Серые будни - Likitani Страница 30

Тогда чудище вскинуло левую руку и, направив ее на парня, начало, чуть приоткрывая рот, что-то говорить. Больше всего этот звук напоминал скрип деревьев на ветру, треск упавших сучьев и шелест осенних, уже отживших свое листьев. Деревянную ладонь окутало зеленое марево через секунду сорвавшееся в сторону парня, но тут же бессильно опавшее.

— Здесь лишь огонь и мертвое дерево, а вокруг зима, когда почти все живое спит. Если я прав, то бояться мне нечего, — облегченно усмехнулся Хакар. — Надеюсь Ледышка сможет привести подмогу…

Костер, и без того жарко пылавший начал перебираться на упавшую сосну, которая была к нему очень близко. Заметив это леший чуть отступил и воткнув копье рядом собой снова начал что-то шептать. Хакар же просто выжидал, надеясь, что леший оставит его раньше, чем завал, служивший ему укрытием, превратиться в горящую могилу.

Хранитель леса яростно бормотал что-то на своем языке с каждой секундой все громче и громче. Его голос стал напоминать лесную бурю, что валит деревья, вырывая их с корнем, и срывает крыши с брильемских изб. Эта странная речь пугала и завораживала одновременно. Заслушавшись Хакар прозевал момент, когда чудище замолчало. Последнее что он помнил, после того как вынырнул из сонливого забытья, это упавший на колени леший и все жарче пылающий завал, что смыкался над самим Охотником.

***

Хакару пятнадцать. Минувшей осенью он прошел обряд Становления, а значит стал полноправным охотником деревни. На самом деле Хак родился в начале весны и по правилам должен был подождать следующей осени и своего шестнадцатилетия, чтобы пройти обряд. Но его отец был хорошим охотником, что очень ценили брильемцы, и в знак уважения сделали для его сына исключение.

В начале осени, во время обряда, отец подарил юному охотнику его первый взрослый лук. Он был еще немного великоват и туговат для вчерашнего мальчишки, но это заставляло Хакара лишь усерднее тренироваться в стрельбе.

Сегодня они с отцом вместе пошли на охоту. Хак ходил на охоту и раньше, но именно этот раз был первым после ритуала, а значит сегодня он сам имел право взять крупную добычу. Зима только началась и пока что можно было обойтись без лыж и снегоступов, а воздух был еще относительно теплым, так что в лес охотники вошли практически налегке – из оружия лишь луки и ножи, а вместо теплых тулупов осенние куртки.

— Зря мама нас ругает, — подмигнул сыну Холкин. — Раз пошли налегке больше добычи принести сможем. К весне надо запасти побольше пушнины, Кралийские купцы всегда дорого ее покупают.

Хакар важно кивнул в ответ на слова отца, за что удостоился любящей насмешки. Проведя ладонью по бороде Холкин ненадолго задумался, а после поспешил в сторону поросшего сосняком бугра, кивком головы позвав за собой сына. Чуть смущенный парень подотстал и не сразу догнал идущего впереди мужчину. В свои тридцать пять его отец был быстрее и проворнее многих куда более молодых охотников, юному же Хакару и вовсе было тяжело с ним тягаться. Особенно учитывая, что телосложением он пошел в маму и был не таким рослыми и крепким как Холкин в его годы, но зато более юрким и ловким.

Конечно, по меркам брильемских лесов Холкин был еще достаточно молодым мужчиной, многие здесь, в Лесах, продолжали охотиться и после пятидесяти. Правда доживали до такого возраста далеко не все, да и те, кто доживал не часто могли похвастаться безупречным здоровьем. Никто не мог гарантировать, что сразу после обряда инициации тебя не задерет медведь или не распорет бивнем бедро кабан, а там уже как Боги решат. Может и выживешь, но об охоте зачастую после этого стоит забыть. Но брильемцы не бросали никого. Если ты не можешь охотиться, то ничего страшного, оставайся в деревне, паши землю или изготавливай луки, стрелы и прочую охотничью снасть. В таком случае ты и с продажи пушнины получишь свою справедливую долю.

Холкину пока везло. Чуть выше среднего роста, широкоплечий, чуть смуглый, как и почти все брильемцы, с коротко остриженными черными как смоль волосами, но густой и длинной, в тон волосам, бородой. Все знали его как хорошего и довольно везучего охотника и прилежного семьянина. С его лица практически никогда не сходила легкая улыбка, к тому же он был приветлив со всеми, даже незнакомцами, из-за чего легко располагал к себе людей. В том числе и за пределами Лесов, куда охотники выезжали поторговать.

— Немного побродим по лесу, а уже на обратном пути проверим ловушки. Мы с тобой их порядочно наставили, — довольно заметил Холкин взбираясь на холм.

Почти у самой вершины бугра он остановился, а после чуть припал к земле. Хак тут же повторил его движение и молча замер. Вынув из чехла лук Холкин медленно натянул тетиву и прошептал сыну:

— Олень! Здоровый. Видно сам Ухтан сегодня нам благоволит. Жаль сани на опушке оставили, тащить намаемся.

Чуть высунувшись из-за края холма охотник аккуратно прицелился, выстрелил и спокойно присел обратно, чтобы спрятать лук. Хакар был уверен, что его отец попал. Хоть он сам и не видел оленя, но слышал, как тот поскакал в глубь леса, правда Холкин не торопился догонять добычу.

— Точно в шею попал. Срезень ему артерию распороть должен, так что далеко не уйдет, — буднично заметил охотник и продолжил взбираться на холм.

Хак поспешил за отцом. Быстро перебирая руками и ногами, чтобы не отстать, он почти мгновенно забрался на вершину, но тут же полетел вниз оттолкнутый крепкой отцовой ладонью.

— Хакар, беги! — успел услышать парень, а после мир вокруг завертелся.

Юный охотник быстро набрал скорость и остановиться не было никакой возможности. Если только об сосну, чего парень совсем не хотел. Поэтому, не смотря бешенное вращение, Хак во всю раскрыл глаза,