Елена Павлова - Золотой Лис Страница 3

— Пропал без вести.

— Мамочка! — Птичка уже подлетела, обхватила, тревожно заглядывая в лицо. Лиса криво ей улыбнулась, непроизвольно включая Видение. Пух, мягкие пёрышки, птенчик мой. Не буду я плакать, не бойся…

— Ох, райя! — Рола опять схватилась за щёчки. — И с ребёнком-то! И без мужа-то! Пойдёмте-ка, у меня комната-то есть свободная, там и поживёте! И пироги-то у меня спеклись только что, девочка-то поест хоть! Тут же и кухня-то вся разорена, вам и не сготовить-то ничего! Пойдёмте, райя, пойдёмте! — и Лиса сдалась. Два месяца прожили они с Птичкой у Ролы в маленькой комнатке на втором этаже. У Ролы и Мираза были две дочки, Эльмиразина и Миразора, Птичка сдружилась с обеими, и они целыми днями пропадали на речке или в саду «Золотого лиса», большом и очень запущенном, благо погода, несмотря на осень, держалась почти по-летнему тёплая. Рола оказалась старше Лисы всего на семь лет, но при этом как будто взяла над Лисой и Птичкой шефство. А Лиса и не возражала, прекрасно понимая, что, со всем своим университетским образованием, в бытовых вопросах представляет собой толстый круглый ноль. Два месяца Рола Лису и Птичку всячески опекала, иногда даже ругала — заботливо, прямо, как мама. А когда корчма наконец открылась, так же естественно пришла в ней работать поваром. Она тугим говорливым шариком каталась по кухне, успевая сделать — ну, почти всё, заодно и Лису учила готовить. И всё не натужно, без надрыва и охов, как само собой разумеющееся. Лиса на неё молиться готова была, прекрасно понимая, насколько хуже было бы и ей, и Птичке, не встреть они Ролу. Повезло, что ж тут скажешь! А в Видении Рола поставила Лису в тупик. Никогда и нигде не попадалось Лисе описание таких ощущений: сначала навалилась огромная, невыносимая тяжесть и сопутствующее ей смутное впечатление чего-то очень большого, чуть ли не бесконечного и, похоже, каменного — и вдруг всё исчезло, и не повторилось больше ни разу. Осталось только тепло, как от луча солнца — и больше никаких ощущений, ни визуальных, ни обонятельных. Это была загадка, объяснение которой Лиса пыталась найти уже восемь лет. И кое-какие намётки появились…

Рола сняла фартук, пригладила волосы перед зеркальцем, подхватила сумку с ужином для семьи.

— Пойду я, райя, поздно уже. А то давайте я пьяниц-то этих выгоню? Что они тут…

— Да ну, брось. Матч закончится, сами уйдут, — по видеошару шёл решающий матч в пинках по мячу, пинкболу, и райнэ громко «болели» под пиво. Даже странно, что их всего четверо. С другой стороны, и слава Жнецу! В паре ресторанов ближе к центру городка сегодня точно мордобой будет, и окна побьют, а мебели наломаю-ют — ух! А эти только вопят, вот и ладно.

В зале грохнула дверь.

— Рука Короны, Дело Жнеца! — донёсся до кухни громовой рык. — Где хозяин? Что «Ме-ме»? Кто «Ме-ме»? Я «Ме-ме»?!!! Ах, ты «Ме-ме»? Оно и видно! Говорили ж тебе, благословенный: «Не пей, козлёночком станешь»! Вот оно себя и оказывает, да! Кончай трястись, где хозяин, говори по-человечески, а там хоть рога с копытами отращивай — мне-то оно…

— Однако! Что за ерунда? — Лиса насторожилась, потянула из кармана передника пару плотных печаток. — Рола, посиди-ка пока здесь! Не вылезай, ладно? Мало ли что…

— Ох, райя!.. — схватилась Рола за щёки.

— Это Рука, Рола, просто надо выяснить, чего хотят. Но ты лучше посиди, кто его знает… — Лиса вышла в зал.

