Пророчество (СИ) - Дамиров Рафаэль Страница 30

Глава 19

Этот вечер принес много боев и много золотых динаров. Популярность моего заведения росла, рос и уровень бойцов. У зрителей появились свои любимчики, а я в обличии воина Чужестранца больше не выходил на ринг. Ставки и плата за вход и так приносили неплохую прибыль, необходимость рисковать собой, участвовать в мордобое, отпала.

После боев мы сидели с Мышем в чайхане и наслаждались пловом.

— Никогда я так вкусно не ел, как за последнюю неделю, — промямлил Мышь, усердно набивая щеки рассыпчатым рисом. — Скажи мне, — он повернулся в мою сторону, в его глазах читалась грусть, — Когда ты найдешь своего врага, ты уйдешь из Бахадура?

— Да, — я потрепал парня по голове, — я должен...

— Но почему? Неужели здесь тебе плохо живется? Мы сможем заработать много денег!

— Мои близкие в опасности, я должен убедиться, что с ними все будет хорошо. И у меня там сын…

— Сын? — Мышь как-то сник. — А я своего отца не помню, не знаю где он. Сколько себя помню — я всегда жил на улице… Ты, наверное, хороший отец. Как я хотел бы… — Мышь запнулся. — Чтобы ты был моим отцом…

— Я прижал парня к себе, — жаль что я не смогу взять тебя с собой, заклинание переноса сработает только на меня, когда я убью своего врага. — Но я тебя так не оставлю. Мы заработаем много денег, их хватит тебе, чтобы вырасти достойным человеком.

— Я не хочу быть достойным, я хочу быть лучшим, я хочу быть, как ты. Хоть бы ты его подольше искал, — улыбнулся Мышь. — А что будет если не найдешь совсем?

— Тогда мой сын умрет, и погибнет много людей, возможно, даже все.

— Как зовут этого страшного человека, может я его знаю?

— Не думаю, что знаешь. Я не хочу тебя в это впутывать, тебе незачем знать его имя, он очень опасен…

— Что он такого сделает, что причинит столько бед?

— Он колдун, он откроет разлом в преисподнюю, чтобы адские существа поглотили мир.

— Зачем ему это? Он не боится остаться один?

— Не знаю зачем, наверное он привык быть один.

— Быть одному это неправильно, — вздохнул Мышь. — Вот я всю жизнь был один и мне было плохо. Я никогда бы не смог остаться в целом мире один. Но теперь ты со мной…

* * *

Потекли размеренные дни. Мой бизнес приносил неплохой доход, и я смог нанять десяток помощников — рыночных воришек. Целыми днями они шныряли по городу в поисках Джунаида, а вечером отчитывались передо мной: с кем говорили, кто, что сказал, сколько человек расспросили.

Пошел второй месяц как я здесь, но к цели я так и не приблизился. Я пообещал наемникам пятьсот золотых динар тому, кто найдет человека по имени Джунаид с четырехлистником на шее. По местным мерками это огромные деньги, и карманники старались на совесть. Я тоже выходил в город каждый день, но безуспешно. Колдун как сквозь землю провалился. Возможно он живет под другим именем, а может его вообще нет в Бахадуре? Может Лана ошиблась и закинула меня не в тот город, или вообще не в ту эпоху?

В ту ночь, когда я попал сюда кто-то украл у Ланы и высыпал запас красного порошка. Она сказала, что один из моих друзей теперь враг: Нур или Герт. А может врагом стала она? Может это она одержима Джунаидом и избавилась от меня, отправив в прошлое? Не хочется в это верить, но если это так, то я все равно не оставлю поиски колдуна. Если не найду его здесь, уйду в Гафас и буду ждать его появления там. Через много лет он одурманит Мансура и заставит того свергнуть эмира Ахиба. И тогда я встречусь с ним. Но смогу ли я дожить до того времени. Сила волка не прошла сквозь временной скачок, теперь я подвержен власти времени, и через сорок лет буду глубоким старцем, если еще доживу… Доживу. Надо дожить.

