Лэйна Джеймс - Колдовской камень Страница 30

— Я думал, что его зовут Гэрри, — небрежно заметил Гэйлон.

— Так и есть.

— Но вы называли его и Джими, и Джеком.

— Ах, — засмеялась Миск, — его полное имя Гэрайлд Джексон Джимиссон.

Обычно я зову его Гэрри. Когда он раздражает меня, я зову его Джеком, зато когда я довольна им — он у меня Джими.

— Ага, — проговорил Гэйлон с облегчением. Это объяснение было ему понятно.

Миск тем временем укрыла заснувшего Дэрина одеялами.

— Ему теперь лучше, не переживай за него. Присядь-ка на минуту, — Миск махнула рукой в направлении стола.

Принц с готовностью уселся на скамью. Усталость наконец-то начинала сказываться. Гэйлон чувствовал себя странным образом в безопасности, даже в этом домике, в обществе таких непохожих ни друг на друга и ни на кого другого людей. Протерев кулаками свои усталые, припухшие глаза, он посмотрел на Миск. Та уселась за стол напротив него и глядела на него странно и пристально.

— Я долго ждала вас, — вдруг сказала она.

— Как это может быть? И почему? — удивился Гэйлон.

Выражение лица Миск неуловимым образом изменилось.

— Что — почему?

— Почему вы нас ждали? — растерянно переспросил Гэйлон.

— Но я не ждала. С чего ты так решил?

Сумасшедшая! Миск была не в своем уме. Вот она протянула руку, и в ее ладони появилась какая-то черная брошь. Гэйлон вгляделся. У нее не было застежки. Тогда принц попытался дотронуться до нее пальцем, гадая, что тогда сделает Миск, но она лишь подбодрила его взглядом.

Непонятный предмет оказался прохладным на ощупь и гладким как стекло. Его поверхность была щедро и беспорядочно украшена сверкающими драгоценными камнями. Всерьез заинтригованный, Гэйлон положил брошь себе на ладонь. Миск не пыталась помешать ему. Гэйлон снова погладил поверхность предмета кончиком пальца, надеясь прикоснуться к граням желтоватых, алых, голубых и белых камней, но они оказались каким-то образом скрыты под поверхностью броши, включены в материал, из которого она была сделана, мерцая глубоко-глубоко внутри загадочной вещицы, подобно звездам во мраке вечной ночи. Гэйлон повертел брошку перед глазами и обнаружил, что сверкающие камни видны со всех сторон предмета, но всякий раз они располагались по-другому, едва заметно меняясь или оставаясь неизменными. Он решил было, что это стекло, но предмет продолжал оставаться черным, как он ни вертел его. Как же проникает в него свет, который заставляет светиться эти крошечные огоньки?

— Что это за магия? — спросил он напрямик.

— Это не магия, — сказала Миск. — Однако здесь заключена могучая сила.

— Что же это такое?

Ее ответ был таинственным и непонятным:

— Одна вещь.

— Какого рода эта вещь? — медленно спросил принц, стараясь выговаривать каждое слово.

— Чертеж, карта.

Некоторое время Гэйлон сидел неподвижно, боясь задать следующий вопрос.

— Ты мог бы отнести его в одно место, для меня? — мягко спросила Миск, вкладывая предмет в ладонь принца.

После всего того, что Миск для них сделала, после всей ее доброты, принц готов был сделать для нее гораздо больше.

— Куда я должен его доставить?

— Туда, куда вы идете.

— В Каслкип?

Миск отшатнулась.

— Нет! Вам не надо туда ходить!

Гэйлон почувствовал, как его руку закололи тысячи невидимых иголок.

Когда он раскрыл ладонь, она была пуста, а непонятный предмет исчез.

— Куда он девался?

Лицо Миск снова стало спокойным и безмятежным.

— Кто?

— Этот предмет, карта! Чертеж! — разочарованно воскликнул Гэйлон.

— Тс-с! — остерегла его Миск, быстро оглянувшись в сторону кровати. — Глупое дитя! Он потерялся, и его необходимо найти!

Затем ее взгляд стал рассеянным, и она невнятно пробормотала:

— Сначала ты должен найти одно, а потом — другое?

Гэйлон слишком устал, чтобы и дальше прислушиваться к ее безумным речам, пытаясь выискать в них хоть крупицу здравого смысла. Голова его бессильно опустилась на стол. Миск еще что-то говорила, однако смысла в этом было еще меньше, чем в том, что Гэйлон уже слышал. Огромная рука, толщиной с дубовый сук и вся мокрая от дождя, обхватила его, и Гэйлон почувствовал, как его поднимают и несут куда-то. После этого он провалился в забытье.

На протяжении целой недели шел непрерывный дождь — то слабая морось, то яростный ливень, но солнце так ни разу и не проглянуло. Дэрин понемногу поправлялся, чего нельзя было сказать о Гэйлоне. Его раны были гораздо более глубокими, хотя их нельзя было разглядеть снаружи. Он прятал их даже от самого себя. Хуже всего было ночами. Первую ночь Гэйлон проспал, провалившись в черную пучину своей усталости, однако на следующую ночь ему приснился сон, как будто он снова вернулся домой в Каслкип. В замке ничего не изменилось, и по-прежнему с ним были Дэрин, Люсьен, Джессмин и Тило. Гэйлон попытался найти отца, но его нигде не было. Всю ночь он бродил во сне по напоминающим лабиринт коридорам замка, переходя из комнаты в комнату, разыскивая рослую фигуру рыжеволосого короля, но не нашел, а наутро проснулся опустошенным и разбитым.

Весь день он провел, сидя возле окна на сундуке, глядя сквозь неровное, покрытое сеткой мелких трещин стекло, на капли дождя, которые подобно слезам собирались на мокрых голых ветвях фруктовых деревьев в саду. Унылое запустение осеннего сада оживлял только юркий поползень, который проворно перемещался вверх-вниз по корявым стволам яблонь в поисках червяков, но Гэйлон не видел его. Он думал только о мести, по-детски жестокой и скорой, и эти мысли занимали его до тех пор, пока не заболели мышцы лица и не заныли от постоянного стискивания все зубы. Он мало обращал внимание на то, что происходило внутри коттеджа. Только раз он снялся со своего места, чтобы проведать герцога, и, удовлетворенный тем, что Дэрин мирно и спокойно спал, вернулся на сундук, чтобы снова предаваться своим невеселым размышлениям.

В третью ночь его сны стали тревожными и угрожающими, наполнившись пламенем пожаров, запахом крови и смертью. Несколько раз Гэйлон просыпался от собственного крика. В конце концов проснулся и Дэрин. Заворочавшись под одеялом, он нашарил плечи Гэйлона и прижал мальчика к себе.

— Гэйлон? — прошептал он хрипло.

— Я потерял его, — заплакал мальчик. — Я потерял камень.

— Камень?

— Огненный опал. Он пропал.

— Ты найдешь другой, — пробормотал Дэрин, снова засыпая.

Гэйлон тоже вернулся к своим беспокойным сновидениям.

Утро застало принца снова сидящим на сундуке возле окна. Он как будто сторожил момент, когда погода прояснится, когда Дэрин оправится настолько, что можно будет отправиться в далекое путешествие к Каслкипу. Почувствовав на своем плече осторожное прикосновение чудовищной руки Гэрри, он раздраженно повернулся.