Елена Ларичева - Вся правда про эльфов Страница 31

- Да, Женя, чтобы тебя сдвинуть с места, действительно нужен добрый волшебник Пендальф, - не осталась в долгу Элька. - Я бабушке напишу.

- Нет! - тут же возразил Валентин, усаживаясь за стол и включая компьютер. - Пользоваться интернетом не стоит. Ты мне говорила, что отправила бабушке и учителю магии письма, спросила совета, а в ответ получила ничего не значащие открытки.

- Ну? - не поняла Тихонова.

- Проверь, дошли ли твои послания, - защитник уступил стул у компьютера соседке, сам встал у нее за спиной.

Через минуту Элька, пиная ногами ни в чем неповинную перекладину под столом, удивленно пожаловалась:

- Я же писала. И удивилась, зачем Эрик фото из Аргентины прислал, когда я о помощи и защите просила! Полюбуйтесь!

- А-а-а-балдеть! - вздохнул я, прочитав:

"Привет, Эр! Живу здорово. Дела - класс. Как ты? Пиши, иначе заскучаю и сбегу к тебе. Эля"

- До бабушки вообще ничего не дошло, - посмотрела она папку "Исходящие" яндексовской почты. - Они еще тогда следили за мной, в конце августа.

- Обряд проводился в середине июля, - напомнил я.

- Если попросить совета у Славы? - робко спросила Анюта. Ее новость испугала больше всех.

- Твой Слава - дважды предатель, - не стал церемониться с ним Валентин. - Он предал родителей, присягнув лесу. И предал лес, открывшись нам. В древности за такое жестоко казнили. Ты уверена, что он не ведет свою игру, не преследует корыстных целей? Я не поручусь за него.

- Тогда отчего ты, чародей, не можешь нас спасти? - неожиданно накинулась на него сестренка. - Ты такие вещи можешь!

- Не могу, - защитник подошел к окну, скрестил на груди руки и уставился в темноту, набухающую огоньками соседских окон. - Нас четверых держит обряд. До сегодняшнего дня я не понимал, отчего не в состоянии проникнуть за городскую черту, списывал все на особенности ритуала вызова и злой умысел Тары. Но сейчас знаю - во всем виновата магия города. До подписания мы принадлежим ему, после - договору.

Его высокая худощавая фигура точно истончилась, заклубилась осенним туманом и невыплаканным дождем.

Сердито заиграла мелодия Элькиного телефона. Тихонова сдержанно попрощалась и кинулась домой. Аня поплелась писать реферат по философии. Я остался наедине со своим защитником, который оказался бессилен перед чужой магией. Мне было жаль его.

- Мы обязательно что-нибудь придумаем, - пообещал я Валентину.

Фигура у окна не шелохнулась. Он не мог разорвать ловушку. Я посидел, подумал и отключил компьютер от интернета. Пора полистать файлы на Элькиной флешке.

Разбудила меня Мисти, всем немалым весом взгромоздившаяся на грудь. Кошка мурчала, топталась, размышляя - как поудобней улечься, водила пушистым хвостом мне по лицу и всячески показывала - она голодна. Привыкла питаться в половине седьмого. Вот и по выходным будит, хулиганка мохнатая.

- Брысь! - шикнул я, прекрасно понимая - Мисти мое "кыш да брысь", что танку "добрый вечер". Пришлось сесть, спихнуть обиженно мяукающую вымогательницу на ковер.

- Дама к тебе со всей душой, а ты, невоспитанный мальчик, ее сталкиваешь, - вооружившись тарелкой и вилкой, боком просочился в приоткрытую дверь Валентин.

Я собрался было ответить колкостью, но вспомнил, в какой ситуации мы оба, и сдержался.

- Доброе утро, - произнес я вместо этого.

- Доброе, - защитник подмигнул и уселся на край кровати завтракать.

Мисти смотрела на нас с укоризной: два взрослых человека не в состоянии покормить одну маленькую, бедненькую, жутко голодную кошечку.

- Пошли уже, чудище домашнее, - я быстро оделся и зашлепал к холодильнику. Мисти обогнала меня и теперь уже пританцовывала возле миски.

Проснувшиеся родители шумно засобирались в гости к бабушкам - сразу к обеим. А я притворился хворым и занятым. Мол, подозреваю у себя ангину, и вообще физику-химию учить пора, алгеброй доучивать и историей зачитывать, чтобы мозги от цифр не слиплись. Анютка почти не соврала. У нее по расписанию в субботу стоял нудный курс по выбору, который она первые два месяца семестра всегда благополучно прогуливала. Но родителям об этом знать не полагалось.

Итак, никто нас сегодня контролировать не будет. А значит, мы сможем навестить "доброго фотографа" и аккуратно разузнать как можно больше про предстоящее подписание и эльфийские обычаи.

Я позавтракал, проводил родителей, затем отправился к завалившейся досыпать Анютке. О, зубрилка, так и не выключила на ночь ноутбук. Опять занималась заполночь. По столу, на стуле и даже на полу валялись раскрытые учебники, из-под подушки торчали наушники плейера.

- Ань, - я дернул сестру за пятку. - Ань, подъем.

- Жень, отвянь. Мне к двенадцати.

- Ань, суббота. Элька уже звонила, - соврал я про соседку.

- А? Уже? Который час?

Я хмыкнул и хлопнул дверью - достаточно громко, чтобы не позволить засоне дрыхнуть дальше.

У окна моей комнаты, как почти весь вчерашний вечер, стоял Валентин, погруженный в свои нечеловеческие думы.

- Защитник. Эй, Флейтист? - не люблю я вынужденного безделья. И когда меня игнорируют - тоже не люблю. - Валентин! Что ты разглядел там?

Его губы чуть дрогнули в улыбке. Надо же, он еще и шевелится, не только манекеном стоит.

- Им есть, что скрывать от людей, Женя, - пробормотал он, задергивая тюлевую штору и подходя к стойке с дисками. Ловко выхватил сразу несколько и отправился к бумбоксу. Блага цивилизации ему, определенно, нравятся.

- О чем ты? - пристал я.

- На улицу выйдешь - покажу. Если разглядишь, - загадочно пообещал он, включая диск итальянской эстрадой. Ну и вкусы у него - прямо как у Анютки.

Са- а-ар

Са- а-ар или тогда еще Слава Иванов вырос в старинном купеческом доме в большой и шумной семье. До двенадцати лет он ни чем не отличался от сверстников -в меру шалил, играл в разбойников, зачитывался приключенческими книгами, пробовал курить, задирал девчонок, втайне от родителей писал стихи, копил на игровую приставку…

В его комнате на втором этаже на огромных отцовых картинах в полстены плескалось море, ютились на горных обрывах старинные замки, прихорашивались по осенней моде березы и клены. А за окнами росли яблони, отгораживая старинную постройку от строящегося города. Не оттого ли мальчику казалось - город, машины, безразличные к его фантазиям люди - лишь снятся ему.

И в двенадцать лет его действительно разбудили. Собственный прадед - вечно занятой, обычно погруженный в серьезные думы человек пришел на день рождения мальчика и весело сообщил:

- У меня для тебя подарок, каких не делали никому из твоих друзей.

В голове двенадцатилетнего мальчишки мигом пронеслись предположения - что это может быть. Приставка, велосипед, модель парусника или даже компьютер. Но Август Денисович к разочарованию парня достал из кармана пиджака распечатанные в собственном ателье фотографии и разложил на столе.