* * *

Толпа восторженно ревела: на ринге сцепились два любимчика публики Кузнец и второй тяжеловес — профессиональный воин из войска эмира. Я наблюдал с деревянного помоста за действом. Мышь деловито шнырял между зрителей, готовясь принять ставки на следующий бой.Неожиданно в зал ворвался отряд стражников. Недовольные зрители умолкли, а бойцы замерли в недоумении. Толпа отхлынула и расступилась, пропуская на арену солдат вооруженных ятаганами и луками. А вот и госорганы пожаловали по мою душу. Я скрипнул зубами. Сейчас будут малый бизнес зажимать, или отжимать.— Именем эмира Рифата! — загорланил старший стражник в красной шелковой мантии. — Я требую прекратить лицедейство! Немедленно разойтись по домам.Толпа загудела, но подчинилась. Никто не хотел противостоять власти эмира. Послушные умы слишком ленивые, для того чтобы быть великими — поэтому всегда подчиняются. Как говорится: “Чем мельче граждане, тем больше кажется империя”.Я махнул Мышу, тот понял меня без слов и слился с толпой, которая словно бурлящий поток, подхватила его и понесла к выходу. Я остался сидеть на помосте. Уйти не заметно не удалось, стражники сразу взяли помост в кольцо и не сводили с меня глаз. Человек пятнадцать хорошо вооруженных воинов, а у меня из оружия только посредственный кинжал за пазухой. Только дернусь, меня вмиг нашпигуют стрелами, а амулета регенерации с собой больше нет, остался с доспехами и молотом в лагере у Ланы.— Спускайся, чужестранец! — проговорил старший. — Именем эмира Рифата ты арестован.— В чем меня обвиняют? — я сунул руку за халат и нащупал шершавую рукоять кинжала.— Ты без разрешения эмира Рифата продаешь зрелища и подвергаешь славных воинов увечьям и ранениям на потеху публике.— Их никто не заставлял биться на арене, они дерутся за деньги и зарабатывают, это лучше чем умереть бесплатно на войне!— Ты смеешь упрекать эмира в участии в военных походах?! Ты ответишь за свою дерзость чужестранец. Взять его!Нельзя мне в тюрьму, лучше сдохнуть пытаясь прорваться. Эх, была не была… Я прыгнул с двухметровой высоты и сбил двоих, третьему всадил кинжал в глаз. Но хлесткий удар обжег руку, я посмотрел на правое плечо — из него торчала стрела. Рука повисла безжизненной плетью, пуская красные струи. Я выдернул стрелу, но рана не затягивалась. Страшная боль пронзила грудь — вторая стрела прошла меж ребер. И вновь вспышка боли — третья ударила в спину и сбила меня с ног. В глазах потемнело, во рту металлический привкус крови. Я попытался встать, надо мной нависла ухмыляющаяся морда стражника. Бух! Последнее, что я помню — это летящий сапог в мою голову.***— Куда труп? — будто откуда-то издалека донесся до меня приглушенный голос.Я попытался открыть глаза, но мозг отключил все мышцы, даже веки, словно берег жизненную энергию.— Бросим здесь, а голову отрубим и покажем эмиру в доказателсьтво, — ответил ему второй голос.Какой к дьяволу труп?! Я живой! Я чувствовал, как кровь побежала быстрее по моим жилам, принося живительное исцеление ранам. Но не так быстро как раньше, когда на шее у меня болтался красный камень. Но все таки я чувствовал, что раны затягивались, даже без амулета, не так быстро как хотелось, но по крайней мере я не сдох и еще жив.Я с трудом разлепил один глаз, над моим распростертым телом навис занесенный клинок ятагана. Еще секунда, и моя голова навсегда отделится от тела.— Э-э-й?! Черти бородатые! Я живой! — попытался крикнуть я, но вместо крика из моих губ вырвался еле слышный стон.Слаб я еще для разговоров, и вообще от таких ран человек обычно гибнет. Привык я уже к неуязвимости, но сейчас кровь волка осталась в прошлом, точнее в будущем, надо поаккуратнее с драками. Обидно будет погибнуть в стычке с обычными стражниками.— Он живой! — удивленно воскликнул араб и опустил меч. — Что делать? Добить?— Несите его к эмиру, — приказал старший. — Может у Рифата вопросы к нему будут, пока не сдох еще.Хвала богам, демонам, духам и другим нечеловекам — не знаю, кто там из них реально существует — меня оставили в живых! Главное не скопытиться по дороге в замок. Медленно, слишком медленно затягиваются раны. Я собрался с силами и пошевелил рукой. Рука послушалась и дернулась. Есть контакт! Я сделал усилие и зажал ладонью рану на груди, если потеряю еще немного крови, то могу вырубиться и больше не проснуться. Несколько стражников бесцеремонно схватили меня за руки и за ноги и вынесли наружу. Там остановили какого-то крестьянина на телеге и закинули мое тельце в его повозку.