Девочка и звезды - Марк Лоуренс Страница 30

— Девочка, должно быть, прячется, — сказал Турин.

— Ну, долго это не продлится. Хетта ее вынюхает. Она может найти тебя в темноте. — Петрик вздрогнул.

Только когда Турин схватил ее за плечо, Яз поняла, что идет обратно к разъяренной герант.

— Ты с ума сошла? Она разорвет тебя на части!

— Как-то раз я побоялась умереть, и это кое-кого убило. — Яз стряхнула руку Турина со своей. Если бы она призналась в своем недостатке на первом собрании, кто-то более сильный был бы рядом с ее младшим братом, когда он нуждался в помощи, и ее родители сегодня взяли бы Азада с собой на лед.

— Что ты можешь сделать против Хетты? — крикнула ей вслед Куина.

— Закончить то, что начала. — Яз продолжала идти, переходя теперь на бег трусцой. Ее уверенность таяла по мере того, как черная фигура становилась все больше, а память рисовала детали в темноте. Она пожалела, что у нее нет ножа или, еще лучше, одного из тех железных мечей, которые она видела у воинов.

— Помедленнее. — Турин подошел к ней справа. — Нам нужен план.

— Колоть ее до тех пор, пока она не упадет? — Петрик догнал ее слева, в его кулаке сверкнул железный кинжал. Кто-то мог бы назвать Петрика уродливым: его лицо было слишком узким, рот слишком широким, нос длинным и кривым от какого-то старого перелома. Но когда он улыбался, как это часто бывало, неуравновешенная композиция его черт приходила в равновесие, и он становился тем, кого Яз хотела видеть своим другом.

— Хороший план, — сказала она.

За спиной Яз послышались еще шаги: тяжелая поступь Као и легкий топоток Куины. Ни один из них не выглядел страстно жаждущим, но, возможно, что-то от ее собственной решимости отозвалось эхом внутри них. Все они были брошены накануне, и ни один из них не мог отдать Майю своей судьбе, что бы ни подсказывал здравый смысл.

— Ты можешь проделать ту же штуку с крышей, как Тарко с охотником? — спросила Яз у Турина.

— Ну… не думаю. — Сомнение наморщило его бледный лоб. — А если бы и мог, как бы я помешал ему раздавить Майю? Мы не знаем, где она прячется.

Это было правдой, и, глядя вперед, Яз видела очень мало мест, где Майя могла бы спрятаться, если только она не кружила, чтобы держать каменные выступы между собой и Хеттой.

— Тогда Као придется схватить ее за ноги, уложить на пол, а остальные будут колотить ее, пока Петрик не перережет ей горло.

— Черт побери. — Као, за ее спиной. Хетта перестала охотиться и медленно повернула голову в сторону приближающейся группы. — Она… огромная!

Хетта протянула руку за спину и вытащила из-за пояса железный клинок, украденный меч, такой же большой, как любой из виденных Яз, но казавшийся простым кинжалом в кулаке женщины. Между запястьем и локтем другой руки герант привязала толстую шкуру, закрепив ее закрученным в спираль железным прутом, своего рода щитом, защищающим от ударов. С яростным криком Хетта бросилась в атаку, и внезапный ужас превратил мышцы Яз в воду.

Хетта заревела, алая полоса на ее глазах наполнилась кровью, и угольно-черное пятно вытянулось, как пальцы, во все стороны вокруг ее невероятно широкого рта.

Оба хунски, Петрик и Куина, отскочили в разные стороны, Петрик, едва достававший женщине до бедра, замахнулся ножом. Турин и Яз были отброшены в сторону, когда Хетта схватила своего самого крупного противника, Као, за шею и швырнула на каменистый пол, вода брызнула вверх от удара. В следующее мгновение она уже повернулась к Петрику, ее меч описал низкую дугу. Как ни быстр был хунска, он не мог опередить передний край ее меча. Вместо этого он подпрыгнул, увернувшись от удара на долю дюйма.

Яз села, стряхивая странные огни, заполнившие ее зрение после того, как отвратительное тело Хетты врезалось в нее. Она сразу поняла, что ее план был самоубийством. Если бы Као удалось опрокинуть Хетту, у них был бы шанс, но та была на голову выше него.

Пока хунски отплясывали вне досягаемости, Хетта повернулась к тем, кто лежал на земле. Турин уже поднялся на ноги. Хетта могла бы разрубить его надвое своим тесаком, но, похоже, не желала быстрой смерти. Вместо этого она потянулась к нему, и в этот момент Турин выбросил вперед обе руки в жесте отрицания. Каким-то образом выпад Хетты замедлился почти до полной остановки. Они оба стояли, словно сцепившись в состязании сил, хотя ни один из них не касался другого. Хетта взвыла и начала наступать, в то время как ноги Турина подкосились, теряя поддержку небольшого гребня, к которому он их прислонил. Она теснила его назад, все еще не вступая в контакт, как будто между ними было толстое стекло.

Куина, увидев возможность, бросилась вперед и стала бить Хетту по обнаженному боку, ее кулаки превратились в расплывшиеся пятна. Петрик тоже рванулся в атаку, прыгнул на спину герант и вонзил нож так высоко, как только мог, и попытался поднять его или опустить вниз, чтобы нанести огромную рану. Однако, казалось, лезвие вошло слишком глубоко, и у него не было сил ни на то, ни на другое.

Не обращая внимания на обе атаки, Хетта погнала Турина к краю пещеры. Турин, казалось, слабел, но когда стена замаячила у него за спиной, он отдернул одну руку и снова сделал выпад, на этот раз посылая вперед струи расколотого льда. Лед взорвался вокруг лица Хетты, ослепив ее и позволив Турину вывернуться.

— Беги! Майя, беги! — Турин рванулся туда, откуда они пришли, Петрик и Куина следовали за ним по пятам.

Яз, уже поднявшаяся на ноги, тоже бросилась бежать. Майи по-прежнему не было видно, но у девушки было время ускользнуть.

Только когда она пробегала мимо Као, лежавшего без сознания… или мертвого, Яз споткнулась и остановилась. Позади нее Хетта прочистила глаза, все еще обрамленные полосой алой кожи, и теперь шла вперед, воя убийством и размахивая перед собой мечом, как косой.

Яз обернулась. Даже делая это, она спрашивала себя, почему. Мальчик был незрелым и слишком самовлюбленным. И все же ответ пришел к ней даже быстрее, чем Хетта. Отбрось любую отдельную жизнь, как будто она не имеет никакой ценности, и сколько после этого будет стоить твоя собственная? Все, кого она когда-либо знала, стояли и смотрели, как ее брата бросают в Яму Пропавших. Бросить Као сейчас означало бы, что они были правы.

Река, протекающая через все сущее, впервые