Майя Малиновская - Река времени Книга 9 Страница 30

- А если ты должен разговаривать?

- А я еще никак не представлен, - улыбнулся ей Алик, - поэтому я буду молчать, ходить и делать вид, что мне все нравиться или делать вид, что я ищу кого-то.

- И сколько ты так протянешь? Вы что-нибудь запомнили? - Смотрела она при этом только на него.

Алик улыбнулся ей игриво, мило.

- Фройляйн Хельга, вы слишком серьезны, как всегда. Если вы будете так переживать за нас, наживете невроз, - сказал он.

- А я могу вальс танцевать, а у вас фрой-ляйн, - Дмитрий протянул слово, - не получается.

- Я буду танцевать с вами, - возразила она.

- Вы оттопчете нам ноги, выведете нас из строя и что потом? Если вы будете так надувать губы и делать непреступный вид, то распугаете всех кавалеров.

- Я думаю, что нам будет не до танцев. Мы не попали в расчетный режим.

- А вот об этом в поезде говорить не следует, - заботливо поправил ее Алик. - Расчетный режим вообще не ваша забота, вы, фройляйн, - стажер. Наблюдайте жизнь.

Он отобрал у нее книжечку и сунул себе во внутренний карман. Ольга посмотрела с протестом.

- Переучитесь. Потом не вспомните то, что необходимо. Доверяйте своим естественным движениям души. Да-да, - заверил он.

С бородой и усами он выглядел старше, серьезнее, как-то основательно. Ему шел этот образ, он органично вписывался в обстановку этого времени. На первый взгляд его можно было принять за, как тут считалось, аристократа. В его глазах после свадьбы появилась какая-то искорка. Он был спокоен, производил доброе впечатление на людей.

Ольга смирилась с утратой книжки, умолкла и осмотрела придирчивым взглядом еще двоих спутников. Взгляд ее скользил с Дмитрия на Игоря и обратно. Дмитрий тоже отпустил усы и бородку, а на лице Игоря были только усы. Над своей бородкой он хохотал, при каждом взгляде в зеркало, поэтому Дмитрий по его просьбе стал личным цирюльником. Над последним словом они хохотали уже вдвоем. Дмитрий даже пытался петь какую-то арию, какого-то цирюльника. Они оба забавлялись, как мальчишки, поэтому она не могла решить вписываются ли они в обстановку. Если бы не ухмылялись всю дорогу, не отпускали шуточки, не коверкали язык, то есть, если бы помалкивали, то в ее глазах достигли бы половины той высоты, на какую она только что возвела Алика. Как же Эл повезло! Она ехала в другом вагоне.

Она продолжила свое критическое занятие. Дмитрия с бородой она помнила еще со времен войны, но там, в космосе, его ленивый отказ от удаления волос с лица выглядел прихотью, шуточкой. Здесь, в этой эпохе, как она могла заметить, борода - обычное явление. Димке она даже шла, она подчеркивала темноту его глаз и крепкий подбородок. В его лице появлялось что-то таинственное.

Игорь, чуть более привычный даже с усами, с недавно остриженными по местной моде волосами, то есть затылок был острижен, а вся шевелюра из волнистых волос была аккуратно уложена каким-то средством. Если Алик мог сойти за вельможу, Димка за кого угодно, то Игорю можно было приписать образ художника, музыканта, поэта. Это было исконное его амплуа, как сказали бы тут.

Она припомнила и Эл. Она ехала отдельно, в вагоне третьего класса, в потертом с чужого плеча мужском костюме, похожая по мнению Алика и Дмитрия на мальчишку, стремящегося на заработки в столицу. Она настояла на такой возможности маленькой разведки в вагоне, где легко завести знакомства, на случай трудной ситуации в Вене.

Все-таки, у нее потрясающая способность к адаптации. Она, как полагалось главе группы, спасла положение. В первые же минуты, они осознали, что их не ждут, опять допущена ошибка. Что они без денег, инструкций и документов, которые тут были обязательны, оказались, как отшутился Дмитрий, "в чистом поле". Точнее он спел на русском:

"В чистом поле васильки,

Дальняя дорога,

Срдце бьется от тоски,

А в глазах тревога.