Тряска по булыжникам мостовой должна была доконать меня, но все-таки способность к восстановлению я не утратил. Спустя минут двадцать, когда телега в сопровождении отряда стражников подкатила к воротам замка, кровотечение совсем прекратилось, и я смог даже приподняться на локте и оглядеться. Мы въехали на территорию замка и словно попали в другой мир. Каждый уголок сада дышал роскошью, ото всюду веяло излишеством и богатством. Социальное неравенство особенно ощущалось в Бахадуре. Изначально все люди созданы равными по крайней мере в одном отношении: все они хотят быть неравными. Я конечно не против богатств, не сторонник утопии: социальная справедливость — это, когда всем… Плохо. Но траты казны, когда половина населения бедствуют, на арки из золота и фонтаны из самоцветов, не одобряю. Лучший правитель тот, о котором народ знает лишь то, что он существует.— Стой! — крикнул старший стражник и повозка остановилась.Я немого окреп и сел на телеге. Из тени сада показалась пузатая фигурка эмира. Неторопливым шагом он приближался к нашей процессии. За ним семенила пара слуг с опахалами из павлиньих перьев. Они усердно гоняли воздух веерами, стараясь не задеть царственный тюрбан с огромным изумрудом на лбу.— Старый знакомый, — эмир криво улыбнулся, сощурив хитрые глазки. — Насколько я помню, тебя зовут…— Абдул, — подсказал я. — Купец из Гафаса.— Что же ты Абдул, купец из Гафаса бесчинства устраиваешь в моем городе?— Что вы, ваше святейшество?! — я округлил глаза, пытаясь включить полудурка. — Это честные состязания без оружия. Никто не погиб, каждый может помериться своими силами и испытать себя на потеху публике.— В этом княжестве только я определяю когда публике тешиться, а когда работать, — глазки эмира сузились до китайских щелочек.— Я думал у вас свободное государство и народ вправе распоряжаться своим досугом, — продолжал я прикидываться Алешей.— Свободное… Каждая корова вправе выбирать, кто ее будет доить.— Вас оскорбил мой доход от боев? Я могу выплачивать вам процент.— Ты еще торгуешься со мной?! — Рифат брызнул слюной. — В темницу его! Пусть сдохнет как крыса!***Меня бросили в казематы подземелья, но я не сдох, не смотря на отсутствие перевязок и антисанитарию. Собственная кровь послужила мощным антисептиком, а способность к регенерации, приобретенная от контакта с красным камнем, через несколько дней полностью залечила раны. Жаль что лишь только физические, а не душевные тоже. В душе легких ранений не бывает, выживший от боли страдает долго, может даже вечно…Плен давил и угнетал. Пока я здесь прохлаждаюсь, возможно, в королевстве гибнут люди. Я должен убить Джунаида и закрыть разлом! Если туман окрепнет и поток тварей увеличится, исчадия доберутся до Астрабана, а потом и до Исмара, и тогда человечеству конец.Я лежал на охапке затхлой соломы и разглядывал трещины в каменном потолке моей камеры. Из зарешеченного окошка двери, ведущей в тюремный коридор, просачивался робкий свет настенных факелов — единственный источник света в “склепе” где нет окон.Сколько я здесь? Неделю, две? Если считать по количеству кормежек (раз в день кусок черствого хлеба) то дней десять. Стражники внутрь не заходят, пропихивают сквозь прутья хлеб и кувшин с водой, на мои вопросы не отвечают, в разговоры не вступают. Бдительные и дисциплинированные, сучьи дети! Заговорить их и завладеть ключами не получится. Остается только ждать. Надеюсь Лана права, и в королевстве сейчас прошла лишь секунда, иначе вернусь на пепелище и не прощу себе этого. Если конечно вернусь…Я открыл открыл глаза и вновь апатично уставился в потолок. Под охапкой соломы спину продавливали выступы каменного пола, но вставать не хотелось. Зачем? Все напрасно. Я ничего не могу поделать… Приступ бессилия вгонял в депрессию. Мертвая тишина рождала в голове безрадостные образы… Серые разводы на древнем каменном потолке вырисовывали причудливые фигуры. Я пригляделся и отчетливо разглядел два лица — мужское и женское. Женское — было неясным, блеклым и терялось среди прочих фигур, но почему-то напоминало лицо Ланы. Я на секунду закрыл глаза и больше не смог его увидеть, как ни старался. Но мне открылась другая картина: воин, бредущий с молотом наперевес, а рядом… маленький мальчик. Я похолодел, сердце на миг замерло, а затем забилось быстрее. Воин и мальчик шли бок о бок, навстречу фантастическим тварям и завихрениям…Вдвоем, бок о бок… Не смотря ни на что.***