Варя Медная - Драконий клуб Страница 30

Я шла, ежась от холода и неприятного ощущения, что за мной следят сотни глаз. В замке и днем-то не утихали звуки: казалось, кто-то постоянно шелестит, перешептывается, вздыхает, а ночью они становились еще отчетливее. Я спускалась этаж за этажом, коридор за коридором и сама себе казалась тенью. Терла зудящие щеки, но от этого они только сильнее зудели.

В какой-то момент моего слуха достигла музыка. Я остановилась, удивленная, а потом попыталась двинуться на звук, но свернула куда-то не туда и потеряла его. Да и откуда здесь взяться музыке? Наверняка ветер в трубах…

Желудок требовательно заурчал — еще бы, за сутки там побывал только сок и какао с печеньем. Днем меня занимали совсем другие проблемы, зато сейчас его рев грозил перебудить весь замок. Завтра предупрежу Хоррибла, что с гороховой диетой покончено. Вот только до завтра, кажется, не дотерплю. Точно не дотерплю.

Доставка доставкой, но где-то же должны храниться и припасы на экстренный случай — тот же обожаемый Хорриблом конфитюр… Я прикинула расположение кладовой в нашем дворце и стала держать курс вниз. Время от времени непонятная музыка вновь прорезалась сквозь толщу стен. Звучала то совсем рядом, то отодвигалась куда-то далеко, то подпрыгивала ввысь и гасла, чтобы через минуту подкрасться с нескольких сторон сразу.

Наверное, все мы на подсознательном уровне знаем, где добыть пропитание. Как еще объяснить, что я нашла-таки кухню?

Стоило мне войти, на стенах зажглись масляные лампы, еще одна вспыхнула над головой. Сначала я испугалась, что попалась, но потом поняла, что тут никого, кроме меня. Видимо, какой-то хитрый механизм освещения. Я оглядела просторное помещение: грубо сколоченный дубовый стол, на котором не одно поколение поваров оставило зазубрины, очаг с вертелом, давно не использовавшиеся печи вдоль стен и ряды полок, уставленные всевозможной утварью. Когда-то эта кухня звенела, стучала, шипела и булькала тысячей голосов.

Посуда нынешних жильцов хранилась в скромном голубом буфете с деревянным кружевом узоров и стеклянными вставками в дверцах. Еда нашлась в смежной с кухней кладовой: мешок сухарей, палка колбасы, несколько булок и несметное количество банок с вареньем, джемом и повидлом.

В колбасу я, не удержавшись, вгрызлась прямо на месте. Опомнилась только на середине палки. Потом схватила булку, банку клубничного варенья и поспешила обратно в кухню. Разрезала булку пополам, намазала нижнюю часть вареньем, пришлепнула сверху второй половинкой и на следующие четверть часа погрузилась в королевство чревоугодия. Под конец первой банки и второй булки желудок издал благодарное урчание и затих.

Покончив с трапезой, я постаралась, как могла, скрыть следы вторжения. Чуть поколебалась, решая судьбу колбасы: оставлять на виду улику нельзя, доесть сил уже не осталось. Прихватила с собой.

Теперь я почему-то не сомневалась, что сумею отыскать свою башню. Главное, правильно настроиться — как в случае с кухней.

Но найти кухню оказалось на порядок легче. Я поднялась вроде бы тем же путем, но внезапно очутилась в совершенно незнакомом коридоре. Он вывел в другой незнакомый коридор, а тот, в свою очередь, в следующий такой же. Я настолько привыкла, что, кроме меня, вокруг никого, что потеряла бдительность и спокойно шагнула в очередную залу.

Там было гораздо холоднее, чем в предыдущих: ветер развевал белые занавески на узких окнах, протянувшихся от пола до потолка через равные промежутки, как бойницы. Над головой тренькала люстра, состоящая из множества мерцающих кристаллов. Они качались и стукались, издавая мелодичные звуки. Из мебели здесь были только старинные стулья, выстроенные вдоль стен. Под ногами — давно не драенный черный паркет елочкой, лунный свет отражается от зеркал и множества других поверхностей: латунных, мраморных, драгоценных. Разглядеть что-то еще я не успела, потому что в центре зала спиной ко мне стоял неизвестный.

Понадобилась секунда, чтобы узнать в нем Якула Кроверуса. Я почувствовала, как леденеет колбаса за пазухой. Ноги сработали быстрее головы, унеся меня за накрытый бархатом постамент. Минутку я посидела, прижав колени к груди и приходя в себя, а потом любопытство пересилило. Я осторожно выглянула и начала со всевозрастающим недоумением наблюдать за действиями дракона: он что-то негромко бормотал, совершал странные пассы руками, делал несколько шагов по залу, резко останавливался и раздраженно выпускал в воздух облачка дыма, потом возвращался на место и начинал заново, как кладоискатель, пытающийся набрести на точку, отмеченную на карте.

Когда он в очередной раз повернулся, я быстро нагнула голову и затаилась. Очень скоро ноги затекли, зубы застучали от холода, а пальцы онемели. Единственное, что чувствовало себя прекрасно, — моя аллергия. Она снова утихла.

Сколько еще дракон намерен тут торчать? Похоже, и не собирается уходить. Придется сделать это первой, пока не превратилась в сосульку и не выпала из укрытия с громким стуком.

Улучив момент, когда он отошел в глубь зала, я выскользнула из-за постамента и юркнула в полуоткрытую дверь, через которую вошла. В коридоре припустила со всех ног, уже не заботясь о том, слышал ли он меня. Бежала до тех пор, пока не закололо в боку. Обессиленная, присела на покрытую мягким ковром лестницу, обняла руками перила и прикрыла глаза, теряясь в догадках, что же означало странное поведение дракона. Проснулась уже в своей комнате, аккурат к приходу Хоррибла.

ГЛАВА 13,

в которой мне дают неприличные советы

Слуга вкатил тележку с завтраком и положил на стул сверток со сменным комплектом одежды. В движениях сквозила поспешность.

Сок я выпила, а вместо горошины попросила принести тот же завтрак, что был у него.

— Как… вы отказываетесь от горошины «Шикобрак» ради какого-то омлета, жареного сыра и овсяных блинчиков с вареньем?

Я едва сдержала стон.

— Именно. Не хочу вводить господина Кроверуса в лишние расходы, поэтому отныне намерена питаться тем же, что и остальные.

Когда слуга вернулся со всем вышеперечисленным, я пристроила тарелку на коленях и поинтересовалась:

— А где сегодняшняя газета?

— Наверное, забыли положить, — пробормотал Хоррибл и принялся активно взбивать перину. — Хотя нет, постойте, говорят, она обанкротилась и больше не будет выпускаться.

Продолжать расспросы я не стала, чтобы не услышать в ответ, что все прочие периодические издания постигла та же участь.

— Вы куда-то торопитесь?

Он то и дело поглядывал на свой хронометр.

— Да, принцесса, среда уже послезавтра, дел невпроворот. Простите, но, боюсь, сегодняшний поход в темницу отменяется.