Оксана Демченко - NZ Страница 30

— Будет нужно много денег, — ещё раз повторил Уильям, кивнул Полю. — Здоровых деньги лечат и от зрения, и от слуха. Ну, давай, пока. Вернусь — доложу о результате.

— День рождения у меня двадцать пятого, — смущённо заморгал Поль, очень прямо намекая на нереально короткий срок операции.

Уильям уже грохотал к двери. Споткнулся и сказал Полю в простых словах, куда надо идти с такими мечтами и такой наглой рожей. В коридоре ждала все та же сиделка с формами, достойными стриптиза, никак не серого платья почти что в пол. Девица предпочла сделать вид, что матерных слов не знает и шума возле двери не слышала. Ей платили за глухоту, как мысленно предположил Уильям, почти столько же, сколько он намеревался для начала торга предложить пилоту.

Полковник сидел в бьюике. Дождался своего капрала и кивнул водителю — мол, давай, куда договорились.

— Капрал, на неделю вверяю тебе эту машину и придаю к ней этого кассира. Для тебя, лично для тебя, допускаю именовать майора Гросса — рядовым, — ядовито сообщил полковник, глядя в багровеющий затылок водителя. — Деньги у него. Если будет мало, значит, оба вы воры куда более, чем я типа… умею вообразить. Потому что он пилот, и отцу Поля он обязан многим.

— Есть, сэр.

— Не пить, — полковник поднял палец и строго глянул на его кончик.

— Уже не пью, — обиделся Уильям. Посмотрел на часы с разбитым стеклом. — Двадцать три минуты, как совершенно не пью.

— А вот это интересно, — оживился полковник. — Тогда, пожалуй, мы провернём одно дельце. Когда ты трезвый и имеешь цель, ты можешь и распознать… я так думаю. Вот вводная. В тринадцать тридцать я посещу кафе. Бьюик будет припаркован рядом. Ты не покидаешь машину независимо ни от чего. Столик будет в зоне видимости. Капрал, я ещё раз повторяю: твоё дело сидеть в салоне за тонированным стеклом, Сидеть и нюхать так, как ты в жизни не нюхал… дерьмо. Потому что от него должно редкостно отчётливо вонять бедой.

— Он что… псих русский? — шёпотом поразился Уильям.

— Нет, — отмахнулся полковник. — Если они придумали «калаш», водку и ту самую африканскую мину, то это ещё не повод отдавать им заранее заглавную роль злодеев. Билли, этот тип… он опасен. Вопрос не в том, насколько. Вопрос в том, для чего и для кого опасен. Но моему делу он полезен. То есть он и есть моё дело. Или приговор. Понял вводную?

— Да, сэр.

— Вот дыши носом и пробуй отличить дело — от приговора. Конец вводной.

Дальше ехали молча.

Кафе оказалось маленькое, невзрачное. Стекла витрин от пыли помутнели. Но Уильям сидел и улыбался. Даже пыльные — они отражали синее небо. То самое небо, которого не хватало Полю и, как оказалось, капралу Вэйну — ничуть не менее.

От своих мыслей Уильям очнулся резко. По спине пробежал озноб. В затылок упёрся чей-то взгляд, подобный центральной точке прицела. Прежний дар чуять беду вернулся и стал несколько иным. Полнее?

Уильям осторожно обернулся и сразу выбрал вдали, на обочине дороги, припаркованную машину. Почти невидимую в ряду прочих. И все же единственную важную именно теперь. Открылась дверца. Теперь, когда на дорогу шагнул водитель и стал разгибаться в рост, стало понятно: машина низкая. Спортивная? Человек довольно молодой, не старше тридцати на вид. Внешность странная, в голову приходит мысль — смешанная кровь. Азиаты кувыркались с какими-нибудь шведками? Кожа смугловата, рост средний. Сложение спортивное, но парень не силовик — скорее танцор, весь такой лёгкий. Поджарый. Волосы черные, глянцевые и вьются. А вот черты лица европейские. Почти. С долей невнятной, ускользающей неправильности… Уильям все смотрел и смотрел, запоминая впрок и старательно принюхиваясь, хотя это действие не имело смысла. Он же чует — не носом. Да как ни нюхай, парень весь пропитан угрозой. Идёт, вроде бы безразлично поглядывая по сторонам. Пересёк улицу, пропустив поскрипывающий, натужно гудящий фургончик. Подошёл к двери кафе, взялся за ручку — посмотрел прямо в глаза Уильяма. Сквозь тёмные, зеркально непроницаемые стекла бьюика. В упор.

