Ольга Макарова - Хроники Небесной Цитадели Страница 3

— Да, он похож на нас, на наших людей… — сказала Эолин.

— Нет, скорее на Магистра Тора, — возразил Алик.

Толь молча глядел в небо, загадывая желание на падающую звезду…

…В этот вечер где-то в одинокой квартире беспокойным сном спал Андрей. Ему снилась плывущая в ночи громада Цитадели и летающие вокруг нее воздушные существа… А две башни, белые, мерцающие ночными огоньками, казались древними обелисками, которые кто-то поставил здесь, чтобы Андрей не смел забывать, что утром должен вернуться… в свою каморку… к своим отчетам…

Он ворочался и бормотал во сне, прижимая к груди блокнот, где была его переписка с Толем, Аликом, Эллой и Эолин, и не было на свете вещи дороже…

Следующий день начался для Андрея с того, что появившиеся маги предложили помочь ему разобрать хлам в кабинете… Если бы кто сейчас зашел, то увидел бы порхающие по офису листки и деловито пролетающие мимо папки бумаги…

Эолин сидела на столе возле Андрея: записывала реплики остальных и зачитывала ответы. Так общались потихоньку…

"Что это такое?" — записала она вопрос Алика и, подумав, нарисовала розетку.

"Розетка… — Андрей поразмыслил, как бы объяснить это магам, и написал: — Там — молния. Неделю назад розетка испортилась, и меня ударило то… — зачеркнул, — молнией… С тех пор я все время вижу во сне какой-то другой мир… наверно, ваш. Алик, ты ее не трогай. Ты хоть и громовик, но все равно… вдруг это какая-нибудь другая молния…"

Алик с любопытством вытянул из розетки молнию, смотал ее в комок и потушил его в ладонях.

Эолин записала его слова: "Нет, такая же…"

"Впечатляет!" — оценил Андрей.

Потом было затишье — но это для Андрея. У громовиков же был серьезный разговор…

"Ты хочешь быть с нами?" — спросили они наконец.

"ХОЧУ!!!" — Андрей написал это огромными буквами, на весь лист… маги даже подпрыгнули от неожиданности…

Вечером они поймали Магистра Тора по пути в конференц-зал, где намечалось еще одно совещание по поводу двух башен и Homo larvalis…

Малыш-магистр спросил прямо: что случилось…

Четверо студентов объясняли путано, горячо; перебивали друг друга…

— Вы можете его забрать, Магистр Тор?!! — взмолились они хором.

Магистр закрыл глаза и медленно вздохнул, словно собираясь с силами.

— Я попробую, — решил он.

…

"…Андрей, сейчас Магистр Тор откроет Грозовые Врата. Сейчас или никогда".

"Я иду!"

Ажурная электрическая дуга вспыхнула прямо посередине кабинета. Загорелись бумажки, с треском полопались лампочки, и в темноте теперь только Врата сияли, как чудовищная огненная пасть, за которой была уже Тьма, Тьма с большой буквы, ледяной мрак, веющий запахом озона.

И Андрей, зажмурившись, шагнул под электрическую арку…

Пораженный внезапной тишиной, он открыл глаза. Башни растаяли, как мираж; сквозь свои полупрозрачные руки Андрей видел парящую над лесом Цитадель… а руки становились все менее прозрачными, и только настал момент, когда он был здесь весь, полностью, Андрей полетел вниз. С высоты 25го этажа, где был его кабинет…

Но не успел он испугаться, как четверо друзей подхватили его под руки…

— Ты еще не умеешь летать, — сказал рыжеволосый юноша(Толь, Алик? Андрей пока не знал) — Но скоро научишься…

А в том мире, где не верили в магию, люди в белых халатах укладывали на носилки скрюченное мертвое тело Андрея, а его сотрудники, напуганные до полусмерти, рассматривали оплавившиеся и почерневшие стены…

—Глас в пустыне

На камне сидел старик, сухой, как мумия, и неподвижный, как какая-нибудь ящерица, которая решила погреться под пылающим диском солнца. Он сидел и думал. На самом деле здесь было только его немощное, высушенное ветрами тело, мысли же летали где-то в неприметных перышках облаков далеко-далеко, вместе с ледянистыми дракончиками…

Мальчишка-ученик от такой отрешенности был далек. Он весь измучился, изнылся и извертелся. Солнце сводило его с ума. На горизонте мерещились зеленые оазисы, а в небе — летящая крепость…

Но то, что старый мыслитель открыл глаза и уставился на нее, заставило юного мыслителя усомниться, что это мираж.

— Вот смотри, Тетачтитлан, — назидательно произнес старик, — летит это каменное чудище и творит судьбы мира. Небесная Цитаделищща собственной персоной! И нет такой катапульты, которая ее собьет! И нет такой армии, которая выстоит против двух миллионов магов! Она несокрушима, она вечно, и мы обязаны мириться с этим. Пройдут сотни тысяч лет, пока люди сумеют ее уничтожить…

— А зачем? — устало спросил мальчик.

— Затем, чтобы быть свободными, бестолочь! — старик аж подпрыгнул. — Стоит людям собраться на войну, да вообще решиться хоть на что-нибудь, как Цитадель тут как тут, ее будто притягивают такие события… Только какие-нибудь идиоты начнут молить спасения с неба, появляется Цитадель — и вот уже орды магов идут перекраивать мир на свой лад!

Дальше мальчик уже не слушал. Он казался себе воском, плавящимся на солнце, и понимал уже, что сейчас свалится и не встанет больше…

"А что если я тоже попрошу… — и он зажмурился и подумал что есть сил: — Прекрасная, чудесная Небесная Цитадель, спаси меня, я умираю от жары…"

Что-то качнулось в воздухе, и небесная крепость стала приближаться, точно подул попутный ветер.

Тетачтитлан собрал последние силы и помахал ей рукой. Но его и так было хорошо видно…

—Письмо

На кафедре Воды много русалок. Это удивительно? Можно сказать, да. Раньше они жили на дне Ночесветного Океана (в ночи в глубине мерцали огни русалочьих мегаполисов) и мало интересовались верхним миром. Они открыли его внезапно, и с тех пор редко кто поступает на кафедру Воды, кроме них, — тяжело выдержать конкуренцию с теми, кому эта Вода — дом родной.

Русалки летали. Как все нормальные студенты, они умели летать, пусть небо было им и не столь привычно, как вода. А комнаты их располагались в бассейне — так им было спокойней…

В этом году кафедра Воды приняла целый батальон русалок… и одну девушку-человека.

Она была родом из далекой пустынной страны, где люди круглый год молят о дожде, и ее слушалась вода… Кай могла заставить ее брызнуть фонтаном прямо из земли, даже если она текла глубоко-глубоко под потрескавшейся шкурой пустыни, под песком, глиной и известняками… все равно: Кай звала, и вода пробивалась наверх!..