Анархия разума (СИ) - Бриз Евгений Страница 31

— Что бы ты ни рассказал, я не собираюсь прыгать с крыши после твоей истины. Она же не конечной инстанции.

— Если тебе нужна конечная инстанция, то в южной части города, — Крыс указал направление, — найди трехэтажное здание с вывеской «Боги иллюзий». И все поймешь.

— И что в этом здании?

— Я все сказал. — Доктор надул губы и отвернулся как обиженный ребенок.

— Ладно, Шок, пошли. Если эта крысиная морда не хочет ничего говорить, узнаем все сами. — Гонщик направился к лестнице.

— Подожди, — окликнул его Стас и подошел к Доктору. — Кто были эти люди в белых скафандрах? Их стоит опасаться?

— Это санитары. Попадешься им в лапы — перестанешь существовать.

— Почему ты все еще жив, если тебе известна истина, которая убивает многих? — вернулся Гонщик.

Доктор Крыс хитро улыбнулся и искоса посмотрел на него:

— Потому что это мой мир. Здесь обитают мои друзья — Падальщик Эл, Милосердная Сестра, Таракан Бездельник Диккенс и другие, — он засмеялся и схватился за живот.

Гонщик скорчил гримасу отвращения и махнул рукой:

— Пошли отсюда, этот парень просто слетел с катушек.

— Идите-идите, прямо в лапы санитарам. Они осыплют вас белым порошком, и вы исчезните. И даже здесь вас не увидят ваши родные и друзья. Вы превратитесь в горстку мусора на свалке. Гниющую горстку мусора.

Гонщик ловко спустился по лестнице, распутал веревку, свесил ее вниз и слез на землю. Стас пытался не отставать, но ему явно не хватало физических кондиций. Они осторожно выглянули из переулка и осмотрели пустой проспект. Все окна в домах были плотно зашторены. Обоюдным решением они направились в сторону упомянутого здания, стараясь идти максимально близко от домов. Хотя от яркого света фонарей такая тактика спастись не позволяла. Периодически в редких окнах шторы отвешивались и за двумя путниками наблюдали холодные лица.

— Если санитаров вызывают жильцы домов, то нам лучше поспешить, — сказал Гонщик.

Спорить с ним было сложно, не владея никакой информацией. Несколько раз Стас наудачу подергал двери домов — все заперты. Наконец, они добрались до необычного перекрестка. Ни светофоров, ни зебр, ни вообще какой-либо разметки. И он был столь широк, что на нем могли развернуться две фуры, не задев при этом друг друга. У противоположного дома стояла телефонная будка. Она выглядела инородным элементом и сразу же бросалась в глаза.

— Если следовать направлению, заданному Крысом, то нам направо, — сказал Стас.

Когда они проходили мимо будки, Стас подергал дверь за ручку, и она открылась.

— Кому ты собрался звонить, Господу? — с нескрываемым сарказмом спросил Гонщик.

Стас ничего не ответил, зашел в будку и снял трубку. В ней он услышал мерное звучание гудка. Отлично, значит, телефон работает. Не задумываясь, он набрал свой домашний номер и стал вслушиваться в каждый гудок. Их было слишком много.

— Алло, — наконец, услышал он сонный голос Вики, своей жены.

— Дорогая, это я! — прокричал Стас. — С вами все в порядке?

— Кто это?

— Это я, Стас!

Несколько секунд длилась зловещая тишина, затем Вика проговорила:

— Но это невозможно…

Гонщик почти со скучающим видом стоял возле будки, пока не заметил бесшумно подкативший к перекрестку белый пикап. Санитары! Он постучал по будке и постарался открыть дверь, но она не поддавалась. Стас в панике бил по двери изнутри. Пикап остановился посреди перекрестка, из него выбежали трое. Гонщик что есть силы бросился бежать по проспекту, сожалея, что не сидит в «Скайлайне», а Стас в отчаянии бился внутри будки.

Один из санитаров открыл будку.

— Белый порошок? Я же говорил! — на крыше плясал Доктор Крыс, наблюдая, как санитары стирали Стаса из его мира. — Попался, простофиля, в ловушку с названием «последний звонок». Теперь ты сон! Всего лишь воспоминание в умах нескольких человек. И как обычно в таких случаях, мне приходится констатировать неоспоримый факт: «А я ведь предупреждал!».