Эх, раз, еще раз,

Еще много, много раз".

Она услышала в этих строках что-то зловещее. Они уже много раз ошибались, ошиблись снова, хоть и уверяли, что пользуются какими-то исключительно новыми методами. Первая "заброска", как они называли процесс перемещения, и они вынырнули на какой-то КИП-6. Она знала, что это контрольная исследовательская платформа с номером. Ночь, прохладно, безлюдно. Первым ее ощущением была паника. Это тебе не затерянная в космосе база, это другое время, ситуация сравнимая с крушением на чужой планете. Ольга переживала молча, потому что ее волнение не должно действовать остальным на нервы. Она с надеждой смотрела на Эл. Постепенно ситуация стала проясняться. Рядом оказалась сторожка, относящаяся к базе переброски. Они долго мучались с замком, потом залезли внутрь через крышу. Скудный запас одежды и немного еды - все, что им удалось найти. Утром Эл довела их до ближайшей деревни. Она, Игорь и Алик остались на окраине, Эл с Дмитрием удалились, и вернулись уже с подходящей одеждой, корзиной еды и известием, что они в дне пути от заданной теоретически точки встречи. Ольге и Игорю, на правах стажеров пришлось только наблюдать, как тройка их товарищей добывает информацию и средства для адаптации. Они оказались в нужном году, в Австрии, к северо-западу от столицы, в четырех часах пешком от железной дороги. Через сутки у них были легенда, деньги и билеты на поезд в Вену.

Вагон сильно качнуло.

Эл постучала условным стуком и вошла. Сдвинув свой головной убор с козырьком на затылок, она улыбнулась.

- А, кузен Элберт, - приветствовал ее Дмитрий, - с чем на сей раз пожаловал? Пасешь нас, как овец в Альпах? Фройляйн Хельга по твоему приказу мучила нас этикетом.

- Скоро мост через Дунай. Получите удовольствие от зрелища, - сказала она.

Потом она бросила Дмитрию какой-то плоский предмет с цепочкой.

- Ты свистнула у кого-то часы? - спросил он.

- Не можем же мы без часов. И не свистнула, а свистнул. И не свистнул, а выиграл.

- В карты? - спросил он.

- В шахматы, - презрительно фыркнула она. - Конечно в карты.

Дмитрий поиграл золотистым кругляшом часов, прислушался к тому, как они тикают, открыл крышку.

- Четверть десятого, - сказал он.

Поезд прибыл на вокзал Норнбанхоф ровно в десять утра. Паровоз выпустил пар, перрон заволокло клубами. День 2 сентября 1887 года выдался необычайно теплым…

Они вышли из вагона и прошлись по перрону, в потоке приезжих они не слишком выделялись. Эл обогнала их, подала Алику знак идти отдельно.

Кричали носильщики. Мимо с багажом тащились пассажиры. Толпа была пестрой, выглядела праздничной, благодаря невообразимо изощренным деталям некоторых дамских туалетов. Ольга смотрела на этот парад красок во все глаза. Поскольку этот сегмент ее познаний был невероятно скуден, ей показалось, что она на выставке попугаев или на другой планете, последнее больше поддавалось осмыслению. Ее одежда выглядела скромной и чуть убогой, без всякой фантазии. Она едва оторвала глаза от проплывшей мимо пухленькой женщины в неописуемом облачении и заметила, как ее спутники заняты тем же - разглядывают людей вокруг. Оценивающе спокойный взгляд Алика, изумленный Игоря, и… о космос, Димкин взгляд охотника. Он смотрел просто неприлично на проходившую мимо девушку в не столь уж пестром платье, темная атласная юбка, чем-то увеличенная сзади и полосатое, очень облегающее фигуру что-то сверху. Ольга не выдержала и дернула Дмитрия за рукав. Димкин объект внимания заметил ее жест, вздернул носик и, приосанившись, поплыл дальше.