Терентий Гравин - Игрок поневоле Страница 31

Вопрос являлся сугубо риторическим. Мужик продолжал активно готовиться и тянул время. Но и я следил за каждым его движением:

— Не выкручивайся, пейзанин, ты на нас первым напал, вот теперь первым и отчитывайся о себе.

— Так я только этим и занимаюсь! — громко воскликнул тип с женским именем и сделал такое движение, словно мотнул от живота, параллельно земле, убийственный сюррикен. Моя настороженность помогла, опасность я заметил сразу: этакий тонкий, полупрозрачный, словно из тумана блин, понесшийся в нашу сторону. Хорошо, что у меня есть чем прикрыться. Делаю шаг навстречу опасности и стараюсь попросту отбить её Щитом обратно. Глаза тоже прикрыл, чтобы не пострадали от возможной вспышки, хотя рвануло значительно позже. Ну и когда вновь стал осматриваться, только присвистнул.

Ибо опасный блин, удачно мною отражённый, вернулся к своему создателю, да там и взорвался. Мужика отбросило взрывом метров на шесть к дальней стене, наполовину оглушило и дезориентировало, превратило изящный костюм в жалкое отрепье и покрыло тело с оставшимися на нём тряпками довольно обильным слоем сажи. Видос получился — невероятный! Мы с Санькой не удержались от нервных смешков:

— Негр! Натуральный!

— Так вот он какую тайну пытался скрыть!..

— А чего скрывал-то?

— В самом деле, мы своих братьев по разуму не едим…

С кряхтением и стонами Эванджелин поднялся, расставив в стороны руки, осмотрелся и всплакнул:

— Лучший костюм… Второго такого мне не найти…

— Сам виноват! — прикрикнул на него Пятница. — Зачем нас второй раз убить пытаешься?

На чёрном лице, в несмелой улыбке, показались белые зубы:

— Это усыпляющее заклинание… Хотел вас вначале осмотреть… проверить, что вы — люди.

— А потом всё-таки съесть? — Я сделал шаг, с вполне справедливым возмущением замахиваясь мечом для нанесения финального удара. — Да только наше терпение окончилось! Молись! Настал твой смертный час!

Словно не обращая внимания на мои действия, черномазый оборванец плюхнулся задницей на какой-то мешок, обхватил голову руками и застонал:

— Как же я буду молиться — если никогда не умел? Да и вообще, наше знакомство не заладилось именно по моей вине. Вместо того чтобы радоваться встрече с вами, я веду себя как последний идиот и придурок. Только и вижу оправдание себе в том, что изначально испугался, подумал, что это Скелеты-толстяки меня отыскали и теперь ломятся на кухню для убиения. Поэтому прошу меня великодушно простить и торжественно клянусь больше глупостей не делать, а только приносить пользу вашему отряду. Ну и беспрекословно выполнять все команды и распоряжения лидера. Только вызволите меня из этого здания и возьмите с собой. Никогда не пожалеете, что приняли меня в свою команду. Клянусь!

Меч я опустил, но расслабляться окончательно не спешил:

— Прежде чем мы подумаем над тем, нужен ли ты нам вообще, выкладывай о себе всю правду. Каждое слово лжи — это пинок, отвешенный тебе на прощание. Превысишь лимит подобных слов — не поленюсь ещё разок вот так взмахнуть своим оружием… — Небрежный взмах Мечом, и стоящий в пределах досягаемости разделочный стол с мраморной плитой вместо доски развалился на две половинки. — …И развалиться тебе на два одинаковых, но зеркальных фрагмента. Итак, слушаем.

Эванджелин Брок впился взглядом в мой Меч и начал с бормотания:

— Хм! Легендарное оружие действует внутри Канцелярии?.. Да и Щит… Неужели защита так стремительно разрушается?.. Но всё равно сам я отсюда не выберусь ещё года два… — И уже обращаясь ко мне, собравшемуся сделать очередной шаг и вновь угрожающе шевельнувшему Мечом: — Больше ни слова на отвлечённые темы! Только правда!

И когда стал рассказывать, я и в самом деле не мог уловить лжи в его словах. Хотя изначально и без веских доказательств услышанная история могла показаться вымышленной от начала до конца.

Мужик и в самом деле имел отношение к дворянству, как наследный барон, вот только никаким фабрикантом он не был. Хотя и стоило упомянуть, что в часах и прочих механических поделках он разбирался превосходно на зависть многим инженерам точного машиностроения.

Зато барон являлся одним из самых известных учёных в области сохранения и восстановления живой материи, а также управления процессами преобразования в материи уже неживой. Имел при этом звания академика и магистра, являлся почётным членом ещё нескольких магических школ и университетов. Это он сам так представился пышно и звучно, ну а мне, наморщившему лоб в непонимании, уже Александр подсказал шёпотом:

— Некромант он!

После этого мне дальнейший рассказ стал более понятен. Ибо чем некроманты занимаются в своих лабораториях? Естественно, что не цветочки в горшках выращивают, и вообще не всем людям нравится их деятельность, а уж соседям — в частности. Вот и шли постоянным потоком губернатору жалобы на академика, вот и пытались постоянно очернить его доброе имя. И однажды соседям удалось подсмотреть доставку мёртвого тела к лаборатории, но в жалобе указать, что связанное тело мычало и дёргалось, когда его заносили в дом некроманта.

По такому поводу уже следовало соответственно отреагировать. Губернатор направил группу следователей во главе с главным жандармом города, таким же самым крабом, которого мы имели радость рассматривать над воротами в крепостной стене. К моменту прибытия группы барону Броку не повезло сразу по нескольким направлениям. Продавшие ему тело купцы уже убыли из города. Документов о том, что они привезли в Ихрез тело попытавшегося их обворовать разбойника с расписками об этом они тоже не оставили. Собирались сделать это на следующий день, да, видно, замотались по делам и забыли. Хотя обычно академик такие объяснительные скрупулезно собирал, а тут вот понадеялся на завтрашний день, да и сам забыл.

Ну и третий негативный фактор: к моменту прибытия группы труп находился в живительном растворе и мог уже самостоятельно двигаться в гигантском аквариуме, постепенно привыкая к жизни амфибии, в которую его пытался превратить учёный.

Скандал. Нежелание жандармов и следователей выслушать и поверить. Арест. Краткий и жестокий суд. Приговор. А в нём обвинение: за использование живого человека в злодейских опытах приговорить подлого колдуна к утоплению в том самом аквариуме, в том самом живительном растворе. Да ещё и для наущения иным подобным преступникам установить этот аквариум в торце коридора, ведущего к столовой, чтобы всяк там идущий видел, боялся и внимал с трепетом высшую истину: карающая длань правосудия достанет каждого, где бы он ни был и какую ступень в обществе ни занимал.