Иван Лисович - Сага о Падшем Ангеле. Дилогия (СИ) Страница 30

Один только проезд на трамвае доставил ей огромное удовольствие. Все здесь было ново и необычно. Улыбка не покидала лица голубоглазой красавицы. Она радовалась, как совсем недавно радовался Риан, познакомившись с компьютером. И я смеялся вместе с ней. Она не скрывала своего веселья, и была тем, кто она есть, не стараясь спрятать свое истинное лицо за маской.

Волшебница во все глаза смотрела на то, что творится вокруг, а я смотрел на нее. Никогда прежде еще я не встречал таких девушек. Эти длинные волосы, голубые глаза и прекрасная улыбка. Они просто завораживали.

— Селфи, может, возьмем какой-нибудь пакет и сложим туда твою амуницию? — поинтересовался я.

— Зачем? — удивилась та.

— Просто у нас не принято разгуливать с оружием. Может как-нибудь его спрятать?

— Секундочку.

Юная волшебница сложила руки домиком и произнесла заклинание. По луку побежала искра и оружие исчезло.

— Вау!

— Нравится? Только, если честно, я не сделала ничего особенного. Оружие все еще на месте, просто его не видно. Невидимость. Но мало-мальски обученный маг легко может растворить эти чары. Ладно, хватит о магии, экскурсия еще в силе?

Я сделал жест рукой, приглашая продолжить прогулку.

Мы, неспеша, гуляли по городу. Я водил Селфи по тем местам, где любил бывать сам.

Небольшие аллеи у рощи и бетонные здания, между которыми то и дело располагались непонятно откуда выросшие магазины, в целом, составляли удивительный контраст для моей спутницы.

Особенно ей понравился железнодорожный вокзал. Огромные составы, снующие туда-сюда. Глядя на них, невольно задумываешься о чем-то вечном и нерушимом. И кажется, что ты сам такой же сильный и непобедимый…

— Красиво у вас тут, — наконец произнесла она, стоя на железнодорожном мосту. Ветер трепал ее волосы и она постоянно убирала их назад, желая рассмотреть как можно больше всего вокруг.

По лицу девушки было видно, что она немного устала. Еще бы, ведь мы излазили практически весь город. В некоторых местах даже я был впервые.

— Возможно, — ответил я. — Просто мы давно привыкли к этому.

— Марк, — тихонько обратилась Селфи.

— Да?

— Можно задать тебе вопрос?

— Конечно, почему нет? Тем более ты их уже столько сегодня задала, — улыбнулся я.

— Это немного другое. Извини, я снова не смогла контролировать свою силу и невольно прочитала, о чем ты сейчас думал.

Она потупила взгляд и уставилась в землю. Я ничего не ответил, давая ей возможность собраться и продолжить говорить. Она подняла голову и сказала:

— Ты раньше бывал на этом месте… не один?

Я секунду подумал, а потом решил, что скрывать нечего и можно ответить на ее вопрос.

— Да.

— и как ее звали?

— Вика, — сказал я сухо, и, удивляясь, что имя это уже не приносит мне боль. — Мы встречались около года, а потом она меня просто кинула.

— Кинула?

— Мы расстались.

— И тебе было плохо.

Она не спрашивала, она утверждала. Я также утвердительно кивнул в ответ, не до конца понимая, к чему клонит Селфи. Наконец она подняла взгляд, посмотрела мне в глаза и спросила:

— Каково это? Что ты испытываешь, когда тебя покидает твой любимый человек? Отчаяние? Разбитость? Пустоту?

— Разве ты никогда никого не теряла?

— в этой войне я потеряла родителей. Но тогда я была слишком мала, чтобы что-то чувствовать.

Мы стояли на мосту, облокотившись о перила, а под нами проносились поезда, один за другим. Ветер доносил различные звуки издалека, а до носа доносился явный запах креозота.

Был уже вечер, и солнце опустилось почти к самому горизонту, вдобавок его заслонило небольшое, неведомо откуда взявшееся, облако.

Я повернулся к Селфи и взглянул ей в глаза.

— Боль… Жгучую боль. Она такой силы, что, кажется, еще чуть-чуть, и она обретет материальное воплощение, ты сможешь ее потрогать и заглянуть ей в глаза… Так было со мной. И самое удивительное, что я только совсем недавно понял, спустя два месяца после нашей последней встречи, что не любил ее.

— Не любил?

— Нет. Я боялся сделать что-то не так, что-то не так сказать. И чувства, которые при этом я испытывал, были весьма странные. Сомневаюсь, что великие поэты называли это любовью. Скорее, это было что-то вроде поклонения. Когда ты теряешь к себе самоуважение и живешь лишь тем, чтобы угодить предмету обожания. Скверная штука, скажу я тебе.

— Да, неприятно, — посочувствовала моя спутница, — только вряд ли это так.

— Что именно?

— То, что ты ее не любил. Нельзя испытать боль к человеку, который тебе безразличен. Тем более, что ты даже сейчас говоришь об этом с сожалением.

Я лишь многозначно повел бровями и снова повернулся к перилам.

— А знаешь, что самое смешное, — продолжил разговор я. — То, что я рассказал это все тебе — человеку, которого я едва знаю.

Неожиданно меня наполнило странное чувство. Де-жа-вю. Со мной уже было такое, и совсем недавно. Я никогда ни с кем не делился своими чувствами, предпочитая держать их в себе. Но последняя фраза просто ввела в ступор. И тут до меня дошло — Риан! Он рассказал мне свою историю и закончил теми же словами.

Я сильно затряс головой, стараясь сбить это навождение. Селфи испуганно взглянула на меня своими большими глазами.

— Все нормально, — успокоил я девушку. — Просто немного задумался. Теперь ты наверно считаешь меня жалкой тряпкой, ищущей повод поплакаться кому-нибудь в плечо? Парень себя так вести не должен.

Мой взгляд помчался куда-то вдаль, лишь бы подальше отсюда. И вдруг я почувствовал робкое прикосновение к своей руке.

— Нет, это не так, — Селфи еще крепче сжала мою кисть. — Каждый человек имеет право испытывать чувства. Кто-то чувствует сильнее, кто-то нет. Знаешь, иногда я могу предсказать будущее. Оно смутно и совсем относительно, но общие черты можно предугадать. И дело в том… Я сейчас, возможно, покажусь тебе полной идиоткой, но мне кажется, что я смогла бы…

Неожиданно громко загудел поезд, уведомляя зазевавшихся пассажиров, еще не успевших занять свои места, о том, что посадка почти окончена.

Люди прощались с провожавшими, плакали, но все равно брали чемоданы и садились в состав.

Девушка отвлеклась на этот звук, а потом снова повернулась ко мне. Но ее тонкие губы были сжаты и она не собиралась продолжать, как будто поезд спугнул те слова, что Селфи хотела произнести. Настаивать я боялся, хотя было очень интересно знать, что же волшебница хотела сообщить.

— Слушай, а ты не голодна? — спросил я у нее, чувствуя какую-то неловкость. — Знаю одно кафе, там просто великолепно готовят молочные коктейли. Ты как, не против?