло угрожать его соратникам. Да и сидевшие не теряли бдительность — то один, то другой бросали внимательные взгляды вокруг. Ясно — застать таких врасплох невозможно. Хотя… если нападёт стремительный рарг — как знать.