Игорь Шелег - Нужно просто остаться в живых Страница 31

— Стоп! — голос судьи. Остановил поединок.

Так как наш гость не знает о нашей борьбе лежа хоть и демонстрирует неплохую борьбу в стойке. Я решил, что бы все было по честному считать только броски убрав всю борьбу лежа. Вам понятно? — с каким-то даже проснувшимся уважением спросил судья.

— Да, понятно.

— Вам? — это он гному.

— Да! — тот явно был в нетерпении. Его потряхивало.

— Начали. Гном опять прыгнул, но как-то странно. Я совершенно не понимал его замысла. Поэтому не стал делать переднюю подножку. Захватил куртку под локтями противника. Сделал правой ногой шаг вправо-вперед, так чтобы ступня повернулась влево и была параллельно полу. Одновременно сделал сильный рывок руками влево-вверх, как бы стремясь перебросить противника через левое плечо. Как только гном привстал на носки, продолжая рывок руками и, усиливая его прогибом корпуса, вставил ногу, не давая сделать шаг вперед. Опять оглушительный шлепок. На этот раз я сам помог ему подняться, потянув за рукава на себя, сделал бедро с захватом за рукава. Надо отдать должное гному — он не был новичок и поняв смысл моих движений чуть-чуть на расстоянии и используя свое сжатое, крепкое телосложение, делал проход в ноги в бросок. Так и проходила схватка. В конце я порядком устал. Руки тряслись, пот капал со лба на нос. В конце я только с трудом держался на ногах, стараясь удержать противника за счет длины рук. А он все кидал и кидал. Я бы даже сказал, что гномы трехжильные — сам я был далеко не слабак, да и последние события сделали меня только крепче. Вывод один — я давно в этом не практиковался. Когда то выверенные отточенные движения, где-то забылись. Мы падали и вставали, что бы опять встать и упасть. После очередного прохода гнома мне в ноги в память влез один редкий прием. Вряд ли гномы его знают. В то время, когда гном входил в ноги я сделал шаг левой назад и когда он взял за правую ногу. Дернул его за левую руку вниз, а сам вторую ногу перебросил к нему на плечи. Красивого броска не получилось гном хоть, и завалился на меня, но больше от неожиданности, хотя болевой провести получилось. Я очень устал, все болело и натерло. И если по моим прикидкам мой противник был как выжатый лимон, то я как выжатая половая тряпка. Удар барабана я воспринял, как свою победу я выстоял, выдержал. Честное слово в этих часах было никак не пять минут и не десять. Курточка буквально пропиталась потом. Мы с гномом сошлись и обнялись. Вот совсем другое дело. Жаль, что некоторым нужно доказывать свое право на уважение.

Судья объявил результаты: — с небольшим отрывом победил Лукас Гирн. Аплодисменты и приветливые крики прошлись по залу. И давайте поприветствуем нашего нового посетителя Влада Чудного зал взорвался. Первый человек за всю мою жизнь, что мог не только падать, но и кидать. Будьте нашим гостем Влад, отдыхайте.

Я пошёл за нишу, там уже стояла бадья с горячей водой, и полотенце висело, кое-как залез в ванну. Отлично. Потом подошёл Лекс с улыбкой до ушей сказал, что им предоставили комнату на три дня с едой, причем за счет заведения. Наконец-то отдохнем нормально. Потом он сходил, показал мне комнату. Где сам он оставил деньги. Я сильно не рассматривал всё мое внимание, привлекла огромная кровать. Только голова моя коснулась подушки как глаза начали сами собой закрываться. Но едва я подумал, что мне ещё и есть, хочется, как сквозь меня прошла целительная, освежающая волна. Заряд бодрости опять поднял меня в вертикальное положение. Кроме меня и Лекса никого в комнате не было, он поманил меня к себе и шепнул на ухо.

— Вопросов не задавай, все расскажу потом. — И потом уже громким голосом. — Пошли есть. И мы пошли вниз за обещанным Браном ужином. Все интересней и интересней. Здорово, когда есть такие друзья.

Глава 9

— Да он все равно не гном. Мы можем ему ничего не давать, и пусть скажет спасибо, что жив остался! Им и так… — договорить ему не дали. Мощная плюха прекратила поток речи. Зал одобрительно зашумел. — Так его. Так. Поучи его манерам.

— Ты выкормишь бездны! Тебя чему дома учили!? Тебя учили честным быть и слово держать! Ты по молодости и дурости при честных гномах да при воинах языком мелешь, что то помело. А потом, когда приходится за слова свои ответственность нести, ты как позорный пес опять красноречие свое показываешь. Клан позоришь. Ведь нет у гнома ничего кроме слова его. Не чтишь ты слова и мудрость предков. Я против был, что бы тебе сержанта дали больно молод. Но тебе в счет отца твоего дали понадеялись, что таким же честным гномом будешь. А ты? Ты нашего проверенного боем брата обмануть хочешь! — Голос принадлежал Брану и тот был чрезвычайно зол. Мы подошли к кругу в конце этих слов.

Что происходило для меня было просто и понятно. Тот гном, с которым я боролся не захотел отдавать доспехи. Конечно, мало того, что сейчас война так и доспехи всегда стоили дорого, а уж доспехи подгорного народа всегда славились прочностью и долговечностью и стоили соответственно. Зачастую хороший доспех и конь были единственным, что было у молодого рыцаря. А тут такая потеря не один, а целых два комплекта.

— Да господа гномы, — после недолгого молчания продолжил гном обводя других взглядом пока не наткнулся на меня. Да и не сложно это было я с Лексом на сантиметров двадцать возвышались над гномами.

— Влад! — он буквально как нож сквозь масло прошёл сквозь толпу взял меня и Лекса за руки и втащил в круг. — Ты посмотри, посмотри! — это он лежачему, моему недавнему противнику. Ты его не знаешь, а я знаю, и мой десяток подтвердит. Этот человек дрался как гном на том поле. А ты помнишь за чье здоровье поднимает бокалы с пивом наша полутысяча? За Влада Чудного!

— Да за него! За мужика! За Чудного!

— Вот видишь! Это тот, кто придумал завал сделать и поджечь или ты думаешь, что у нас было бы так мало потерь вдарь в нас эти звери без остановки? И в строю он дрался, как настоящий гном и командир и ранен был. И не я один к нему в конце боя подошёл руку пожать и к нам пригласить на пиво. И он пришел! И как?! Ошеломил, неправда ли?! Никто ведь не ожидал, что так себя проявит. Правда!? — ответом ему был дружный гул да поддакивания.

— Вот. Ты не только нашего однополчанина оскорбить хочешь. Ты и нас всех оскорбить хочешь. Ну! Хочешь?!

— Нет. — голос лежащего гнома был жалок, что мне стало его жалко, но потом вспомнились те слова, что я от него слышал. Нет не подам я ему руку помощи. Пусть ему будет стыдно, за пустоту в голове и несдержанность, смотришь на него, кажется, взрослый гном. Такое только так и лечится стыдом и работай. Поэтому решил промолчать и не вмешиваться.