Рик Риордан - Перси Джексон и Лабиринт смерти Страница 30

Оно было вроде кентавра, над туловищем животного поднимались грудь и плечи женщины. Но вместо лошадиного крупа от талии вниз шло тело дракона — не меньше двадцати футов длиной, черное, чешуйчатое, с огромными лапами и усеянным шипами хвостом. С первого взгляда мне показалось, будто ноги монстра перевиты плетьми каких-то растений, но потом я разглядел, что это не ноги, а извивающиеся змеи, сотни гадюк водили по земле отвратительными головами, ища, что б такое сожрать. В волосах женщины также кишели змеи, как у Медузы горгоны. Но самым отвратительным в ее облике было то, что на месте талии, то есть там, где грудь женщины соединялась с туловищем дракона, кожа пузырилась и вскипала, и из нее то и дело вылезали головы каких-то злобных зверей: волка, медведя, льва. Казалось, что посередине тело чудовища перехвачено поясом из этих голов.

Какой-то инстинкт подсказывал мне, что перед моими глазами находится нечто доисторическое, неопределенное. Существо, которое появилось на свет в начале времен, прежде чем творения обрели формы и сущности.

— Это она,— жалобно сказал Тайсон.

— Пригнулись! — прошипел Гроувер.

Мы скорчились в тени, чтобы остаться незамеченными, но это омерзительное создание не обращало на нас никакого внимания. Как оказалось, оно разговаривало с кем-то, кто содержался в одной из камер на втором этаже. Именно оттуда и доносились рыдания. Женщина-дракон продолжала что-то бубнить на своем непонятном языке.

— Что она говорит? — тихо спросил я.— Что это за язык?

— Это праязык,— ответил Тайсон, дрожа.— Тот, на котором праматерь Земля разговаривала с титанами и... ну и с остальными своими детьми. Когда на свете еще не было богов.

— Ты что, его понимаешь? — удивился я.— Может, переведешь?

Тайсон зажмурился, мгновение помолчал, и вдруг изо рта его полился ужасный, хриплый женский голос:

— Ты будешь работать на хозяина или умрешь.

— Терпеть не могу, когда он такое вытворяет.— Аннабет вздрогнула.

Как все циклопы, Тайсон обладал сверхчеловеческим слухом и способностью подражать чужим голосам. Он как будто впадал в транс и потом начинал говорить не своим голосом.

— Я не стану служить ему.— Теперь речь Тайсона была окрашена глубоким страданием.

И снова грубый хрип женщины-чудовища:

— Тогда я стану наслаждаться твоими страданиями, Бриарей.

Прежде чем выговорить это имя, Тайсон выдержал небольшую паузу. Раньше с ним никогда не бывало, чтобы он не смог кого-то сымитировать, но сейчас, после краткого молчания, у него вдруг вырвался придушенный всхлип. Затем циклоп продолжил женским голосом:

— Если ты думал, что твое первое заключение было невыносимым, то теперь тебе придется испытать настоящие муки. Подумай над этим, пока я не вернусь.

Чудовище затопало к лестнице, змеи зашипели, извиваясь вокруг его ног наподобие юбки. Оказавшись на краю лестницы, оно вдруг взмахнуло руками, и они превратились в огромные крылья. До этого я не видел никаких крыльев, потому что монстр держал их сложенными за своей драконьей спиной. Сразу став похожим на чудовищную летучую мышь, он спрыгнул с галереи второго этажа и воспарил над двором. Мы еще больше скрючились, вжимаясь в стену. Горячий, насыщенный парами серы воздух обдал мое лицо, когда чудовище пролетело почти над самыми нашими головами и в то же мгновение исчезло за поворотом.

— К-к-какой уж-ж-жас,— еле выговорил Гроувер.— Никогда не сталкивался с такой... чудовищной вонью...

— Худший ночной кошмар циклопа,— поддержал его Тайсон.— Кампе...

— Кто? — переспросил я. Тайсон мучительно сглотнул.

— Кампе. Каждый циклоп знает о ней. Рассказами о Камне пугают маленьких детей... циклопов. Она сторожила нас в плохие времена.

— Я тоже вспомнила.— Аннабет кивнула.— Когда титаны восстали, они сковали цепями Гею и гекатонхейров.

— Гекато... что? — не справился я с трудным словом.

— Гекатонхейры,— повторила она.— Сторукие. Они так называются потому, что... ну просто потому, что у них по сто рук. Это старшие братья циклопов.

— И очень сильные,— восторженно добавил Тайсон.— Замечательно сильные! Ростом до неба. Они могли своротить горы.

— Не слабо. Если, конечно, сам не являешься этой горой.

— А Кампе была их тюремщицей,— продолжал Тайсон.— Она служила Кроносу, и он велел ей держать братьев запертыми в Тартаре и все время их мучить. Так и было, пока не явился Зевс. Он убил Кампе и освободил циклопов и Сторуких, чтобы они помогли ему одержать победу над титанами в большой войне, которая тогда началась.

— Так значит, Кампе вернулась,— догадался я.

— Плохо,— подытожил Тайсон.

— А кто тот в камере? Ну, ты еще назвал его по имени.

— Да Бриарей же,— сразу вскинулся мой брат.— Сторукий великан. Они все трое ростом до неба и...

— Ага, ага, помню. Там еще про гору было.

Я поглядел на камеру над нашими головами, удивляясь тому, что кто-то высотой до неба уместился в такой крохотной каморке, и недоумевая, почему он плачет как маленький.

— Думаю, нам надо разобраться во всем этом, пока не вернулась Кампе,— предложила Аннабет.

Когда мы подошли ближе, рыдания в камере усилились. Заглянув внутрь, я даже не совсем понял, что за существо перед моими глазами. Размером с обычного человека, только с очень бледной, цвета молока, кожей. Из всей одежды на нем была одна набедренная повязка, и она здорово напоминала большой подгузник. Ноги существа казались слишком большими для такого тела, на каждой ступне было по восемь пальцев, и грязные ногти на больших пальцах растрескались.

Но более всего поражала верхняя часть туловища. По сравнению с этим существом даже Янус показался бы нормальным человеком. Потому что у этого из грудной клетки торчало столько рук, что я даже не мог их сосчитать. Они росли рядами и выглядели почти обыкновенными руками, только их было так много, что они все перепутались, и теперь грудь Бриарея была похожа на вилку с намотанными на нее кольцами спагетти. Несколькими руками он закрывал лицо, когда плакал.

— Наверное, небо раньше было не таким высоким, как теперь,— пробормотал я,— или он стал покороче.

Тайсон не обратил внимания на мои слова. Он просто упал на колени.

— Бриарей! — окликнул он узника. Рыдания прекратились.

— Сторукий! Помоги нам, пожалуйста. Бриарей поднял голову. Его лицо было длинным и грустным, с крючковатым носом, плохими зубами и темно-коричневыми глазами. Я имею в виду совершенно коричневыми — без белков и черных зрачков, такими, будто их вылепили из глины.

— Беги, пока цел, циклоп,— жалобно простонал Бриарей.— Я не могу помочь даже самому себе.