Глен Кук - Холодные медные слезы Страница 30

– Тогда пиво и обед. Придется беседовать с запиской. – Все-то уплывает у меня из рук.

Я пошел в кабинет, уселся, задрал ноги и дождался пива. Только после этого я развернул записку Джилл:

Гаррет,

Я действительно сходила по вам с ума. Но с тех пор много воды утекло, и сердце той маленькой девочки окаменело. Теперь она – только горько-сладкое воспоминание, холодные медные слезы. Но спасибо вам за заботу.

Я откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и стал думать о Снежной Королеве.

Маленькая девочка еще жива. Она прячется где-то в глубине, страшась темноты, предоставляя Джилл Крайт заботиться о выживании. Это маленькая девочка написала записку. Джилл Крайт не сумела бы. Ей бы просто в голову не пришло.

Приняв внутрь пива и загрузив сверху приличный ужин, Гаррет становится почти человеком. Я попросил Дина еще раз остаться на ночь. За следующей порцией пива я рассказал ему всю историю – не столько потому, что считал необходимым ввести его в курс дела, сколько из-за Покойника. Я знал, что он будет подслушивать. Когда он дуется и не желает со мной разговаривать, он узнает мои новости таким вот способом.

Я попробую поговорить с ним утром, когда отдохну и приду в себя, а пока пусть он поразмыслит над своими грехами.

Утро вечера мудренее.

27

Может, утро и мудренее, но мне этого выяснить не удалось, хотя я провел-таки четыре часа в забытьи, сравнимом по тяжести с погрузкой бревен на лесоповале. Я тянул лямку, пока Дин не походатайствовал о моем помиловании.

– А? Что? Убирайся. – Засим последовали прочие высокоинтеллектуальные замечания. Меня не так-то просто разбудить.

– Пришел мистер Дотс, – доложил Дин. – Вам лучше повидать его. Это важно.

– Это всегда важно. Кто бы или что бы это ни было, оно всегда важнее моих желаний.

– Ну, если вы так считаете, сэр… Приятных сновидений.

Конечно, речь шла о чем-то важном, если Морли сподобился явиться лично. Но это соображение не добавило мне ни искры энтузиазма.

Я не способен заниматься несколькими делами сразу. А в данный момент я оттачивал мастерство сна.

Дин только притворился, что уходит. Он вернулся сразу, едва лишь убедился, что его уловка не сработала.

– А ну вставай, нерадивый бездельник!

Он знает, как привести меня в чувство – просто разозлить до такой степени, чтобы я возжелал размозжить ему голову. Его техника сродни той, что применяю я, когда пытаюсь расшевелить Покойника.

Лучше уж встать, чем сносить его издевательства. Я выбрался из постели, кое-как оделся и отправился вниз.

Дин устроил Морли на кухне, где тот пил чай и соболезновал старику по поводу хлопот, сопряженных с попытками прилично – или даже не очень прилично – пристроить выводок племянниц, наводнивших его дом. Дин жаловался, что они сводят его с ума. По-моему, он надеется, что в один прекрасный день чувство вины сподвигнет меня снять одну из девочек с его шеи.

– Почему бы тебе не продать их? – предложил я.

– Что?

– Они еще довольно молоды. И все хорошо готовят. Я знаю парня, который может дать пятьдесят марок за штуку. Он продает невест ребятам, которые охотятся на земле громовых ящеров.

– Ваше чувство юмора оставляет желать лучшего, мистер Гаррет. – На этот раз «мистер» был призван выразить укор.

– Ты прав. В последнее время я не в лучшей форме. Думаю, сказывается нехватка отдыха.

– Теперь можешь расслабиться, – вмешался Морли. – Твой приятель Джерсе не так давно перевозбудился и потерял голову.

Его игривость навела меня на подозрение, что без него тут не обошлось.

В конце концов это его специализация, и здесь он не знает себе равных. А две тысячи – достаточная сумма, чтобы привлечь его внимание.

Возможно, мне следовало испытывать благодарность. Но благодарность – чувство, которое способны испытывать немногие, а я пребывал в чересчур мрачном настроении, чтобы меня можно было отнести к редким исключениям. Поэтому я ее скрыл. Но вместе с тем скрыл я и свое недовольство. Нет нужды давать лишние основания желающим поставить Гаррета на место. Поэтому я лишь намекнул:

– Интересно, что он мог бы мне рассказать?

Морли насупился:

– Какая разница. С ним покончено. Теперь ты можешь жить, не оглядываясь через плечо.

– Хочешь пари?

Он бросил на меня злобный взгляд.

– Извини. Ляпнул не подумавши. Я хотел сказать, что не он – источник моих неприятностей. Он – представитель источника. Если это убийство не спугнет их, мы оба еще о них услышим. У меня нет ни малейшего представления, чего они добиваются, но намерения у них серьезные и их не волнуют цена и последствия.

Морли собирался возразить, но у него не было фактов. Он принял желаемое за действительное и знал это.

– Что там с типом, который за мной следил? – спросил я.

– Я пустил за ним Рохлю, Клина и Слейда. Они довели его до твоего дома. Он пытался поговорить с парнями, устроившими здесь заваруху. Мои ребята решили взять себе по объекту и посмотреть, что получится.

Я знаю Морли Дотса. Если он начинает тянуть резину, значит, не хочет сообщать плохие новости.

– И что же получилось?

– Рохля и Клин потеряли своих людей. Слейд еще не докладывался.

Выходит, важные новости свелись к отсутствию новостей.

– Странно. Эти типы произвели на меня впечатление любителей.

Морли пожал плечами:

– Даже с любителем непросто остаться один на один.

Верно. Для квалифицированной слежки необходимы по меньшей мере четыре человека.

Кто-то забарабанил во входную дверь.

– Лучше я, – сказал я Дину. Интересно, кого принесло на этот раз? Только я начал раздумывать, как выпроводить Морли, и вот – пожалуйста, в дверь ломится очередной визитер. Джилл, осенило меня. Наверное, передумала играть в ходячую мишень.

Я открыл не сразу. Сначала поглядел в глазок.

На сей раз на крыльце Гаррета не оказалось никаких роскошных блондинок, умоляющих о защите. Там стоял маленький уродливый старый Магистр, и выглядел он очень несчастным.

Я открыл дверь и высунул голову – убедиться, что никто не торопится за ним следом.

– Входите. Я уж было махнул на вас рукой. – На самом деле я просто забыл, что он обещал ко мне наведаться.

Магистр юркнул в дверь:

– Проклятые идиоты! Близорукие дураки! Они вынудили меня – меня! – красться в темноте, подобно вору, потому что они слишком напуганы, чтобы отпустить меня подобру-поздорову.

Что за черт? Хорошо хоть, он злится не на меня. Я провел его в кабинет, усадил в лучшее кресло, зажег несколько ламп и спросил:

– Могу я предложить вам чего-нибудь выпить?