Соло для демона - Шумская Елизавета Страница 31

– Пел ему песню игры, – тихо, так, что услышал только Джейко, произнес Марк.

Этот вечер был пропитан азартом. Что-то такое словно вылетало в воздухе. Нани давно уже привык к тому, что с его стороны игра – это больше расчет и внимательность, чем что-либо еще. А ведь когда-то все было иначе. Когда-то он загорался огнем лишь только от мысли об игре. Как давно он уже не ощущал эту дрожь в крови? Когда, когда в последний раз у него разве что руки не тряслись от предвкушения схватки? Как часто в последнее время ему было так весело? А весело было. Да хотя бы от одного взгляда на Алиеру Лакоста. Вот уж кто горел так ярко, что порой хотелось зажмуриться. Конечно, фигурально выражаясь. Но его чувства, его пыл так и светились в темных порочных и одновременно диковатых глазах, словно и вправду кто-то зажег в них огонь. Правильно Верон сказал – он будто и в самом деле демон. Не может в обычном человеке столько всего сразу умещаться, столько чувств, эмоций, желаний, самых разных и порой противоположных. Однако вот же – полыхает и сияет каким-то затягивающим темным блеском в этом черном взгляде.

И сегодня как-то особенно.

Сегодня у «пешки» новый урок.

Сегодня они вдвоем пришли сюда играть и побеждать. Веселиться и насмехаться.

Нани сам чувствует, как ему передается настроение негласного напарника. Так чувствуют только новички, у профессионалов все иначе, и это сладкое, уже почти забытое чувство. И как же от него будоражит кровь!

Алиера явно хороший актер. Ему ничего не стоило убедить всех, что он и карты-то едва ли не в первый раз видит, что уж там говорить о такой сложной игре, как «Право Дракона» – одной из самых популярных и неоднозначных игр со ставками для пятерых и более людей. С невероятной правдоподобностью певец имитировал и бахвальство новичка, и легкую, вроде как утаиваемую неуверенность, и страстное желание играть, побеждать. Да, последнее было в Лакосте искренним чувством, но другим, более сильным, настоящим и глубоким, чем он показывал его зрителям. Алиера хотел почувствовать сам вкус игры, ее тайны и азарт. Насладиться им, как гурманы наслаждаются изысканным блюдом. А то чувство, которое он изображал, было больше похоже на чувства мальчика, который идет на первое «взрослое» свидание.

И вот перед ними зеленое сукно и крупье сдает карты. Пятеро мужчин, Рух один из них. Они с Алиерой сидят напротив друг друга и вроде как ничем не связаны. Их глаза не встречаются, они смотрят друг на друга не более чем на остальных. Лишь скользящие, не задерживающиеся надолго взгляды. Теперь главное, чтобы никто не понял, что незначительные, вполне обычные жесты – потереть нос, чуть отставить большой палец или дотронуться до уха – это знаки, обозначающие или карты, имеющиеся на руках, или необходимость определенных действий для напарника.

Ничего нового они не придумали, но в музыке тоже нот всего ничего, а мелодий бессчетно. Главное – как ты сможешь их использовать, как виртуозна твоя игра. Игра…

Оба напарника были виртуозы. Каждый в своем деле, но играть они умели. Потому что игра – это не действо, игра – это чувство, умение ею наслаждаться, вести, плести ее невидимые нити, любить сам процесс, не только желать результата. И это способность одинакова и для картежника, и для актера, и для музыканта, и для политика, и для всех тех, кто когда-либо жил так – играя с собой, другими и судьбой.

И вот сейчас – одна из таких игр.

Наверное, именно это испытывают маги, когда ощущают в своих руках невидимые потоки энергии. Внешне все обычно, но все происходящее срежиссировано этими двумя. И люди – игроки, зрители, обслуга – как куклы в ловких руках кукловода. Он дергает за нити, и они послушно поступают так, как он того хочет. Вот и сейчас Алиера ходит определенным образом, определенной картой, другие игроки радостно хватаются за возможность улучшить свое положение, выкладывают свои лучшие карты. А Нани каким-нибудь хитрым ходом все изменяет, руша все надежды играющих. И «наивная» ставка Лакоста оказывается выигрышной.

