Валерий Андрианов - Я – некромант. Часть 1 Страница 30

— Ох, ты ж господи, — моментально распахнулись ворота, — проходите, проходите скорее в дом, а то не ровен час опять принесёт нелёгкая этих тварей.

Староста, оказавшийся плешивым мужиком, лет под пятьдесят, вьющийся вездесущим ужом, успевающим и дверь в дом перед Учителем распахнуть и тузика, высунувшего нос из будки пнуть, начал суетится вокруг нас. Провел в дом, усадил на лавки, зажег лучину, развесил сырые плащи на печи. Хозяйка — худая, молчаливая баба, подключилась к суете хозяина и стала накрывать на стол, выставляя нехитрую снедь. С печки, из-за занавески выглянули двое чумазых мальчишек лет десяти и восьми и уставились на нас.

— Дяденьки, — спросил тот, что постарше, — а вы взаправду маги? А братику моему ножку вылечить можете? А мертвых убьёте? А то они папку с мамкой съели, и ещё сестренку тоже.

Староста цыкнул на мальчишек и те испуганно спрятались за занавеской. Эх-хе-хех, печально тут у них. А чего я ожидал? Стали бы нас иначе в дом приглашать, да за стол сажать? Вот то-то и оно, что нет.

Пока староста минут десять шевелил губами, читая бумагу, выданную нам главой Лира, мы с Учителем успели перекусить картошкой с салом, что выставила на стол хозяйка.

— Дети чьи? — обращаюсь к хозяину дома, после того как он вернул бумагу.

— Дык, сына моего пацаны, господин маг, Сашкой и Олешком кличут, — смахнул слезу и перекрестился хозяин,

— вчерась родителей и сестру их схоронили, ну то, что осталось от них.

Из-за занавески раздалось всхлипывание, перешедшее в дружный рёв.

Сука, не думал, что будет так тяжело, что буду так близко к людскому горю, а ведь придётся к этому привыкать, туда, где все хорошо мне путь будет закрыт — моё место там, где горе.

— Рассказывай, что у вас здесь происходит и когда началось, — обратился Стиг к старосте. — А ты, воды дай, да мальчишек успокой, — это он уже хозяйке.

Твою мать, как всё запущено. Со слов старосты началось всё пару месяцев назад, то есть в середине осени. В первый день никто ничего и не понял, пропала семья, ну так что в этом такого. Может к родственникам отъехали, может в лесу промышляют, может в город подались. На второй день утром не досчитались ещё одной семьи, с вечера были в деревне, а поутру нет их. Сунулись в дом, так двух баб, потом еле в чувство привели, одна так заикой сделалась. Глянули в дом к первой пропавшей семье — там тоже только останки. Староста с сыном тогда, отца

Александра из соседнего села привезли. Тот провел отпевание и долго бродил по погосту, а затем указал старосте на десяток раскопанных могил. То, что мертвецы на погосте поднялись, отец Александр понял сразу, потому, не мешкая, отписал два письма: одно главе Лира, другое настоятелю храма Единого в Лире. Письма, отправили в тот же день, только, как потом выяснилось, посыльный далеко не уехал — нежить она и днем спокойно разгуливать может. А отцу

Александру, похоже, лавры борца с нежитью по жизни покоя не давали, иначе как объяснить, что он снова на кладбище поперся, да ещё и ночью? Сожрали его, конечно. А дальше начался и вовсе кошмар, через день, два, да на третий люди семьями исчезать начали. Несколько десятков зомби с наступлением ночи атаковали дома и пожирали людей — порой и засовы не помогали, а днем бродили вокруг деревни, отлавливая тех, кто решился бежать. Дней десять назад, когда народу в живых осталось меньше половины деревни, мужики снарядили гонца и буквально прорубили для него дорогу, а сами, потеряв несколько человек, вернулись в деревню к семьям, дожидаться помощи.

Вот только позапрошлой ночью, кроме мертвецов новая напасть завелась, судя по описанию — костяные гончие. Эти днем не появляются, солнечный свет их уничтожит, а вот ночью, ночью просто беда. Они и разрушили дом сына старосты, хорошо хоть мальчишки у деда с бабкой заночевать остались, тем и спаслись. Вот такая история здесь приключилась, а теперь вот и мы с гонцом вернулись.

Я вышел на крыльцо. Темнело, дождь пошёл на убыль и сменился противной холодной изморосью. Из будки вылез тузик и, колотя себя хвостом по бокам, подошёл и улегся у моих ног. Страшно животине, вот она к человеку и жмется. Так в тишине я простоял минут десять, любуясь полной луной, пока совсем не стемнело. Вот и изморось кончилась. Вдалеке, со стороны погоста, донесся протяжный вой, и собака жалобно скуля, прижалась к моим ногам.

На крыльцо вышел Учитель и тузик тут же проскользнул в сени, и забившись там под лавку, прикинулся ветошью.

— Ну что, Алексей, — усмехнулся Стиг, — накопители с собой?

— Конечно, все пять штук.

— Тогда работаем некромант, чистим деревню — твоя левая половина, моя правая. Не подпускай к себе гончих и чаще оглядывайся. Как очистим деревню, выдвигаемся к погосту.

— Понял, — Ночное зрение на себя, — я налево.

«Ну, теперь все девчонки наши!»

Конец первой части