Николай Переяслов - Достучаться до звёзд Страница 3

Наступит Рагнарёк, и в конце мира люди встанут рядом с богами, чтобы противостоять Небытию, ибо человек — это часть разумного порядка Вселенной, и его предназначение в том, чтобы сражаться против всех анти-божественных сил изначального Хаоса. Мир, в котором мы живём, — это поле, на котором и растения, и животные, и люди должны расти и зреть для самоутверждения во вневременном пространстве, поле, где постоянно сражаются божественная воля к упорядочению всего живого и анти-божественная воля к разложению, к уничтожению всех зародышей. Боги не зря поставили Мидгард в центр Иггдрасиля, превратив Серединный мир в совокупность разумного взаимодействия всех божественных законов и всей человеческой чести. Мидгард обновляется и сохраняется только благодаря отважной борьбе человека на стороне Гармонии. Ведь людское «Я» имеет божественный характер и является частью сакрального. Каждое «Я» бессмертно и вечно. Человек — не тупое двуногое создание, цель жизни которого — слепое удовлетворение собственных потребностей, он прежде всего помощник и соратник богов. Лишь тот достоин зваться человеком, кто рядом с богами сохраняет вселенскую Гармонию, не даёт Хаосу уничтожить мироздание…

Смеркалось. Транята остановил отряд.

— Дальше не пойдём. Заночуем здесь!

Воины стали распрягать коней и вытаскивать из телеги нехитрый скарб. Запылал огонь. Нарубив еловых веток, ратники расположились вокруг костра, протягивая к пламени закоченевшие руки.

Фенрир напал внезапно.

Огромный, ростом с человека чёрный волк появился из сгущающегося тумана и кинулся на людей. Ратники не ожидали нападения, и это стоило жизни двум воинам, мгновенно растерзанным тварью. Их мёртвые тела ещё не успели опуститься на траву, а Фенрир уже был готов к новой атаке. Исходя слюной, волк злобно зарычал, оскалив два ряда острых, словно клинки, зубов.

— Тревога! — запоздало закричал Транята, вытаскивая меч. Ратники бросились врассыпную.

Фенрир не стал медлить — огромная туша бросилась на ближайшего дружинника. Мгновение — и воин пал, схватившись руками за разорванный живот.

Горячечный бред сменился страхом. Но Янка, совладав с ужасом, перевалился через край повозки, прихватив арбалет со связкой коротких стрел. Упав на землю, застонал от боли, но нашёл силы перекатиться под телегу, стараясь не рассыпать стрелы. Где-то совсем близко зашёлся в крике очередной княжеский ратник.

Бывший княжеский пленник натянул тетиву и вставил стрелу в исцарапанный многократным применением желобок. Норны заплели нить судьбы в узел, предоставив язычнику шанс сразиться с неупорядоченным, помериться силами с живым воплощением Хаоса, дабы делом доказать, что Янка заслуживает гордого звания «человек». Волк метался среди ратников. Падали разорванные мощными клыками тела. Крики, стоны умирающих, команды Траняты — всё слилось в одну протяжную какофонию.

Забыв о боли, Янка прицелился и плавно отпустил скобу. Звонко пропела тетива. Стрела сорвалась с арбалета. Прочертила прямую линию, направленную в сердце порождения Нифльхейма. ДУМ! Стрела ударила в тело волка, но, к удивлению Янки, не остановила зверя. Лишь гулкий металлический звон разнесся над лесом, словно меч ударил по крепкому шлему.

— Что за… — прошептал Янка, не веря собственным глазам. Ведь до Фенрира было не больше семи шагов.

Янка едва не взвыл от досады. Яркой вспышкой проснулась забытая боль. Руки дрожали, стрела никак не ложилась в желобок, норовя выскользнуть. Янка чертыхался, расширенными от ужаса глазами взирая на то, как Фенрир расправляется с отрядом.

Пару раз воинам удалось выстрелить из арбалетов. Однако металлические стрелы, способные с пятидесяти шагов пробить доспехи тяжеловооружённого рыцаря, отлетали от шкуры волка, словно тот был заговорённым.

Янка, наконец, справился с предательской дрожью. Поднял арбалет и навёл на Фенрира, едва поспевая за стремительными движениями четвероногой бестии. На этот раз он прицелился в горящий адским рубиновым огнём глаз твари. Задержав дыхание, утопил скобу. Стукнул металл. Тетива резво распрямилась. Но вместо кровавых ошметков Янка увидел лишь разлетающиеся стеклянные брызги.

Фенрир на мгновение потерял ориентацию, а затем отпрянул в сторону, уходя с линии огня. Глазница волка зияла чёрной пустотой. Звериный рык пробудил бы и мёртвого.

Трое оставшихся в живых ратников кинулись на застывшего врага. Фенрир, готовясь к прыжку, присел на задние лапы. Сжатые мощной пружиной конечности волка резко распрямились, и зверь мощным броском кинулся на людей. Упал первый воин. Хрустнул позвоночник второго…

Десятник с перекошенным от ярости лицом бросился на Фенрира. Удар… и закалённый меч Траняты переломился пополам. Волк взвыл и сильным толчком отбросил княжеского дружинника на несколько метров.

Казалось, кровавому кошмару не будет конца.

Бывший княжеский пленник опустил арбалет — не было сил держать, да и бесполезно — вёе равно до стрел не дотянуться. Теперь он остался один на один со смертельным врагом.

Фенрир заметил Янку и неспешно, словно чувствуя ужас человека, двинулся в его сторону. Казалось, единственный глаз пылает лютой ненавистью. Шаг. Второй…

Человек не мог пошевелиться. Ноги словно приросли к земле. А в это время пришедший в себя Транята схватил секиру и с рёвом кинулся на Фенрира. Топор, описав круг, вонзился в тело волка. ДУМ! Чудовищный гул повторился. В оставленной секирой дыре блеснул металл…

Фенрир оскалив пасть, развернулся на месте.

— Умри, демон! — десятник снова поднял секиру, но ударить не успел — длинные когти разорвали кольчугу. Транята выронил оружие и схватился за грудь. Боли десятник не почувствовал — только удивление. Оно застыло в глазах ратника. Несколько мгновений десятник сохранял равновесие, затем стал заваливаться на бок.

Янка вскочил и бросился бежать.

Болото приняло беглеца неласково. Ветки увязших в топи деревьев больно хлестали по лицу, цеплялись за одежду, старались задержать. Ноги проваливались в трясину, несколько раз Янка падал, но находил силы подняться.

Металлический лязг за спиной не смолкал — Фенрир нагонял беглеца.

Повязки давно сползли и только мешали, Янка сорвал их. Открывшиеся раны кровоточили. Силы таяли, но страх кидал безвольное тело вперёд, заставляя передвигать немеющие от усталости ноги.

Болото засасывало с каждым шагом. Сначала по щиколотку, потом — по колено. Когда трясина дошла до середины бедра, бежать стало невозможно. Но человек не сдавался, упорно двигаясь к самому сердцу болота, туда, где трясина могла выдержать вес человеческого тела и где ненадёжная подстилка гати наверняка проглотит волка.