Гай Юлий Орловский - Небоскребы магов Страница 31

Она проговорила в замешательстве:

— Глерд…

Я засмеялся.

— Нет–нет, герцогиня, я абсолютно незнатного рода, так что на руку вашей юной дочери совершенно не претендую. Да и вообще я целиком и полностью очарован вами. Как могу смотреть на кого–то еще?

Она полыценно улыбнулась.

— Глерд, я замужем…

— И что? — изумился я. — Любоваться на вас нельзя?..

Она произнесла с той же улыбкой:

— Но слушать такие откровенные речи замужней женщине не следует. Мы должны посвящать себя только семейной жизни и детям. Кстати, если вы настолько чудовищно незнатны, что даже гордитесь этим, то почему его величество посадил вас рядом с собой?

— Каприз, — ответил я беспечно. — Короли поступают с людьми, как с монетами! Я имею в виду, придают им цену по своему произволу, и их приходится расценивать по королевскому курсу, а не по действительной цене.

Она чуть наклонила голову, вроде бы соглашаясь, но не сводила с меня пронзительного взора.

— Просто случайность?

— Да, — подтвердил я. — Случайность, каприз…

— А дворец полон слухов, — произнесла она мно–гозначительно. — И хотя, понятно, всегда преувеличены, но…

— Герцогиня, — сказал я, — никаких «но».

Она взглянула на меня с настороженностью во взгляде.

— Глерд… вы подошли ко мне не так уж и случайно?

Я замялся с ответом, но она смотрит ясными чест–ными глазами, взгляд очень умной и много понимаю–щей женщины.

— Герцогиня, — ответил я шепотом, — не случайно, но пока держите в секрете.

— Глерд?

Я сказал тихонько:

— Его величество король в своей великодушной щедрости предложил мне в дар земли Медвежьего Когтя. Я заколебался, и тогда он указал мне на вас, сообщив, что вы будете моей соседкой.

Ее глаза в изумлении чуть расширились.

— Земли Медвежьего Когтя? Это очень щедрый подарок! На них много желающих… Его величество в самом деле вам их подарил?

Я покачал головой.

— Я еще не принял. В сомнениях. Герцогиня, я здесь проездом.

Она проговорила медленно:

— Как же вас тогда ценит его величество, если желает удержать вас в своем королевстве…

— У него это не совсем получается, — ответил я откровенно. — Хотя, когда я увидел вас…

Она ждала продолжения, но я многозначительно молчал. Наконец она произнесла негромко:

— Понимаю вас, глерд. Для спокойной жизни очень важно знать, какие у вас соседи.

— Тогда вы понимаете, — сказал я, — что для того, чтобы мне принять решение… герцогиня, давайте отойдем в сторонку, здесь все так задирают носы, что затопчут и не заметят.

Она послушно дала себя увести в сторону, а я не зря, оказывается, слонялся по дворцу Астрингера, приучив королевскую стражу, что мне соваться можно везде, кроме тех мест, куда нельзя, и сейчас я довольно

быстро провел герцогиню короткими путями в крохотную комнатку, у двери которой остался невозмутимый королевский часовой.

В камине полыхают дрова, хотя и так день теплый и солнечный, есть стол и два кресла, но я усадил герцогиню на роскошный диван, и, глядя на нее честными глазами, сказал искренне:

— Герцогиня… вы прекрасны.

Она в изумлении расширила глаза, но промолчала, стараясь понять, что я брякнул, такое непонятное и непохожее, почему брякнул, и что мне из–за этого бряка надо.

— Герцогиня, — продолжил я. — Вы такая юная и красивая!.. Если ваша дочь хоть вполовину будет по–хожа на вас, она вырастет красавицей. Хотя я это уже говорил, но это из меня просто прет и рвется!

Герцогиня взглянула в изумлении.

— Но разве она уже не красавица?..

— Красавица, — подтвердил я. — Но вы все–таки красивее. Во всем. И во всех смыслах. Потому я заставлял себя смотреть на вашу дочь, так принято, но глаза мои сами поворачивались в вашу сторону.

Она мягко улыбнулась.

— Глерд… ваши слова звучат так непривычно.

— Я не местный, — напомнил я. — Так что, наде–юсь, вы извините мне какие–то незнания местного эти–кета.

Она чуть наклонила голову.

— Да, конечно. Я сразу поняла, что вы прибыли издалека. Только и сейчас не соображу, из какого королевства.

Я сказал учтиво:

— Из еще более дальнего, герцогиня, чем вы под–умали. Потому мои промахи могут быть… значитель–ными. Проявите снисхождение, это не от грубости, а из–за разницы в обычаях. Я смотрю на вас и не могу налюбоваться! У вас крупные глаза, чувственные губы идеальной формы, высокие скулы, элегантно запавшие щеки, широкие плечи и высокая полная грудь…

Она прервала:

— Глерд, вы меня как породистую лошадь описываете!.. Или даже как корову.

— Герцогиня, — сказал я с укором, — вы очень красивая женщина, я просто не мог удержаться… Вы дивно великолепны!.. Я смотрю на вас и уже чувствую в своих ладонях вашу великолепную грудь, такую полную, горячую и тяжелую…

Ее щеки заалели, она выпрямилась, ожгла меня взглядом.

— Глерд, прекратите!..

— Молчу, — ответил я покорно. — Но мечтать вы не запрещаете?.. И представлять всякое? Хотя, если честно, я не понял, где я сплоховал… Что именно я сказал не так, поправьте, чтобы я в другой раз не брякнул… И еще раз прошу меня простить заранее за незнание каких–то мелочей этикета, я прибыл из очень дальнего королевства, где другие моды и обычаи…

Она чуть наклонила голову и сдержанно улыбну–лась, показывая, что да, слушает, не ударит.

— Да, глерд?

— Везде свои каноны красоты, — сказал я, — в моем родном королевстве вас бы назвали королевой красоты!.. Позвольте объясню: у нас кроме правителей на троне есть еще и королевы красоты, избираемые каждый год заново.

Она сдержанно улыбнулась, но произнесла строго:

— Странные обычаи.

— Но всегда приятно смотреть на красивых жен–шин, — пояснил я. — А на самых… это вообще счастье. Потому их осматривают особенно тщательно. Чтоб все было видно…

— Глерд, — сказала она строго, — это уже не мелочи этикета!

— Ох, — вскрикнул я испуганно, — простите, гер–цогиня… А в чем именно нарушил, подскажите, чтобы я где–то снова не сглупил.

Она сказала надменно:

— Вот эти ваши слова насчет того, как уже чувствуете в своих ладонях мою грудь!..

— Полную, горячую, — сказал я, — и тяжелую… Какое слово нельзя произносить?

Она отрезала:

— Все!

— Ох, — сказал я, — ну и нравы здесь… А само слово… ну, главное?

Она покачала головой.

— Смотря когда, глерд. Но вам лучше не рисковать, можете ошибиться. Потому лучше молчите.

— Хорошо, — сказал я. — Про… смолчу. А про ваши губы, такие полные, алые, сочные и зовущие… можно? Они же на виду, не полуспрятаны, как грудь, что у вас наполовину под верхом платья, мне приходится додумывать, какие так сочные ягодки малины на белоснежных холмиках… в общем, можно?