Нобору Ямагути - Огненный Камень Искупления Страница 3

Что ж, мне, конечно, не нравится война. Но ради родины и Принцессы мне бы хотелось предложить свои скромные способности. Мне дана сила Пустоты, поэтому мой долг - изо всех сил хранить верность отчизне. Разве верность отечеству - это не одна из вещей, которыми благородная семья Ла Вальер может гордиться? И все же мои родные против моей твердой решимости пойти на фронт.

- Ох, ужас, ты такая капризная! Война? И что бы ты там делала?! Тебе все ясно? Несомненно, отец и мать отругают тебя!

- Н-но...

Только она хотела возразить, как ее щеки снова были растянуты. Элеонора, как в прежние времена, полностью искореняла в Луизе ребячество. И как уже тогда привыкла, продолжала называть ее малявкой.

- Но? Ты имеешь в виду "да", малявка?! Крошка Луиза!

Что и ожидать от сестер: Элеонора произносила фразы так же, как и Луиза, дрессирующая своего фамильяра. Девочка никак не могла воспротивиться.

- Фуэ, уэ, ай, сестрица, мои щеки... ай-ай-ай... - жалобно простонала она.

* * *

Убедившись, что новое заклинание не послано, Сайто вздохнул с облегчением. Похоже, что в движущемся сзади экипаже по каким-то непонятным причинам Луиза не закончила свои чары.

Пока Сиеста цеплялась за мальчика, она, по-видимому, окончательно повеселела, поэтому, забыв об отсутствии крыши, снова прижалась к его руке своим телом.

- Эй-эй, Сайто.

- Хм? Ч-что?

- Путешествовать - это действительно здорово!

- А-ага... - согласился он.

Сайто все еще не мог разделить подобный оптимизм. Когда он подумал о том, что ждало впереди, у него возникла масса вопросов.

"Анриетта и ее подчиненные составляют военные планы. Война будет наступательной. Несомненно, Луиза будет участвовать. При нынешнем положении дел мне тоже придется участвовать, иначе неудобно как-то получается. Не исключаю, что для найденного истребителя Зеро найдется миссия. Возможно, будет поручено опасное дело.

Я не могу веселиться.

Несомненно, как только закончится эта война, я немедленно должен отправляться на восток, чтобы искать возможность вернуться в свой родной мир, - решил Сайто. - А до тех пор, что бы ни случилось, я не могу дать себе умереть".

Когда Сиеста увидела, что мальчик так глубоко задумался, ее лицо омрачилось.

- Ни за что.

- А?

- Сайто, ты ведь тоже поедешь в Альбион, правда?

- Д-да...

Похоже, веселое настроение, в котором Сиеста пребывала до нынешнего момента, была просто притворством с целью подбодрить Сайто.

- Я ненавижу дворян.

- Сиеста...

- Мне нет дела, когда они убивают только друг друга... Но они втягивают и нас, простых людей...

- Однако они утверждали, что это нужно ради окончания войны... - вспоминая слова Анриетты, пробормотал Сайто.

- Не важно, ради окончания или начала войны - война есть война.

Мальчик погрузился в молчание.

Раньше, в битве при Тарбе, была причина сражаться. Спасти Сиесту и других жителей деревни - это было правое дело.

Но какая была причина во время нынешнего вторжения в Альбион?

"Я вынужден сражаться, но существует ли для этой битвы причина?

Луиза полна энтузиазма... Но у меня-то здесь никакого интереса.

Но, как только я столкнулся с добротой и мягкостью Анриетты, я почувствовал: "Я хочу помочь этой несчастной принцессе", - Сайто немного приободрился.

- Почему ты должен идти воевать? Тебя ведь это не касается, правда?

- Ну, может, и так, но... - пожал он плечами.

Девочка стиснула его лицо своими грудями.

- Не умирай... Ни в коем случае не умирай...

Сайто полагал, что такая Сиеста была очень даже милой.

"Когда такая милая служанка проливает слезы... уже одно это может служить причиной, чтобы... а я все еще раздумывал, ну разве не идиот.

Однако родные Луизы...

Ее старшая сестра, которую я только недавно впервые встретил,- красавица, но лицо у нее довольно строгое..." - подумал он. Элеонора величественно скользнула по Сайто взглядом. При их мимолетной встрече он также заметил, что, хотя ее глаза отличались от глаз Луизы, она держала себя с той же надменностью. Когда его хозяйка повзрослеет, будет ли она производить такое же впечатление? Это было бы неприятно.

Более того, было еще такое чувство, что не все идет так гладко. Кажется, Луиза и все ее родные не сходились во мнениях.

Пока что мы возвращаемся в родной дом моей хозяйки.

Сайто взглянул на небо, вздохнул и с тяжелым сердцем в своей обычной манере начал размышлять, что же дальше произойдет.

* * *

В южной части Лондиниума, столицы Альбиона, возвышался Хавиландский Дворец.

Находящийся в нем Белый Зал, несомненно, соответствовал требованиям "Белой Страны": выкрашенное в белый цвет величественное помещение. Потолок поддерживали шестнадцать колон, установленные по периметру зала. Сверкали белые, без единой царапины, стены, в которых под действием солнечного света отражались лица присутствующих.

В самом центре Зала был установлен огромный, сделанный из цельного камня Круглый Стол, за которым, дожидаясь начало совещания, собрались министры и генералы Республики Святого Альбиона.

На этом самом месте почти два года назад министры собирались вокруг короля, чтобы вести управление страной, но теперь правитель поменялся.

Участники переворота, отобравшие страну у правящей династии, с нетерпением ожидали появление правителя, которого сами же выдвинули.

Человека, который два года назад был никем иным, как провинциальным священником...

Человека, чей социальный статус когда-то был ниже, чем у всех остальных, собравшихся здесь... ниже, чем у стражников, стоящих по обеим сторонам двери...

Итак, двери в Зал были отворены двумя стражниками.

- Президент совета вельмож и кабинета министров Республики Святого Альбиона, сэр Оливер...

Кромвель, поднимая руку, прервал это оглашение...

- С-сэр?

- Не пора ли нам избавиться от этой ненужной традиции? Поскольку среди собравшихся здесь джентльменов не может существовать того, кто не знал бы меня!

За спиной Кромвеля были видны его личный секретарь Шеффилд, которая всегда следовала за ним, оправившийся от ран виконт Вард и Фуке Глиняный Кулак.

Кромвель занял председательское кресло, Шеффилд расположилась позади него, как тень. Вард и Фуке заняли два свободных стула.

Поскольку Президент, являющийся также первым Императором, занял свое место, собрание началось. Один человек поднял руку. Это был генерал Хокинс. Седовласый, седоусый военачальник с ослепительной военной карьерой вперил свой твердый взгляд в императора, бывшего ранее епископом.