Гонщик бежал так долго, что едва не стер кеды до белых носков. Он проклинал выглядывающие из окон лица, показывал им средний палец и периодически ловил усмешки своим загнанным взором. Он так устал, что не с первого раза сумел прочитать большую вывеску на трехэтажном здании «Боги иллюзий». Оно! Дверь оказалась незапертой. Он ввалился в просторный холл, где за стойкой информации сидела девушка, которую Гонщик сначала принял за манекен. И если бы она не повернула в его сторону голову и не заговорила, он думал бы так и дальше.

— Чем могу помочь? — любезно спросила она.

— Что здесь происходит? — слова с трудом давались ему.

На секунду девушка задумалась, затем сказала:

— Пока не появились вы, все было спокойно.

— Я спрашиваю, что происходит в этом чертовом городе?! Где вообще я оказался?

— А, вы об этом, — она как-то лениво взяла трубку и набрала короткий номер. — Петр Петрович, спуститесь, пожалуйста, в холл. Да, опять некролог.

Через минуту в холле появился старикашка в бежевом костюме. Тот самый из закусочной, который вовремя убрался оттуда! В руке он держал свернутую газету.

— Присядьте, — он указал Гонщику на мягкий диван и сам примостился на него.

Когда Гонщик сел, Петр Петрович бросил газету на стол и сопроводил это еще одной короткой репликой:

— Ознакомьтесь. Пятнадцатая страница.

Гонщик схватил газету и раскрыл ее на указанной странице. Там шла сводка происшествий за неделю. Заголовки:

«Юный скутерист, находясь в нетрезвом состоянии, врезался в столб и умер мучительной смертью».

«Очередная жертва маньяка-расчленителя была найдена прошлой ночью».

«На трассе А141 столкнулся „Ниссан Скайлайн“ и „Газель“, есть жертвы».

Гонщик почувствовал, как задрожали руки. Он начал читать:

«Водитель „Скайлайна“, при обгоне через сплошную линию, совершил лобовое столкновение с грузовой „Газелью“. За рулем „Газели“ находился двадцатитрехлетний Станислав Шоколадов, спасти которого медикам не удалось. Так же с ним ехал двадцатичетырехлетний Павел Мамонов, у него тяжелые травмы ног и внутренних органов, разрыв мочевого пузыря, но врачи борются за его жизнь. Водитель „Ниссана“, чья личность пока не установлена ввиду отсутствия документов, так же погиб на месте. У Станислава Шоколадова осталась жена и малолетний сын».

Весь этот жуткий текст сопровождался тремя фотографиями искореженной «газели» и смятым в лепешку «Скайлайном». Гонщик бросил газету на стол.

— И что все это значит?

— Вы еще не догадались? Вы мертвы, могу вас поздравить с этим.

— Что-то я не заметил особых перемен в себе. — Гонщик наглядно показал свои все еще функционирующие руки. — Или в загробном мире действуют те же физические и метаболические законы?

— Мы не в загробном мире.

— А где же?

Петр Петрович сделал вид человека, которому приходится объяснять вещи, известные даже детям в ясельных группах. Он все еще был удивлен тугоумием Гонщика.

— Вы попали в сводку происшествий, это же очевидно! Проспекты — это полосы газеты, жители домов — наши читатели, которые только и ждут, когда им подкинут новые материалы. Ждут, как голодные псы мяса. Им нравится смотреть. Аварии, увечья, убийства, изнасилования, расчленения — это топливо для ума современного общества. Они хотят видеть, что их серые жизни все равно лучше, чем жизни некоторых несчастных, которые оказываются на этих проспектах. Мы доставляем им топливо с трасс, с улиц и парков реальных городов. Трассы — это лучшие заправки. У нас работают на них даже свои внештатные сотрудники, собирающие материал в своих округах. Например, вас как горячие пирожки принес к нам владелец небольшой закусочной, расположенной в нескольких километрах от места аварии. С фотографиями, как положено. Людям нравится смотреть на подобное, — Петр Петрович развел руки, — я ничего не могу с этим поделать. Кстати, неделька выдалась жаркой. Ту закусочную тем же днём пытались ограбить два скинхеда. Убили продавщицу, но вовремя подоспевшие сотрудники ЧОП «Камень» обезвредили нападавших. Один пытался бежать, но его достали в коллекторе.