Mesmer Mariarti - Катриэль Страница 30

– Дни длиннее ночей. Но во тьме все больше звезд угасает, – вдруг очень тихо произнес он.

Ромул и Феарольф смолкли.

– Знаете? – вдруг прокричал, давно разморившийся Фобос. – Надо бы веток для костра натаскать. Похлебку сворить.

– Да уж не помешало бы! – услышав ворчание рыжего кентавра, согласился Марк и потер покрасневший нос.

Фобос махнув хвостом, повернулся на другой бок и глубоко зевнул. – Я бы вам помог… только, уморила меня дороженька… без меня как–нибудь… позовете… как… готово… буд… – кентавр не договорил, он быстро уснул.

Кате захотелось быть полезной, да и прогуляться, как она считала, не мешало. Тем более девушка любила бывать одна, а за последние несколько дней, ей этого ни как не удавалось. Катя ни как не могла собраться с мыслями и определить свое поведение в этой, мягко говоря, необычной ситуации.

– Я наберу, – предупредила девушка и, не дождавшись ответа, углубилась в густой лес.

Нэльс приподнялся, желая последовать за хранителем. Но голос кентавра остановил его.

– Сиди. Теперь, это моя работа, – усадив фонарщика на место, произнес Ромул и последовал за красноволосой девушкой.

В лесу стояли почти сумерки, лишь редкие лучи солнца, отчаянно пробирались сквозь густые ветви и туманом рассеивались по траве. Черный кентавр был совсем не заметен, даже его тяжела поступь смягченная зеленеющим мхом звучала как шорох. Он молча шел за Катей, выполняя возложенную на него функцию. Ромул принадлежал древнему роду вороных кентавров, которые служили ещё самой Авриль. Они охраняли царицу, а после ее исчезновения, автоматически перешли в ранг стражей Хранителей.

– Тебе не следует разгуливать одной, – тихо произнес он.

Катя напугано обернулась, но увидев знакомого кентавра, тут же успокоилась.

– Ты напугал меня. Зачем так крадешься?

– Я не крадусь, я просто осторожен.

– Да уж, осторожней некуда.

Ромул прибавил шагу и сравнялся с Катериной.

– Привыкай, я теперь частенько буду у тебя за спиной.

– Чего вдруг?

– Этот долг возложен на меня моим предком. С тех пор ушло много лет, как и магии его скрепившей, но я не из тех, кто нарушает родовые клятвы.

– Раз эту клятву давал не ты, а всего лишь твой предок. Неужели ты должен за него отвечать?

– От родовой клятвы, как и от родового проклятья можно избавиться, лишь исполнив его. У каждого своё предназначение в жизни. И оно назначается не нами, – сурово ответил Ромул. – Мне придется выполнить обещания предков, дабы уберечь своих потомков от предрешенной судьбы.

Катя усмехнулась.

– Жизненное предназначение? Многие даже не понимают в чем его суть. Вот например я.

Ромул схватил девушку за руку. Собранные сухие ветки посыпались к ее ногам.

– Тогда не бери на себя то, к чему не готова. Ибо не одна ты будешь за это расплачиваться. Феарольф уверен, что великие дары, раздаются только великим. Но однажды, тот, кто их раздает, ошибся. Надеюсь в твоем случае, это не повторится.

Катя высвободилась из железной хватки кентавра. – Ты на что намекаешь?

– Я уверен, что ты не сможешь справиться с той долей, что выпала тебе. Ты всего лишь девчонка.

Катя спокойно подняла разбросанный хворост.

– Святые угодники, ты вообще, о чем?

Ромул нахально улыбнулся. – Тебе предстоит… – Черный кентавр не успел договорить, его остановил голос тихий, но властный.

– Ромул, – сурово произнес Феарольф. Он стоял в тени густой листвы, и лишь тоненькие лучи солнца освещали его благородное лицо. – Мы вроде договорились.

Огромный кентавр виновато опустил голову.

– А я не думал, что все будет зависть от смазливой девчонки.

– Смазливой? – возмутилась Катя.

Но ее негодование не нашло оппонента. Кентавр быстро скрылся в темноте.

– Что это он, овсяных билинов объелся?

Феарольф подошел к Катерине, и забрал у нее охапку собранных веток.

– Ты не обижайся на него. Ромула с детства растили, как безжалостного и выносливого воина. Его дом поле брани, а друг тяжелый меч. Он не признает ничего кроме храбрости и верности. Дни его сражений давно минули. А Ромул, кроме как воевать ничего больше не умеет. Ему нелегко в наше мирное время.

– В наше время, не одному ему нелегко. А что за родовая клятва такая? Черные кентавры поклялись доставать смазливых девушек?

– Почти, – улыбнулся Феарольф. – Так что привыкай к этому ворчуну. Он может стать верным другом.

Катя сморщилась и потерла, ноющее запястье. – Да–уж, хорош. Друг– костолом, он мне чуть руку не сломал.

– Я сказал, верным, я не сказал нежным. – Феарольф подмигнул девушке.

– А вы всегда всех защищаете?

– Что ты имеешь в виду?

Катя пожала плечами. – Ну, моего деда вы защищали, теперь этого кентавра. Это у вас привычка такая или отрицательная черта характера?

Феарольф остановился и задумался.

– Я просто пытаюсь быть объективным и в меру рассудительным.

– У вас хорошо, получается, – теперь подмигнула Катя. – Я не умею объективно судить, да если честно и не пытаюсь этого делать.

– А мне кажется, ты вполне справедливая молодая девушка. Лучше быть справедливым, чем рассудительным.

– Ну, спасибо, – поблагодарила Катя и нагнулась за очередной веткой. – А что за предназначение имел в виду этот, Ромул?

Феарольф набрал в легкие воздуха. Он не был уверен, стоит ли рассказывать Катерине правду, поэтому стал импровизировать.

– Быть может дело в том, что ты внучка… волшебника.

– Волшебника? – удивилась Катя. – Это вы сейчас моего деда имеете ввиду? Он волшебник?

– Причем, какой, – восхищенно заметил Феарольф. – Один из семи, кому позволено пользоваться волшебством.

– Вот черт! Мой дед волшебник? – воскликнула девушка и посмотрела на серебряные часики, найденные когда–то в коробке. Кажется, из–за них все и началось. – Хм… а я думала он сумасшедший.

– Одно другое не исключает, – рассмеялся Феарольф.

– Вот подстава! Я просто возмущена. Если бы он рассказал это раньше. Ну, или рассказал это сам. Я бы сейчас, не чувствовала себя так… – она попыталась подобрать подходящее ее состоянию слово. – Паршиво.

– Понимаю, – кивнул мужчина. – Он хотел, как лучше.

– А получилось, как всегда, – нехотя согласилась Катерина. – Все гениальные планы моего деда, для меня, обычно заканчиваются плачевно. Он же никогда меня ни о чем не предупреждает. Просто бросает, как щенка в воду. Выплыву или не выплыву. Нет, что бы помочь! До этой дурацкой истории с хранителями, фонарщиками и книгочеями, я всегда справлялась.

Время в лесу на мгновение остановилось. Трава перестала шуршать, а листья падать.