КЖД II - Толбери Рост Страница 30

Кальдур удержал в себе комментарий, но Хизран увидела его взгляд и тихонько рассмеялась.

— Он доказывает, что сможет терпеть жизнь в браке. И меня. И что его хватит надолго. С самого рассвета тут. Сторона невесты ещё к обеду сказала, что с него хватит, но всё не унимается. Упорный. Поэтому я решила скоротать время и сходить за цветами. Не говорите ему, что случилось в горах. Я сама скажу завтра.

Кальдур кивнул ей.

— Эй, Зульпур, — крикнула она радостно мужу. — А я уже давно согласная! Долго ты будешь заставлять меня ждать?

Мужчина даже не поднял голову, чем вызвал у неё ещё один взрыв хохота.

— Вот же упорный. Пока не упадёт не остановиться. Ладно, пойдёмте пока покажу деревню и познакомлю со всеми. Тоже надо.

Она не шутила. Им пришлось зайти в каждый дом, а их было не меньше полусотни, и представиться их обитателям, остановить каждого прохожего на улице и поприветствовать ему, и хотя бы помахать тем, кто просто сидел и ни черта не делал. Это отняло у них ещё пару часов, солнце уже начало закатываться за горы, стало прохладнее, пускай и не так, как в предыдущие дни их путешествия — своеобразная низина, в которой была построена деревня, неплохо удерживала тепло и защищала от ветра.

Когда Кальдур только вошёл в деревню, ему показалось, что угурмы живут как нищие и варвары, и что их стоило бы пожалеть. Но уже через несколько домов, где их принимали люди, совершенно не похожие на жителей равнин, Кальдур вдруг понял, что кроме его жизни в деревни и схожих жизней людей-эррезирцев, может существовать что-то ещё. Ничем не хуже и не являясь отвратительной мерзостью жизни темников на их проклятом острове. Эта мысль поразила.

Он с удовольствием вдыхал непонятные запахи, гадал над назначением разных предметов быта, слушал непонятный и грубый язык, пытался понять что значат жесты, которыми обмениваются угурмы, и что значат позы, в которых они сидят или стоят. Но больше всего его поразили стог сена за селом, величиной с монодона, и некрополь на склоне горы неподалёку. В землю здесь не закапывали и не хоронили в пламени, как героев. Тут складывали невысокие курганы из камней и валунов, украшали их цветами и табличками из обожжённой глины. Кладбище было очень древним и занимало почти весь соседний склон, но больше всего Кальдура поразила резная стена, изображающая более чем необычный сюжет из жизни горного народа.

Древние угурмы были представлены свирепыми воинами с длинными изогнутыми клинками, стоящими вряд в узком прямоугольнике над прямой землей и с луной в небе. То, что Кальдур сначала принял за устрашающие забрала шлемов, на самом деле было их перекошенными лицами. Рот каждого из древних воинов украшал ряд острых клыков, а зрачки их были изображены вертикальными тонкими линиями, как у кошек.

Кальдур махнул на это зрелище Дукану, но тот лишь пожал плечами. Хизран быстро увлекла их дальше, а вопросы они удержали при себе.

***

Когда солнце скрылось за склоном горы по посёлку разнеслись радостные крики, топот и хлопанье. Зульпур упал без сил, и под общий смех и аплодисменты на него сверху тут же вылили ведро ледяной воды. Пока он приходил в себя и одевался, из домов были шустро вынесены столы, установлены под темнеющим небом, украшены простыми свечами и заставлены тарелками. Тарелки быстро наполнялись из огромных казанов, вкопанных в землю, крышки которых до этого были закрыты наглухо. На стол выставлялись каши с огромными ломтями парного мяса, плотные лепёшки из почти белого теста и наваристая красная похлёбка из овощей и мяса.

По глиняным кубкам полилось вино, дурно пахнущее козье пойло, нечто нежно и отдающее терпкими ягодами и мёдом, и крепкие травяные настойки. Желудок Кальдура был рад несказанно и очень соскучился по настолько сытной и жирной еде. Всех их пытались накормить и напоить до отвала, но с задачей справлялись только вечно голодные Кальдур и Розари. Дукан был рад нормальной выпивке, но в еде старался держаться умеренно и на грани вежливости к хозяевам.

