Сергей Морозов - Приключения Красной Беретки Страница 30

Кадр замер. Диктор продолжил уже за кадром.

— Это и ввело полицию в заблуждение. Фрагменты тел были неестественно далеко отброшены от места аварии. Это и вызвало подозрения. Судя по всему, кто‑то в темноте просто не заметил, что это головы, и задел их при ходьбе, или споткнулся об них…

— О! – сказала гордо Келли, — а ты говоришь телевизор.

— Да, дух времени определенно пованивает. Но я бы не стала покупать такую штуку ради пары этих… безголовых…

— Да, похоже они обрели свою истинную безголовую сущность. Мы тут стараемся, ищем эту сущность, а они – раз! и готово.

— Если честно, про существа мне понравилось. Только, чур, я – с птичьими крыльями…

— А я.. а я… значит… – Келли растерялась, — адская летучая мышь…

Келли задумалась, посмотрела в сторону, положила пульт, приблизилась к Беретке:

— Ва–аа–а!!! – Келли прыгнула, изображая когти, изображая тигра, и остановилась в считанных сантиметрах от Беретки. Беретка вздрогнула. Келли выпрямилась и улыбкой изобразила максимальное самодовольство. Беретка вздохнула и сказала:

— Точно.

---

— Мы не слишком серьезно обсуждаем сны? – спросила Келли

— А чем вопросы, поставленные в снах, менее серьезны, чем вопросы, поставленные при бодрствовании?

— Меня удивило, как все правильно. У богов на одежде открытая спина. Это для того, чтобы одежда не мешала крыльям. Но спина была открыта тогда, когда я не знала, что у меня будут крылья. Я всегда думала, что божества летают, махая руками.

— Да, как ты была одета?

— Это главное? – Беретка засмеялась.

— Это первое, — четко выговорила Келли, а потом подумав, добавила – и это женское.

Беретка рассказала про свое платье. А потом еще раз пересказала сцену с монахом.

— А монах был черным? – спросила Келли.

— Да, черным.

— А ты знала, что черные монахи Абсолюта не верят в богов. Варуна тебе сказал это?

— Нет, этого я не знала. Я от тебя впервые слышу.

— Но что тогда мы получаем, — Келли поставила чашку, — во всей рациональности сна нерациональной была только ты. Бедный монах! У монахов уставы, посты, ритуалы, они избегают соблазнов… А тут ему является крылатое чудо в рискованном нижнем белье, да еще выше него ростом. Ты представляешь себе эту картину?

— Но ведь это было божественно, это было восхитительно!

— Да… Если уж божество хочет поговорить с людьми, то лучше найти каких‑нибудь дикарей–папуасов. Они не такие замороченные всем этим религиозным наследием.

Келли помолчала, снова глотнула кофе и продолжила:

— А почему в багровом мире ты решила, что это была темная богиня, а не какой‑нибудь демон?

— Во мне слишком много божественного, — довольно протянула Беретка, — а в места, где много божественного, демоны обычно не суются. Это любой неграмотный монах знает.

— Твои сны очень странным образом соотносятся с мифами и религиями. Слишком логично. Ты, уверена, что не читала мифы или что‑то о мифах?

— Я читала сказки. О мифах и религиях я начала читать только сейчас.

— Какие?

— Про принцев, про принцесс… да, в том числе про иностранных. Но я не читала про богов. Богов в сказках не было. Были феи, но феи – не боги. Да что я говорю… У меня же все эти книжки лежат дома. Нет в них ничего такого.

— А второй эпизод, когда ты летала — его звали Варуна. Ты слышала о нем ранее?

— Нет, никогда не слышала этого имени. Хотя мне известно много имен. Греческих, римских, индийских… А Варуны нет даже в наших книгах.

— Ты знаешь, — Келли сделала отстраненный взгляд, — это несколько странно. Мы обсуждаем сны не просто серьезно, но… как будто это реальность.

— Мы не знаем, где проходит грань божественного – это тебя волнует?

— Можно сказать и так. Мы не знаем источник этих снов. Мы не знаем, откуда они транслируются.

— Теория заговора? – сказала Беретка.

— Может, нами манипулируют? – отозвалась Келли.

— Кто? Злобные корпорации по пошиву пеньюаров?

— Нет… Но запутать… Если у нас есть противники – может, демоны – они?

— Насчет запутать… Если враг – хаос, то он имперсонален. В отличие от богов, с которыми я встречалась. Он может заводить в разные стороны, да – но он вряд ли может вести куда‑то направленно.

— Да, правильно. Звучит логично, лучше сказать. А логика, как я помню, всегда на стороне богов?

— Этого я не знаю. Нет… – хаос по–своему логичен, — Беретка задумалась, — давай через системы. Логика – только инструмент, а инструмент может быть в любых руках. Я сомневаюсь, что нас кто‑то хочет запутать. Да, в снах встречаются нестыковки. Но мы эти нестыковки и не рассматриваем. Мы допускаем элемент хаоса, как неотъемлемый элемент сущности человека. Ведь человек – это божественное плюс хаос. Божественность – это одна большая система. Мы в нее входим – с этим, надеюсь, спорить не будем? И система должна работать на совпадения.

— Да. Я помню. Глобальные системы могут быть подвергнуты критике только с позиций внутренней противоречивости. А божественность – да, глобальная система. Кажется.

— И эта система должна быть одна и для реальности, и для снов. Точно, — Беретка улыбнулась и продолжила:

— Или вот еще пример. Например, я себя просто обожаю. Да, это так. Богини в снах тоже себя обожают. Но что первично? Или это мое обожание себя спроецировалось на богинь, или это самообожание богинь спроецировалось на меня? Нужно построить связанную систему. Нужно все связать. И тогда, при связывании, все хаотическое отпадет само.

— Снова система… Да, все должно быть встроено в систему.

— Все детали должны совпасть. Это и будет система. Именно все. И с какой бы стороны мы не начали это распутывать, система находится в центре и она одна, — Беретка перестала улыбаться. Она посмотрела в сторону и сказала:

— Боги не выражают иллюзии. Боги выражают реальность. Божественные иллюзии есть ключи к реальности. И почему‑то я думаю, что эти ключи мне очень нужны. А для поиска этих ключей нужно отбросить все ненужное. Ненужные иллюзии.

Она снова взяла паузу, и снова продолжила:

— Я понимаю, что нужно разделять. Я понимаю, что этот пеньюар я могла видеть в каталоге, потом про него благополучно забыть, а он просто всплыл из закоулков памяти.

— Интересны не совпадения. Интересны различия, которые логически обоснованы. Нигде не написано, что богиня Кали носит что‑то вроде красного пеньюара.

— Это была не богиня Кали, это была девушка Келли, — Беретка улыбнулась, — это и есть фильтрация ненужных иллюзий.

Они посидели с чашками молча, и вдруг Келли резко откинулась назад:

— Знаешь, у меня есть знакомый психотерапевт. И он понимает дело в снах!

— Ты думаешь, я… немного псих?