Мозг вскипел. Захотелось кричать, и Уильям прикусил губу, старательно вслушиваясь в ощущения. Чем глубже в него влезал чужак, тем спокойнее становился капрал Вэйн. Влияние, пусть это и странно — отрезвляло лучше кофе и чая. Делало человеком уникальным и по-прежнему полезным даже самому полковнику.

Чернявый улыбнулся, приопустил веки и отвернулся, чтобы безмятежно продолжить движение. Он уже миновал порог, кивнул полковнику и пошёл к его столику.

— Псих, — блаженно улыбнулся в ответ Уильям. — пусть он и не русский. Но псих конченный. Эй, рядовой майор Гросс, как там тебя по имени, водила? В этом корыте есть выпивка?

— Пива нет, — нехотя сообщил водитель.

— Вода, сок, — перечислил Уильям. Снова глянул на часы. — Ты что, глухой? Я же сказал при полковнике, что не пью. Уже час тридцать две минуты.

— Макс, — чуть спокойнее и ровнее сказал водитель. — Вода в баре, слева-впереди от тебя. Там же лёд.

— Тебе тоже соорудить бокал?

— Сооруди. Капрал, нам неделю работать. Не могу не спросить: почему ты зовёшь шефа полковником?

— А что, он уже… и давно?

— Не принято спрашивать. Давно, как я понимаю. Так, объект покидает место контакта.

— Отвалил, — передав вперёд бокал и отхлёбывая из своего, Уильям предложил невоенную и не шпионскую версию событий.

Полковник покинул кафе минутой позже. Сел, охотно принял третий бокал со льдом и тоником, уже приготовленный Уильямом. Выпил без спешки, ещё помолчал. Остро глянул на отставного капрала.

— Окей, сэр. Пусть я сошёл с ума, у меня есть причина, белая горячка, — скривился Уильям. — пусть, но я скажу так, как увидел. Он конченный псих… по вашему старому описанию психов. И ещё хуже того. Этот сукин сын влез мне в голову. Порылся там и брезгливо вынырнул. Он читает мысли.

— А как по теме прямой угрозы жизни? — живо уточнил полковник.

— Нет, этого не заметно, сэр. Или я нюх потерял, или он пришёл просто поговорить.

— Спасибо, Билли. Значит, все же будем пробовать… Занимайся делом Поля. И вот тебе вторая вводная. Постарайся забыть сегодняшние странности с парнем из кафе. Это была, в конце концов, всего лишь моя частная просьба. И тема закрыта.

История пятая

Тетя Сима приехала

Я насмотрелась на звезды довольно быстро. Кит это понял, отметил: мол, когда первый раз глянула, очень ярко показалось и все же справилась, вникла в глубину. Теперь надо отдыхать. Он выделил бегущую золотистую дорожку, которая указала мне путь к каюте. А Гюль вцепилась в кресло и осталась. Наверное, сейчас проще выкорчевать облепиху, чем эту навигаторшу. Я не корчевала облепиху, зато видела тетю Машу с первого этажа в понедельник после подвига. Вот если из ежа выдрать все иглы, он и станет — тетя Маша. Только ей досталось больнее, чем ежу, там одно движение на вырывание, а тут два: игла должна ведь сперва впиться! Так что в облепиху я верю. И мысленно назначаю ей живучесть сорок, с полной годностью к службе при минотавре Рыге. Чтоб ему, толстокожему, сесть на колючку. Услышал про шлак и вычеркнул союзника из числа подлежащих спасению.