Непонятно как, но он умудрился грозно нависнуть над двумя столиками сразу. И то, что из одежды на нём были только сапоги и чёрные трусы, почему-то мокрые, весьма рельефно облепившие задницу, менее грозным его не делало, скорее наоборот. Уж слишком его было много. Благословенные райнэ, невнятно мыча, тыкали пальцами ему за спину, а между тем пытались отодвинуться от представителя закона подальше и казаться при этом поменьше. Что-то в этом было настолько знакомое… Но как это может быть? Лиса застыла, перчатки выпали из рук, мир качнулся под ногами.

— Гром… — сказала Лиса и сама себя не услышала — горло перехватило. Этого не может быть… Но… Она сглотнула комок в горле, глубоко вдохнула и попробовала ещё раз: — Гро-ом? — со всей силы, с отчаянной надеждой, голос всё равно сорвался, но если это не он — и наплевать…

Он резко обернулся. Невысокая, не особо стройная женщина, синее платье с глухим высоким воротом, туго повязанный по самые брови синий платок. Смотрел хмуро, не узнавая. Зато узнала она, сомнений не осталось.

— Гром, — всхлипнула она, расплываясь в улыбке. — Да мать Перелеска! — она сорвала платок, хлопнула об пол. Волосы волной упали на плечи — справа рыжие, слева седые. — Громила, ты живой? Это правда ты? — руки жили собственной жизнью, комкая и пытаясь разорвать задранный к груди передник.

— Лиса?.. — неуверенно пригляделся он. — Лиса-а? — с осознанием невозможности происходящего. — Лисища!!! — заорал он и ломанулся через зал. Оказавшийся на пути стол был небрежно откинут в сторону взмахом руки, где и закончил своё существование, слёту врезавшись в стену. Ну, хоть не в окно, и на том спасибо. Хороший был стол. Дубовый. На восемь персон.

— Громила!!! — захохотала Лиса. А он уже схватил её за плечи и поворачивал, разглядывая с разных сторон, ощупывал, вертел, как куклу. — Ай! Перестань! Ты ещё вверх ногами переверни! Сдурел, что ли? Я это, я!

— Лисища… — растерянно гудел Гром. — Живая… Вот это да-а, это супри-из! А… Дон?..

Лицо её вдруг задрожало, обижаясь и жалуясь, потекли слёзы, она всхлипнула, перебарывая давнюю, привычную уже, сто раз заплаканную боль. Помотала головой — нет, нету его.

— Ох ты! Видишь, какая штука… — Гром крепко прижал её, гладя по голове. — Ну, что ж делать-то… — потом как очнулся: — Слушай, так я ж чего! У тебя печать есть? Хоть какая — Госпиталя, Детей? Хоть в магистрат какой?

— Есть… — растерянно отстранилась Лиса. — А что?..

— Так Лягушонок же у меня там в отрубе полном! И серый никакой, и Средний ранен — так уж попали мы, да!

— Лягушонок!.. — просияла Лиса сквозь слёзы. — А?..

— Нет, только он, остальные новенькие, и, Лисища, ранен он. Плохо ранен, без сознания лежит. Давай уж…

— Поняла! — остановила его Лиса, сразу собравшись, будто и не ревела только что. — Звери есть? — Гром удивлённо кивнул. — Разгружай, у меня порталы только на людей, маленькие. Иди, снимай их, я сейчас, — Грома уже не было, только дверь грохнула, Лиса метнулась в кухню.

— Ох, райя!.. — ахнула Рола, увидев зарёванное лицо хозяйки, всплеснула ручками, схватилась за щёчки.

— Потом, Рола, потом… — Лиса вытерла слёзы кулаком, выдрала ящик кассы, схватила две печати. — Я тебе всё потом расскажу. Там нормально всё, можешь идти, — Лиса вылетела из кухни, подхватила с пола затоптанные перчатки, косынку, не глядя перемахнула останки стола, грохнула многострадальной дверью.