— Уверен, что мы можем себе такое позволить, старик? — спросил у него Кальдур, смотря как тот осушает уже третью чашку.

— Да, — твердо ответил старик. — У нас фора в несколько дней, нужно немного восстановить силы. А то ты не рад...

— Откуда ты знаешь, что у нас действительно есть фора?

— Да потому что в этих горах даже сраный Морокай ногу сломит. Мы могли месяц гулять по этим дорожкам туда-сюда и даже бы не увидели эту деревеньку. Но много пить я не собираюсь, мы выходим завтра на рассвете. Если конечно, добьёмся от местных хоть какой-то информации.

— А вот этот момент я не много не понял, — Кальдур навис сверху. — И какого чёрта я вообще тут занимаюсь переговорами?

— А чёрт его знает. Ты им понравился. Может твоё сельское тупое лицо, вырубленное тяпкой, может внутренняя тупость, может щенячий, пришибленный взгляд, я уж не знаю. По идеи они должны были проникнуться уважением к моим седым волосам, как у них заведено, но по факту они держаться от меня подальше. Не доверяют. Так что... работай, брат.

Кальуд посмотрел на него с подозрением и отошёл к своему месту. К ним выпорхнула пошатывающаяся и покачивающаяся, словно лодка на волнах, розовощёкая Анижа. Дукан тут же выхватил у неё из рук кубок и бросил уничтожающий взгляд на пару смеющихся юнцов, стоящих поодаль и очевидно ответственных за состояние жрицы. Положил рукоять на эфес меча, показал им зубы, и они тут же отвернулись и отправились по своим делам.

— Я ф парятки… — гаркнула Анижа, покачнулась и чуть не упала.

— А вот этого я не учел, — процедил Дукан, придерживая Анижу за плечо. — Найди-ка Розари. Если попытаются напоить её — всё может закончиться куда хуже.

— Я-то себя контролирую, — ударил ему в спину ледяной голос.

И такой же ледяной взгляд, когда он обернулся. Розари стояла у него за спиной, с кубком в руках, показательно подняла его, сделала маленький глоток и медленно отпустила его. Она была трезвой как монашка во время поста, и от её вида сердце у Дукана заметно отпустило.

Кальдур усадил Анижу рядом с собой, позволил приобнять себя и закинуть голову на плечо, налил ей в кубок воды, чтоб побыстрее отошла.

— Будем надеется она легко переносить похмелье, — недовольно буркнул Дукан. — Или знает какой-нибудь лечебный ритуал.

— Может, оставим девку здесь? — бровь Розари дёрнулась презрительно. — Она нас только задерживает.

Анижа чуть приподняла голову, пробежалась прищуренными глазами по их лицам и едва слышно послала их куда подальше.

***

Ближе к рассвету звёзды скрылись, а небо стало тёмно-серым. Молодожёны давно скрылись в одном из домов, большая часть празднующих разошлась спать, несколько мужчин вызвались сопроводить их в дом бабушки Хизран, на ночлег. По пути их догнал старик.

— Свадьба закончена, — всё с той же улыбкой сказал он, когда все немного сбавили темп, чтобы ему было комфортно идти рядом.

Анижа немного отошла, плелась и покачивалась следом. Дукан отстал, то ли при смотреть за ней, то ли, чтобы не сорвать "работу" Кальдура.

— Спасибо за еду и ночлег, — Кальдур неловко поклонился, пытаясь не сделать лишних движений и не ляпнуть ничего лишнего.

— Хорошо принимать хороших людей.

Старик снова ему улыбнулся, они прошли ещё немного и от его жеста остановись у края деревни, где разворачивался вид на дальние скалы и разгорающееся рассветное зарево.

— Красиво, — пояснил старик.

— А что находиться там? — всё-таки не удержался Кальдур и почувствовал спиной подозрительный и внимательный взгляд Дукана.

— За горами? Не знаю. Горная цепь идёт далеко, на несколько горизонтов, пройти её могут лишь редкие смельчаки и частые гости в доме у госпожи Удачи. Редко кто может покинуть её до конца. Даже мы.

— Не совсем понимаю.

Старик снова ответил ему улыбкой. Он был абсолютно расслаблен, остальные стояли чуть поодаль, и Кальдуру показалось, что в этом старом человеке столько добра, что как бы не вёл себя Кальдур, он просто не сможет его разозлить.