Дин Андерссон - Песнь Крови Страница 30

— Прошло уже столько лет с тех пор, когда кто-либо из нас последний раз занимался этим благородным промыслом, — пожала плечами Вельгерт. — Наши навыки уже совсем не те, что были прежде.

— Короче, нас поймали. — Торфинн усмехнулся, зубами отрывая еще один кусок от вяленого мяса и запивая его большим глотком крепкого вина. — Но начальник понял, что мы не просто конокрады. Он узнал в Вельгерт бежавшую рабыню. Он частенько ходил на нее смотреть, когда она сражалась на арене. Так он сказал.

— Ничего себе удача, да, Фрейядис? — Вельгерт усмехнулась. — Я натолкнулась на единственного солдата в Ностранде, видевшего мое лицо, когда я голая сражалась на арене.

Песнь Крови улыбнулась:

— Теперь он уже больше ничего не увидит.

— Это точно. — Вельгерт рассмеялась.

— Они собирались поразвлечься с Вельгерт, — продолжал Торфинн, — ну, после того, как пообедают. Спасибо Одину, что ты явилась вовремя.

— Сомневаюсь, чтобы Один или кто-нибудь из его соратников помогали мне при этом, — откликнулась Песнь Крови. — Если кто-то из богов и помог нам встретиться снова, так только сама Хель, хотя, если говорить честно, я вовсе не верю, что она нам в этом помогала. Кстати, Хель утверждает, что когда-то она была не просто богиней Смерти. Ты знал об этом?

— Это смешно, — фыркнул Торфинн. — Во всех сказках и легендах, которые я слышал, говорится совсем иное. Хель родилась от этого отвратительного, мерзкого Локи и грязной великанши. Она сестра как Фенриру — Волку, так и ‚рмунганду — Змею. Один сослал Хель в Нифльхейм, когда…

— Да, Торфинн, — перебила его Песнь Крови нетерпеливо, — я тоже слышала эти сказки. И Хель совсем не отрицает, что Один когда-то сослал ее в царство Тьмы. Но легенды, объясняющие ее происхождение, не совсем верны, если верить ее словам.

— Ты не можешь верить словам Хель, — вставила Хальд. — Все знают, что Хель смеется над теми, кто ей доверяет… — Голос Хальд умолк, когда лицо воительницы вдруг стало хмурым, точно грозовая туча. — Зубы Фрейи! — вырвалось невольно у ведьмы. — Прости, Песнь Крови. Я не подумала… я не имела в виду то обещание, данное тебе Хель насчет Гутрун. Я уверена, что Хель держит свое слово хотя бы иногда. Особенно если давала его своей воительнице.

— Возможно, — спокойно подхватила Песнь Крови. — По крайней мере, я намерена это выяснить.

— Итак, Один выслал Хель… — продолжал Торфинн.

Песнь Крови кивнула:

— Да. Но только после долгих лет сражений. Она утверждает, что когда-то была богиней рождения, жизни и смерти. Но ее сила происходила из массивного хрустального шара. И когда Один выкрал его, то заключил в гигантский Череп и спрятал глубоко в пещере, где его никто не мог найти. И еще ему удалось изгнать ее в царство Тьмы, сделав лишь богиней Смерти. Магический шар стал известен как Череп Войны, и она начала разговаривать с умирающими воинами, предлагая им новую жизнь на земле, если они отрекутся от Одина и будут служить ей. От них требовалось лишь одно — найти Череп, чтобы вернуть его богине, — рассказывала Песнь Крови, даже не замечая того, что оказалась захвачена собственным повествованием. — Когда-то, много столетий назад, Нидхегг был воином Хель. Даже больше того, он стал ее любимцем, и, когда богиня отправила его в царство живых, он сумел выполнить задание, возложенное на него, и нашел Череп Войны. Но, вместо того чтобы применить заклинания и вызвать Хель из Нифльхейма и вернуть ей хрустальный шар, Нидхегг использовал его и сам научился владеть магией. Он продлил собственную жизнь вопреки желаниям и воле Хель, уничтожал всех воинов богини, которых она отправляла сражаться с ним, и в конце концов создал королевство рабства и деспотии.

— А теперь ты собираешься сделать то, что не сделал он? — произнесла Вельгерт полувопросительно, полуутвердительно. — Найти Череп Войны и вызволить Хель?

— Да. Но найти его — это не главное. Теперь уже известно, он находится в пещере под Нострандом. На моем пути стоят Нидхегг, его армия, его магия. Если не считать этого, путь к Черепу совершенно свободен. — Она мрачно рассмеялась.

— Я всегда сожалела о том, что не убила его перед побегом, — заметила Вельгерт задумчиво, нежно поглаживая пальцами обтянутую кожей рукоять меча. — Его кровавый долг передо мной слишком велик, и ему придется поплатиться за эту кровь.

— После того что он сделал с деревней, где я жила, с Эриком и сыном, он должен мне гораздо больше, чем тебе, — возразила Песнь Крови.

— А что касается меня, — вставила Хальд, — он должен мне отплатить за Норду. Мы все имеем веские причины ненавидеть его и желать его смерти, если не считать Торфинна, конечно.

Торфинн отложил мех с вином в сторону и пристально посмотрел на ведьму.

— Каждый, кто живет под пятой Нидхегга, мечтает сбросить ее с себя.

Хальд согласно кивнула:

— Тогда у нас у всех одна и та же цель, и мы все поможем Песни Крови. У нас теперь есть лошади. Поехали в Ностранд.

Какую-то минуту воительница Хель сомневалась, подумав о заветном волшебном седле, оставшемся на сером жеребце. Однако она больше не могла тратить время на поиски пропавшего животного. Ей следовало уже давным-давно направляться на юг по лесной заснеженной тропинке. Значит, так тому и быть. Она лишь могла надеяться, что они еще столкнутся с жеребцом на своем пути или, по крайней мере, сумеют отыскать его следы, если только…

— Мы теряем драгоценное время, — объявила Песнь Крови, решительно поднимаясь на ноги. — Чем скорее мы уничтожим Нидхегга, тем скорее вы все увидите Гутрун.

— Да, — откликнулись все хором, однако никто не решился посмотреть в глаза воительницы. Все знали репутацию Хель и помнили, что она и раньше нарушала свои обещания, как гласит поговорка: «Хель смеется последней».

Глава девятая. ОХОТА

Ялна слабо застонала, ощущая, как очередная волна кошмара восстает из самых черных глубин ее сознания. Но вдруг этот приближающийся ужас отступил, не оставив следа.

Девушка услышала голоса и приоткрыла опухшие веки.

Нидхегг вернулся в пещеру и стоял у подножия Черепа, пристально вглядываясь в ее лицо. На нем, как прежде, была его черная маска, и снова смрадный запах смерти доносился до нее. Двое солдат и четыре рабыни находились рядом.

— Снимите ее, — приказал Нидхегг холодно.

Солдаты пододвинули платформу к Черепу, взобрались на нее, высвобождая руки девушки. Ни один из солдат не был ей знаком. Тот, что так пристально наблюдал за ней, должно быть, сменился, подумалось ей. Впрочем, сейчас ей было совершенно безразлично. Она даже и не могла надеяться, что кто-то из охранников решится ей помочь. Просто отсутствие человека, симпатизировавшего и сострадавшего ей, заставило Ялну почувствовать себя еще более одинокой и беспомощной.