Наталья Загороднева - Ловцы душ Страница 31

   Но есть и еще кое-что, в чем я должна себе признаться. С тех пор, как я стала другой, появилось и нарастало ощущение тревожности, предчувствия. Вот и сейчас, глядя в окно на пустынный двор, освещенный тусклыми фонарями, я ощущала, как по темным углам шастают тени, и они ищут меня. Зачем-то я нужна им. Можно решить, что это обратная сторона моего дара - способность видеть то, чего нет на самом деле. А может, и в самом деле нужно присмотреться, быть начеку и наготове?

   Вот и штормит меня, кидает из стороны в сторону. Ищу причину своего раздражения - а ее нет. Я просто не умею работать со своими ощущениями, и часто принимаю страх за злость, а ревность за обиду. Таня права, она - не враг мне. Что-то подсказывает, что враги есть, но пока еще далеко. Есть и друзья. И они тоже меня ищут. Все так сложно закручивается... Где-то уже зреет туча, что дождем прольется на мою голову. Но пока рядом верная подруга, Сережа, Стас... Есть время понять и вспомнить все...

   - Иди сюда! - мысленно позвала я Таню, и совсем не удивилась, когда она подошла, встала рядом, молча обняла, оперлась подбородком на мое плечо. И все ушло - обиды, огорчения; в душу вернулось спокойствие и радость от того, что я не одна.

   - Что ждет нас? - негромко спросила она.

   - Что-то новое, - улыбаясь, ответила я.

   - Позвонишь?

   - Сереже? Конечно.

   Мы, не сговариваясь, рассмеялись.

23

  Первый снег. Я вышла из подъезда, постояла, привыкая к рассеянному свету, легкому морозцу, чистоте и красоте двора, спрятавшего под белым покрывалом неряшливые напоминания об осени. Сначала не поняла, что меня беспокоит. Затем догадалась: тишина. Странное безмолвие, будто весь мир уснул. Ладно двор, но и с улицы не доносилось ни звука, не шумели машины, сирены, не галдели дети, спешащие в школу. Я огляделась, ища хоть какие-то признаки жизни. Никого. Спустилась по ступенькам, пошла по мягкому снежному ковру, нарушив его идеальный порядок. Миновала арку, очутилась на улице и остолбенела: город в пределах видимости был пуст. Ни одного автомобиля, ни одного человека. Серые дома, как памятники, деревья с серебряными от инея ветвями - все походило на театральные декорации. На шоссе - нетронутый снег, тротуары белым-белы, без единого следа. Я пошла к мигающему в конце квартала светофору, и поскрипывание снежинок под сапогами было единственным звуком в звенящей тишине.

   Меня гнал вперед страх перед заполнившим мир одиночеством. Отчаянно захотелось найти хоть кого-то, убедиться, что все по-прежнему, ничего не случилось. Сердце билось, как пойманная в силки птица, дыхания не хватало, а ноги мерзли и отзывались болью на каждый шаг. Я не выдержала этой томящей неизвестности, побежала, по пути заглядывая в витрины магазинов. Нигде ни души.

   Вдалеке показался человек. Я обрадовалась и рванула к нему. Пошел снег, нет, скорее упал стеной, отгораживая от меня незнакомца. Я закричала, чтобы привлечь внимание. Он остановился. Обернулся. Я узнала его.

   - Сережка!

   Медленно, неуверенно он двинулся мне навстречу. Снег стал еще гуще, вдобавок поднялся ветер, бил в грудь, бросал в лицо колкие снежинки, но я знала: мы уже близко, вот-вот встретимся. Уже видно его глаза, улыбку, он машет мне, мол, вижу, жду. Мы по разные стороны дороги, осталось лишь перейти, чтобы оказаться вместе. И уже плевать на вьюгу, остервенело треплющую мое пальто, кусающую открытую шею и руки без перчаток. Мы шагнули на шоссе одновременно, оставалось несколько метров перехода, и вдруг прямо перед Сережей вылетела невесть откуда взявшаяся машина. Я успела подумать, что сейчас его собьет, и, возможно, насмерть, это мгновение - последнее...