А как приятно блефовать с таким партнером! На его лице отражается алчность. Будто бы замаскированная, но легко читаемая. И все понимают, что у него на руках сильные карты, хотя Нани по легкому перебору пальцев по столу понимает, что у Алиеры все глухо. Их противники не спешат побить предложенную карту, «зная», что Лакост все равно ее перебьет. И в результате совершенно невыигрышная карта Руха забирает взятку.

И так много-много раз.

Игра движется. На кону крупные ставки. Напряжение все нарастает…

Как же чарующа эта атмосфера всеобщей погруженности в игру. Все следят за ней, все волнуются. Кто-то просто жаждет зрелища, кто-то сделал ставки, и на игроков в том числе, кто-то заворожен необычностью ситуации, а кто-то ощущает подвох. Но всем интересно. Никто не остается безучастным.

Тихо ложатся на зеленое сукно карты. Кто-то нервно постукивает ботинком по деревянному полу. Крупье внимательно оглядывает игроков, поправляя аккуратную бабочку на шее. Из соседнего зала раздаются смех и жужжание рулетки. И воздух буквально трещит от напряжения.

Никто не сдается. Каждый верит в победу. Они с Алиерой несколько раз спустили партии, чтобы их партнеры поверили, что удача пришла и к ним. Ведь это так логично и правильно – немного проиграть в начале, чтобы потом сорвать банк.

И есть риск. Даже для этих двоих, что играют в связке, риск есть. Опасность потерять всё щекочет нервы и заставляет кровь в жилах бежать быстрее. И жизнь будто сосредоточилась на этих небольших бумажных карточках, на значках в их верхних правых углах.

Ключевой момент игры. Да, они знают карты друг друга, но не остальных игроков. Да, они просчитали все варианты, учли то, как ходили противники, на каких мастях придерживали карты, но все же, все же… С кем сегодня удача?

И серые глаза Нани в первый раз за весь вечер встречаются с черными очами Алиеры Лакоста. «Шут» и «пешка».

Момент истины.

И хотя нет разницы, кто победит, – вкус игры и азарта они уже ощутили, но у победы еще более сладкий вкус.

Они насладились им сполна.

– Этого не объяснить тому, кто ничего подобного не испытывал, – покачал головой Нани. – Это как секс. Наслаждение. Оно восхищает, увлекает, манит и не отпускает. Впрочем, – Рух сделал паузу, – Алиера не был игроком. Вернее, игроком в том, что называется азартными картами. Он с головой окунулся в них, прочувствовал и тут же понесся дальше.

– И куда же дальше?

– А это вы уже у наших спрашивайте. Я вам тут ничего особо не расскажу. Да только не будут они с вами откровенничать, пока босс добро не даст.

– Под боссом ты подразумеваешь Эггерру? – обронил Тацу.

– А вы откуда знаете? – не смог сдержаться Нани. – Впрочем, ладно, – он не стал ждать ответа, справедливо полагая, что тот будет шаблонным, типа «работа такая». – Да, именно он у нас всем правит. Если он даст добро, то наши языки развяжут, а так уж увольте.

– А сам-то не боишься?

– Не-а, – пожатие плечами. – Да и не думаю, что он будет сильно против. Вряд ли он доволен, что какой-то урод отобрал у него такую занятную игрушку, как Алиера. Но вы же сами понимаете – он эллуй. Легким разговор вряд ли окажется.

– Ему-то все это зачем? Все это ваше общество? – поинтересовался Джейко, абсолютно согласный с последними словами Руха. Более того, он понимал, что беседа с Эггеррой будет много серьезнее и опаснее, чем Нани предполагал. Глава Сыска отлично знал, что придется идти самому, а это преимущество только с одной стороны. А вот с другой… демону, несомненно, будет весьма интересно попробовать на зуб представителя могущественной Семейки Тацу. Проверить на деле, чего он стоит. Тут бы живым и со здоровой психикой выйти, и то хорошо… И ведь выхода-то другого нет. Его почти никогда нет.

– Да кто ж его знает, – еще раз пожал плечами Блондин. – Я так думаю, его это развлекает.

Чего-то подобного чародей и ожидал и сейчас только и сумел что, подавив вздох, поинтересоваться, кто еще входит в число «шутов».