Иней Олненн - Быль о Холодном Огне Страница 30

Но Рилг, прижавшись спиной к отвесной скале, шел вперед, и уже снова был мокрым с головы до ног. Река бесновалась. Еще бы, эти двое посмели нарушить границу заповедной страны, которую она издревле охраняла! Дарк напряженно смотрел, как сильные руки волн хватают Рилга за ноги, обрушиваются на него слепящей пенной тяжестью, мешают дышать, норовят стащить в поток, а уж оттуда ему не выбраться! Но Рилг шаг за шагом упрямо огибал утес, пока не скрылся из виду.

Дарк остался один. Только теперь он понял, как замерз, зубы застучали. Река все ревела, но уже, казалось, не столь грозно. Дарк посмотрел вверх. Высоко над головой заглядывала в ущелье синяя полоска неба, и в этой сини медленно и плавно кружила птица, какая именно, Дарк не разобрал. Но где же страж?

Уже много времени прошло, как завернул он за утес, и что с ним сталось? Может, в реку упал, а может, рана свалила его? При воспоминании о том, кто нанес ему эту рану, Дарк содрогнулся. Однако на месте усидеть не смог, его снедало беспокойство, а уж бездействие — вынужденное или невынужденное — угнетало его всегда. Он еще раз прислушался, ничего нового не услышал, взглянул на небо, ничего нового не увидел, перекинул меч из руки в руку и отправился по следам Рилга.

Шел сосредоточенно, отбрыкиваясь от цепких речных волн, прежде чем ступить на какой-нибудь камень — стучал по нему ногой, проверяя, прочный ли. Иные волны захлестывали его с головой, и тогда он прижимался к скале, чтоб не упасть. Долго он так боролся с Запретенью — дочерью всесильной Увелен, весь вымок, нахлебался воды и наконец-то завернул на ту сторону крутобокого утеса. Да так и остолбенел.

Вполне мирная картина открылась его взору. Рукав реки в этом месте значительно расширялся и по правому берегу образовывал небольшую заводь. Сверху ее разглядеть было нельзя из-за скалы, нависшей, как крыша. Вода тут была чиста и прозрачна, берег — пологий и сухой — уходил в темный зев пещеры. Вот на этом-то берегу Дарк и увидел Рилга, тот сидел на корточках, опершись на меч, и беседовал… Дарк протер глаза, но ему не примерещилось: с каменного бережка рыбачил человек — не молодой и не старый, обыкновенно одетый, и удочка у него была самая что ни на есть обыкновенная… Но уж совсем необыкновенно было то, куда этот человек забрался рыбачить, и как он сюда забрался!

— А вот и Дарк, — сказал Рилг, обернувшись. — Хоть я и велел ему дождаться меня, но он не из тех, кто долго ждет. Давай, Дарк, проходи, чего встал?

Пригласил, словно в парадный зал. Дарк подошел, продолжая рассматривать диковинного, по его твердому убеждению, рыбака, увидел садок, полный рыбы, и не сразу — большого рыжего пса, что грелся на солнце у входа в пещеру. На Дарка пес не обратил ни малейшего внимания, даже не гавкнул.

— Ты, значит, и есть Дарк Авит, — промолвил рыбак, не сводя глаз с удочки.

— Ну да, — ответил Дарк, гадая, много ли про него успел рассказать Рилг и зачем.

— Ну, а мое имя — Эстир, — сказал рыбак, выдернул из воды еще одну рыбину, снял с крючка, положил в садок и добавил:

— Нам тоже не годится долго ждать, потому как вот этот человек, — он указал на Рилга, — требует немедленного излечения. Пошлите-ка со мной.

Рилг действительно выглядел неважно, хотя держался изо всех сил. Он был очень бледен, а из-за черных волос, обрамляющих лицо, и вовсе казался белым. Дарк заметил, что вместе с левой рукой у него онемел весь левый бок, и даже левая нога плохо слушается. Рилг боролся с надвигающейся смертью во многом благодаря своему дару, и, если бы Дарк понимал, сколь могуч дар обладающего силой, он бы понял, сколь опасны те, кто напал на них у Крутого водопада.

Рыбак по имени Эстир смотал удочку, закрыл садок плетеной крышкой и свистнул пса. Пес с готовностью вскочил, поглядывая то на хозяина, то на темный провал пещеры, явно приглашая за собой. Дарк поежился, он не любил пещер, погребов и прочих подземелий, постоянно боролся со своим страхом, но окончательно избавиться от него так до сих пор и не смог. Поэтому в темноту скального провала пошел безо всякой охоты, ибо не пойти не мог — состояние Рилга внушало серьезные опасения, да и вину свою чувствовал: ведь скажи он о том, что моста через водопад давно нет, они бы не пошли туда и не попали бы в засаду.

А темнота была кромешная, и совсем не радовало то, что рыбак Эстир и не собирается зажечь огня. Дарк прошел несколько шагов, пребольно стукнулся о невидимый острый выступ, выругался и в сердцах воскликнул:

— Эй, рыбак! У тебя что, факела не припасено? Я ведь не летучая мышь, а тут черно, как в печи!

— Извиняюсь, — донесся издалека приглушенный голос рыбака — пока Дарк спотыкался, он и Рилг ушли на порядочное расстояние. — Запамятовал, что твои глаза к темноте непривычны. Как и мои, к слову сказать.

Дарк ощупью добрел до них, ругаясь про себя все больше и больше.

— Если ты в темноте не видишь… А, проклятье! — он опять стукнулся. — Как же ты тогда дорогу находишь?!

— Да я не знаю ее, дороги-то, — отозвался рыбак. — Собака знает.

— Собака? — Дарк не поверил своим ушам. — Какая собака? Вот эта собака?! Уж не хочешь ли ты сказать, что идешь за этим псом, куда бы он ни привел?! Клянусь рогатым драконом!..

— Ну да, — бесхитростно отозвался рыбак. — Видишь, как у него глаза-то горят да шкура светится?

Дарк напряг зрение и через мгновение точно увидел в нескольких шагах от себя горящие красные уголья глаз и слабый желтый отсвет, исходящий от собачьей шкуры, хотя готов был поклясться, что два мгновения назад ничего такого и в помине не было.

— Успокойся, Авит, — сказал Рилг, и одно уже то, что он назвал его родовым именем, означало: здесь им ничто не грозит, но Дарк пропустил это мимо ушей. — Собака выведет нас наверх, но если совсем ничего не видишь, можешь держаться за мое плечо.

Но держаться за чужое плечо Дарку не позволила гордость, и он упрямо пошел вперед, стараясь не потерять из виду слабое свечение впереди, и продолжая при этом спотыкаться и ударяться об острые камни.

Они шли долго в полной тишине, лишь изредка нарушаемой какими-то шорохами да журчанием близкой воды. Дарку было очень неуютно, и он радовался, что слышит собственные шаги и шаги Рилга за спиной, который на всякий случай пропустил Авита вперед. Эстир-рыбак иногда что-то бормотал себе под нос, а иногда негромко взывал к проводнику:

— Ну-ну, не торопись! У тебя четыре ноги, а у нас-то по две! Ишь, разбежался!..

Дарк очень и очень опасался, как бы пес не завел их в дебри такие, откуда не вернешься, кто знает, что у него на уме? А может, волею судьбы они набрели на королевский лабиринт? При этой мысли глаза его загорелись ничуть не хуже, чем у этого пса, что выбирал дорогу, но потом он вспомнил другое название ненайденной святыни — королевский капкан — и помрачнел. Второе название сейчас подходило куда лучше.