   И проснулась.

   Меня подкинуло на кровати, я задыхалась, судорожно цеплялась за одеяло, комкала его в руках. Из глаз брызнули слезы, я едва не закричала, но, оглядевшись, поняла, что все это было лишь сном. Откинулась на подушку, закрыла лицо руками и расплакалась. Да, фантазия, обычный кошмар, а ощущение потери осталось, будто и в самом деле все произошло. Наплакавшись, с тоской прислушалась к себе: может, случится чудо, и пойму, что нисколько не влюблена, не хочу его видеть и не скучаю. Увы. Сердце откликнулось щемящей болью. Скучаю. Хочу видеть. Ну, хотя бы узнать, что с ним все в порядке, и этот сон никакое не предзнаменование, пустое переживание, и только.

   Настроение не радовало. Гнетущая тоска, тревога и предчувствие беды - похоже, теперь это мое нормальное состояние. Мысленно пробежалась по вчерашним событиям, озадачилась вопросом, не приснились ли мне и ссора с Таней, и цветы, и весь этот цирк с экстрасенсорикой? Неохотно призналась, что не приснились, хуже того - сегодня, кажется, я еще лучше чувствую пронизывающие пространство потоки энергии, они, как живые, откликаются на мои мысли, желания, движения, ждут, что я с ними буду работать... А как? И зачем? Еще - растущее напряжение вокруг, вообще, в мире. Что-то надвигается, грозное, тяжелое.

   Решительно помотав головой, отбросила грустные мысли и, глубоко вздохнув, принялась успокаивать себя: все хорошо, все в порядке, это просто стресс, скоро пройдет.

   Наконец, совсем успокоилась и стала думать о том, что сказать Сереже, как позвонить. Придумать себе срочный визит в больницу? Навестить любимого начальника? Затеять ремонт? Перед глазами встало его лицо, на сердце потеплело, даже в комнате стало светлее, и постепенно от размышлений я перешла к мечтам.

   Сквозь закрытую дверь в спальню просочился запах чего-то вкусного, жареного, и желудок откликнулся голодным бурчанием. Я задумалась, когда нормально ела в последний раз, и оказалось, что только позавчера. Неудивительно, что так голодна.

   Встав, подошла к окну и обомлела: выпал снег. Снова накрыло тревогой, защемило сердце. Двор был точь-в-точь таким же, как во сне, белым, но, к счастью, исчерчен следами от машин, колясок. На площадке уже играли дети - лепили снеговика. Да и шум машин с улицы был отчетливо слышен. Я вздохнула, улыбнулась, накинула халат и пошла к Тане.

   - Доброе утро! - весело приветствовала меня она. - Как спалось?

   - Ужасно, - буркнула я, - но, думаю, это от того, что кое-кто решил меня убить запахами разных вкусностей.

   Она рассмеялась, поставила на стол тарелку с жареной картошкой - я забыла купить продукты, так что, как видно, она приготовила то, что нашла. Я притворно застонала и принялась за еду, не обращая внимания на довольный смех Татьяны.

   Наевшись, мы неспешно пили кофе и молчали. Я чувствовала ее настроение, и, кажется, уже начала привыкать к этому. Она чего-то постоянно ждала от меня, смотрела, как на фокусника в цирке, так и хотелось резко крикнуть: "Бу!" Ее не пугали мои странности, даже, скорее, радовали и забавляли. Если задуматься, кто она для меня, то я бы скорее сказала, что старшая сестра, опекун, или мастер-наставник, хотя ничему такому особому она меня не учила. Одно понятно: она знает обо мне гораздо больше, чем я сама. Рядом с ней я становилась другой - как рядом с военным, что привык командовать. Только ни расставаться, ни отказываться от ее помощи и опеки как-то не хотелось. Я должна быть хорошей ученицей, и кто знает, как это мне пригодится потом.