Виктория Иванова - Создательское Страница 31

Морни плевал на это с высокой колокольни, гордо демонстрируя всему миру рожки с каменной физиономией. Обе ладони нестерпимо зачесались, от желания вытворить что–то… душевное! Видимо, я смотрела сильно уж пристально, так как дарг покосился на меня и на всякий случай отъехал подальше. Проводив его разочарованным взглядом, пришлось наслаждаться видами города. Пока мы не выехали на площадь…

Эх, чуял же мой седалищный нерв, что соваться сюда не стоит…

В самом центре вымощенного темно–красным гранитом пятачка возвышалась статуя. Каменная женская фигура стояла, гордо выпрямившись и разведя в стороны руки ладонями вверх и чуть вскинув голову. Невидимый ветер прижал к телу рубашку и трепал штанины, сапоги выглядели уже поношенными. А к ноге, прикрываясь ладошкой от непогоды, жалась девчушка… Но приковывало внимание не это. Все остальное казалось… незначительным фоном, хотя искусству резчика стоило воздать похвалу.

Только глаза сразу же прикипали к лицу статуи. Или правильно говорить – к лику? Мастер, высекавший этот шедевр, был воистину – Мастером… Черты лица каменной девы выражали одновременно гнев, озабоченность, любовь и какое–то… даже не знаю, как сказать. Понимающее сострадание, что ли? Пронзительно захотелось подойти к пьедесталу, сесть и… рассказать все, что наболело, что тебя тревожило с полной уверенностью – тебя поймут и помогут. Утешат и… защитят.

Судорожно вздохнув, я поглубже натянула капюшон на глаза. Конечно, мало кому придет в голову сравнивать нелепо одетое «чудо» с такой величественной статуей, но резец бы этому Мастеру… заточить! Блин, ведь похоже! Очень похоже… Я даже представить себе боюсь…

– Что это?! – какой–то хриплый, надсадный голос над ухом заставил вздрогнуть и оторваться от созерцания. Хм… Что это с Виллисом? Он даже побледнел, бедняга…

– Это наша Хранительница… – спешившая мимо горожанка охотно остановилась рядом с нами, чтобы просветить неграмотных. – Она избавила нас от Пожирателя и охраняет город от напасти! А еще ей построен храм!

Все это говорилось с такой гордостью и самосознанием, будто эта девушка была непосредственным участником данного действа. Дилона оторвала взгляд от статуи и повернула голову в сторону упомянутого храма, издав невнятный возглас. Мне тоже стало интересно…

Хм… ребятки потрудились на славу. Мрачное, каменное строение на подобие тому, что мы посетили в Динкере, разительно переменилось. Во–первых, он стало таким же светлым. Как и городские стены. Колонны украсили узоры, все было увито гирляндами из цветов, ленточками и какими–то завитушками. Единственное, что выделялось из всего этого пестроцветья – длинные «языки» черной ткани, на которых серебристой искрой была вышита остроконечная звезда. Кстати, оглядываясь назад, я вспомнила, что многие жители этого города носили на руке или где–нибудь еще черную ленту. Еще подумала, что может у них траур какой…

Ну все, звездец котенку…

– Я хочу зайти! – выкрикнули Дилона с Виллисом, не отрывая взгляда от гостеприимно распахнутых дверей.

– А я тут коней посторожу! – тут же вызвалась добровольцем, едва скрывая радость.

– Нет, пойдем все! А лошадей привяжем, никуда они не денутся, – отмахнулся от моего энтузиазма Сорт, вызвав желание притопить его где–нибудь. Можно даже в ближайшем фонтане.

Пришлось слезать с коня и плестись за остальными внутрь храма. И чего я там не видела? А если что и упустила – так прекрасно проживу и без этого!

Как оказалось – не зря меня сюда потащили. В отличие от мрачного и темного святилища Отца это поражало обилием света и… воздуха. Высокие, узкие окна, чем–то напоминающие бойницы заливали помещение солнечным светом практически весь день. Яркие лучи постепенно рассеивались, одновременно и освещая, и создавая эдакие уголки для уединения. Не смотря на свою нерелигиозность это помещение вызывало какой–то трепет…

– Как красиво… – выдохнула лучница, восхищенно оглядываясь по сторонам.

– Я е–е–есть хочу… – жалобно протянула я. Вся красота и поэзия окружающего погасла перед бурчащей прозой бытия…

– Мирин! – скривился дарг.

– А что?! – тут же возмутилась я. – Мне уже и проголодаться нельзя?

– Мирин… – с тоскливым вздохом начал беловолосый, явно готовясь прочитать мне нравоучение на тему «Не порть другим вдохновения», когда строенный удивленный возглас потребовал нашего внимания. Из любопытства подошедшая к самому алтарю Дилона словно загипнотизированная смотрела на него. Как, впрочем, и все остальные. Сейчас будут бить… возможно – ногами…

На алтаре, словно некая священная реликвия (хотя, так оно, наверное, и бвло) возлежала моя куртка. Такая знакомая, до последней дырочки… Теплая, немного большая и благополучно потерянная еще перед болотом. Тогда это все списали на лихорадочные сборы и мое беспамятство. А взамен выдали теплый, просторный плащ. Не спорю, грел он очень хорошо, но никто не пробовал в простыне лазить по кущам? Когда эта деталь гардероба цепляется за все мало–мальски торчащие ветки, норовя особо злостно удушить владельца.

Или наоборот, когда плащ излишне легкий – малейшее дуновение и полы радостно пристраиваются на голову. Не спорю, в плаще выглядишь не в пример красивей (смотря, конечно, в каком) но в практических условиях активного кросса по кустам – лучше без него. А так же когда хочешь залезть на какую–нибудь возвышенность или красиво попрыгать по кочкам. Тогда длинные полы становятся сущим наказанием, норовя подлезть под ногу в самый интересный момент.

Так вот, куртку узнала не только я. Разве что среагировала быстрей – спринтерски рванув к выходу, прячась за колоннами. Но едва я достигла выхода, как в дверях нарисовалась маленькая девчушка, тянущая громадный букет полевых цветов, за которым не видела практически ничего.

Вспомнив количество и крепость ступеней за ее спиной, я совершила максимально высокий прыжок, на который была способна. И с ужасом представила, как сейчас собственными ребрами буду пересчитывать их на пути вниз. Мама–а–а–а–а…

Неожиданно мир вздрогнул и завертелся в бешеном темпе. Тело стало чужим, начав действовать самостоятельно. Немыслимо изогнувшись, я каким–то образом оттолкнулась от высоких перил, полетела вперед. Еще один толчок, переворот – и я приземляюсь в самом начале ступеней, ошалело хлопая глазами и стараясь удержать колени от пляски. Кровь будоражит запоздавший всплеск адреналина и панического страха.

Со спины раздается дробный топот бегущих людей, а в лицо не менее удивленно смотрят все три морды ш'кара. Немного подумав, Змейго громко фыркает и я сажусь на мостовую, так как ноги все же отказываются держать. Осторожно пытаюсь выдохнуть, когда с двух сторон на меня налетают. С одной стороны на шее повисает девчушка с воплем «Ты вернулась!!», не обращая внимания на то, что руки у меня тоже дрожат. А с другой – нас сгребает с земли дарг, что–то невнятно рыча на ухо. Судя по радостно–злым глазам подбегавшей компании – бить все же будут…