Олаф Бьорн Локнит - Глаз Паука Страница 31

– Валяйте, – снисходительно отозвался Марди Арбис. – Одним паршивым шакалом на свете станет меньше.

Змеиный Язык потянул из-за пояса кинжал. Легкий и острый как бритва клинок сделался вдруг почти неподъемным. Хиссу доводилось убивать, и не раз, как в прежней аристократической жизни, так и в нынешней, шадизарской; случалось и на дуэли драться, и в кабацкой драке пустить противнику кровь. Однажды зимней ночью в лабиринте кривых шадизарских улочек его нож оборвал жизни двоих агентов немедийской тайной канцелярии, идущих по следу беглого конфидента. Но то был честный бой, самому Хиссу оставивший на память тонкий шрам на правом боку; а зарезать, как свинью, безоружного и полубезумного… На миг рука немедийца застыла в воздухе.

Затем он вспомнил мертвую Кэрли. Райгарха. Ферузу.

Но, похоже, его колебания слишком затянулись, и еще кое-кто подумал о том же мгновением раньше. Конан, сделав три быстрых шага, взмахнул рукой. Тяжелая дубинка свистнула в воздухе, послышался глухой треск, и туранец с проломленным черепом повалился ничком.

Кодо Ночной Кошмар одобрительно крякнул.

– Слишком легкая смерть для такого ублюдка, – недовольно скривился Марди Крохобор. – Одно дело сделано. Гусь, Борода, оттащите его подальше да заройте поглубже!

– А мы теперь можем уйти, да? – вякнул совсем воодушевившийся Ши.

– Как это уйти? Куда уйти?! – нехорошо осклабился Кодо. – Веселье только начинается, верно, Марди? Так что ты там говорил про моих бойцов – вроде как-то нехорошо отзывался о них, а?

Хисс Змеиный Язык первым почуял недоброе и подался назад, потянув за собой Конана.

– Зачем мне вообще говорить про твоих жалких калек, Сиверн? – Марди Арбис обнажил в ответной ухмылке изрядно прореженные множеством драк зубы. – Клянусь бедрами Дэркето, они не стоят того, чтобы сотрясать из-за них воздух! Отправь свое так называемое войско просить подаяния, и тогда, возможно, заработаешь на безбедную старость!

– Вот сейчас и поглядим, кто сильнее – мои калеки или твои шелудивые псы, годные только рыться в помоях ради сахарной косточки! – рявкнул Кодо по прозвищу Ночной Кошмар, и оба его мощных кулака, как по волшебству, вдруг блеснули тусклым металлом массивных кастетов. – Быть меж нами крови, отныне и до тех пор, пока один из нас не умрет или не запросит пощады!

– Быть крови! – эхом откликнулся Крохобор. Его телохранители, как один, выхватили короткие ножи. Слитный короткий рык из четырех десятков глоток прокатился над пыльным пустырем.

Горестный вопль Ши Шелама в этом яростном боевом кличе оказался совершенно неразличим.

Попытка Хисса удержать подростка-варвара с самого начала была обречена на провал. Едва две шеренги в облаках поднятой пыли ринулись друг на друга, Конан вырвался и бесследно сгинул среди дерущихся. Что касается Ши, воришка поступил в полном согласии со своими взглядами на жизнь – прошмыгнул прямо под ногами у Ночного Кошмара и резвой рысью устремился в сторону спасительных переулков Нарикано. Будь Змеиный Язык один, он, не раздумывая, кинулся бы следом за приятелем. Пусть мородовороты Кодо и Марди Арбиса взаимно крушат черепа и челюсти в общей свалке, он, Хисс, намерен еще пожить на этом свете! Конечно, потом не оберешься насмешек и подначек – трусоват оказался наш Змей, уполз, чтоб хвост в толчее не отдавили… только какое это имеет значение?

Но в этом вопящем хаосе из мельтешащих кулаков, ног, дубинок, ножей и кастетов исчез Малыш. Малолетнее порождение Полуночных гор то ли всерьез вообразило себя мстителем за погибших обитателей «Уютной норы», то ли не смогло устоять перед столь доброй дракой. Хисс был уверен, что целым и невредимым Конану к вечеру не бывать. И пусть скажет спасибо, если отделается парой переломов или разбитой головой! В подобных свалках шутки не шутят, бьют насмерть… Прикончат юнца за милую душу, тот и своей дурацкой дубинкой взмахнуть не успеет. Бел-Хранитель, что делать-то? Лезть вытаскивать? Так самого немедля прибьют…

Общая драка – не место для долгих раздумий. Хиссу повезло: в первые мгновения он очутился на самом краю клокочущего на Плешке побоища. Он еще мог бы воспользоваться благосклонностью судьбы и последовать примеру Ши… но тут вылетевший после могучего удара из общей круговерти некий громила зацепился налитым яростью взглядом за одиноко торчащую фигуру.

Испустив рев, более смахивающий на мычание разъяренного быка, «боец» ринулся в атаку. Без сомнения, он входил в шайку Марди – о чем свидетельствовала разлохмаченная белая тряпка, болтавшаяся на левом запястье. Змеиный Язык успел с небывалой четкостью разглядеть и тряпицу, и зажатый в кулаке нападающего широкий нож – в тот краткий удар сердца, за который он сам успел нырнуть в сторону, выдернуть из ножен собственный кинжал и наискось отмахнуться. Нанести второй удар он не успел – под ногу подвернулась горка козьих катышей. Хисс поскользнулся, полетел спиной вперед и шмякнулся на твердую, как камень, землю пустыря.

Бандит Арбиса надвигался, как горная лавина – и рыжий мошенник стремительно ткнул острием клинка в мелькнувший рядом сапог. Отточенное лезвие с легкостью прошило толстую кожу, скрипнуло по кости, атакующий взвыл, теряя равновесие и рушащейся сторожевой башней заваливаясь набок. Хисс уже нацелился полоснуть по толстой шее поверженного врага…

– Остановитесь, безумцы! Одумайтесь, говорю вам, пока еще не поздно!.. – прогремело над Плешкой.

Раскатистым и низким голосом, казалось, заговорило само безоблачное летнее небо. Наполнявшая его сокрушительная мощь проникала в самые глубины разума и души, подчиняя, заставляя внимать, боясь упустить хоть слово.

Бой мгновенно затих. Точно мимохожий колдун шутки ради огласил над Плешкой заклятье окаменения, заставив участников общей свалки замереть в самых причудливых и нелепых позах. Гулко ухнула выпавшая из руки Крохобора булава. Разжимались пальцы, намертво стиснутые на горле противника, опускались занесенные кинжалы и кастеты. Кодо Ходячий Кошмар выпустил из удушающего захвата бойца с Каменного Рынка, уже не сопротивлявшегося и начинавшего синеть. Свалившийся в бурьян противник Змеиного Языка сел, позабыв о полученной ране, и непонимающе вытаращился на Хисса, словно хотел спросить: «Слушай, парень, а что мы тут забыли?»

Хисс не слишком уверенно поднялся на ноги и завертел головой, ища, откуда доносится громогласный повелевающий голос. В божественное вмешательство рыжему мошеннику не верилось – да и с какой бы стати Покровителю Обманщиков либо кому еще из Великих мира сего встревать в выяснение отношений между двумя заурядными шайками?