Алина Илларионова - Оборотни Его Величества Страница 30

— Не знаю, не знаю… — протянул аватар, цепляя пенку. Эта пакость разлезалась, соскальзывала с ложки и выколупываться не желала. — А тебе понравилось?

— Я не расслышала. Кстати, я вытаскивала тебя из «муравейника» в качестве менестреля на моей свадьбе с Бузилой… то есть, ки’сааром Бэзилом. Так что оправдывай оказанное доверие.

— Значит, так зовут старого рябого женишка, которого ты не хотела запомнить как своего первого мужчину?

— Вообще-то он не рябой и не старый, и придворные сури находят его весьма интересным мужчиной…

— И знатного происхождения… — Пенка опять шлёпнулась, плеснув крупными желтоватыми горошинами.

— А я нахожу, что он — породистый козёл.

Дан прыснул. Редкая прямолинейность наследницы резко контрастировала со скрытностью и рубила сразу наповал!

Пенка наконец была изъята и торжественно перекочевала в блюдце, в отместку закапав пол и тумбочку. Нашарив под одеялом ноги девушки, Дан прижал их к животу, согревая. Прохладные. А лоб — хоть отбивные жарь. И даже при неверном огоньке свечки можно разглядеть на щеках лихорадочные пятна. Догулялась, последняя надежда Скадара! А что, если бы на Ирэн действительно кто-то напал? Поранилась бы, вылезая из окна?.. Или… или приступ случился бы, пока «союзничек» развлекал почтенную публику?

Нет, завтра точно в баню — выгонять хворь берёзовым веником!

Ирэн отпила крохотный глоток молока и уставилась в потолок.

— Сойдёт! — решила она. — Кстати, клопов здесь действительно нет, зато бродят мыши-зомби…

Подойдя к окну, аватар склонился над останками грызуна. (Хорошо, что на месте Ирэн не оказалась Алесса. То-то было бы визгу!) Н-да, даже для мужчины малоприятное зрелище, вдобавок, подозрительное. Скорее всего, крыс травили, и трупик тихо-мирно истлевал в стене, пока что-то его не разупокоило. Вероятно, это же самое заставило шушелей сбиться в стаю.

— Уважаемый, ваш «куриный бог» стоит ровно столько, сколько весит — две сколки. И то исключительно за шнурок. Дырочку долго сверлили?

Маг-артефактор поджал губы.

— Она — природная, л’лэрд.

— А я — орочий шаман, только бубен дома забыл. Послушайте, у меня нет ни времени, ни желания торговаться с вами. Я прекрасно знаю расценки, так что просто продайте то, что прошу, и разойдёмся с миром.

Может, будь времени чуть больше, и желание торговаться возникло бы, но на попечении Марийки осталась спящая красавица, которая вот-вот должна очнуться, потянуться… И в том проблема, что неизвестно, в какое она придёт расположение духа, оказавшись без верной палочки-выручалочки под рукой.

Вслух сетуя на провинциальную скучищу, маг начал перебирать каменья, ракушки, перья, заговорённые кулоны, кольца, браслеты и прочую дребедень. Нашёлся и настоящий «куриный бог», белый в серо-зелёную крапинку, будто впрямь курица вместо яичка снесла. Дан потянулся за амулетом из костяных бусин и мышиных шкурок, и мужчина вдруг замер, скрючив руку кошачьей лапкой.

— Любопытный у вас оберег…

— Не продаётся, — Дан сжал кулак, пряча от алчного взгляда рубиновый перстень, который носил на мизинце.

— Я мог бы предложить за него хорошую цену, — предпринял вторую попытку артефактор, впрочем, не слишком уверенную.

Дан покачал головой. Совсем недавно чуть не лишился талисмана по милости Геллеры Таннаис, жадной до чужих вещичек. К счастью, алхимик Трой тоже страдал сим пороком, поэтому, обворовывая магичку, прихватил и кольцо.

— Ну, на нет и цены нет, — смирился мужчина. — Вот ещё, кремень возьмите от простуды и для общей крепости духа. Водичку, опять же, можно обеззаразить… Также оч-чень рекомендую вам сухое горючее — незаменимая штука в походе. Хоть сырой лапник обсыпьте, всё одно загорится!

Распустив тесёмки, Дан заглянул в кожаный кисет, осторожно взял щепоть белого порошка.

— А как он действует?

— Элементарно! Сыпаните-ка сюда, — маг подставил жестяную плошку, в которую аватар ссыпал пробу. — Гори-гори ясно!

И впрямь, горело ясно, жарко и бездымно.

— Главное, смотрите прямо на цель.

Дан без раздумий расстался с полушкой, чуть дешевле стоила кремниевая подвеска для болезной Ирэн. Проникнувшись нескрываемой радостью пожилого артефактора, обвёл сочувственным взглядом захламлённый лоток:

— Смотрю, товар у вас не ходко идёт.

— Да-а… Раньше Котька Хват почти каждый день частил, а как помер, почитай, клиентуры-то и нету. Вот думаю, ближе к столице перебираться надо.

— И давно помер?

— Да с месяц назад занедужил, недельку помаялся, да и преставился… — прикинул маг. — Ну да, у нас тогда ваши сородичи останавливались. Купили у меня три куска горного хрусталя и медный браслет, как сейчас помню.

Распрощавшись со словоохотливым дедушкой, Дан зашёл по адресу, подсказанному Марийкой. Располневшая после родов мельникова жена охотно уступила старую дублёнку и, посоветовавшись с мужем, согласилась за сутки подогнать под л’лэрда отцовскую куртку, год назад лишившуюся владельца. Сама по себе речь зашла о покойнике с дивным именем Икотий. Был он, по словам мельников, купчиной хватким, за что прозвище и получил, а в неторговый сезон всецело отдавался алхимии. Горожан не удивлял разноцветный дымок, курившийся над трубой, не пугали взрывы и странные звуки, да только в гости к Котьке никто не спешил. А он и не звал. С месяц назад подцепил купец какую-то чудную лихорадку, весь покрылся струпьями и в неделю сгорел. Ни знахарь не помог, ни амулеты. Похоронили его наскоро, чтобы мор гулять не пошёл, а двухэтажная крепкая изба так и осталась стоять заброшенной. Не нашлось охотников до дармовой жилплощади.

Поцокав языком за компанию с мельником (рассказывала жена), аватар оставил задаток и вернулся в гостиницу кружным путём. Через купеческий дом. Дан сам не мог понять, почему его тянет туда как магнитом. Изба и изба, слишком просторная для холостяка, с традиционным петушком на коньке и расписными, уже вылинялыми, ставнями. Поднявшийся ветер, прижав незримые губы к трубе, испустил тяжкий стон. Будто мыслящее и чувствующее существо, которое отчаянно нуждается в помощи.

Внутри кто-то есть, внезапно понял Дан, и этот кто-то болен. Не человек, нет. Другой. И он зовёт, манит, заставляет войти, проникая одновременно в сердце и разум.

Это ощущение было таким реальным, что оставшуюся часть пути аватар проделал почти бегом. На крылечке корчмы немного отпустило, а внутри и вовсе стало не до изб с привидениями. Ирэн, вооружённая ножом и вилкой, коршуном замерла над кружевным блином. Подавальщица откровенно таращилась на грядущее святотатство, но перечить чудной барыньке, горстями швыряющей золото направо и налево, не смела.