Дмитрий Вернидуб - Завещание Фродо Страница 31

С первыми лучами солнца Олли, Пит и другие начали перетаскивать содержимое пещеры на корабль. Решили так: часть всех колдовских материалов оставляют на острове в тайнике, а другую берут с собой - мало ли что понадобится. Конечно же, взяли книги - те, которые показались наиболее важными (некоторых было по два, а то и по три экземпляра). Еще оружие, сундучок с золотыми монетами, подзорную трубу и так далее. Старый Брю изготовил снасти для рыбной ловли, а Болто и Пит принесли в бурдюках пресную воду.

Брю все утро ворчал: "На кой нам сдался этот ежина, морских блох ему рундук? Мы и с парусом прекрасно дойдем".

Но отступать было поздно. Нури, например, высказался в таком духе: "Во-первых, уговор даже с ежом есть уговор, а во-вторых, правила игры на то и правила, чтобы в случае чего попытаться их изменить с выгодой для себя". Надо сказать - подход традиционно гномий. И хоть не всем невысокликам он по душе, на этот раз любопытство перевесило.

Цокот, пыхтенье и шлепанье лап множества живых существ раздалось в лесу около полудня. Вскоре на опушку начали выходить ежи. Крупные, такие же мускулистые, как и их вожак, и ... заспанные. Такого количества этих созданий никто никогда не видел. Ежи недоверчиво щурились, надвигая на лоб иголки. Некоторые сворачивались в клубки и так замирали, чего-то ожидая перед кадушкой с чирсом.

Наконец, бесцеремонно растолкав собратьев, вперед вышел атаман. Из его пасти торчали лапы какого-то крупного жука, которым он смачно похрустывал. Увидев бадью с пойлом, он сплюнул, потянул носом. Все ежи тоже привстали и вытянули носы, словно ожидая вердикта вожака. Наконец тот удовлетворенно прошипел: "Чи-р-с-с-с!". Ежи, одобрительно похрюкивая, закивали. Вся поляна зашипела и задвигалась.

- Ох, начинается! - ужаснулись двойняшки.

Вожак погрузил морду в бадью и начал пить. Глоток, другой, третий... Глаза его постепенно краснели, а иголки на загривке становились дыбом. Видимо наполнив брюхо, главный бойцовый еж срыгнул и просипел:

- Пхе-с-с-ню!

Чувствуя, что момент настал, Олли открыл книгу и прочитал:

"Кхеж рееж мыши ужа

Чирс ажаба пшиержа".

Смысл двустишия был понятен только колючим созданиям. Ежи втянули головы и, строясь за атаманом в колонну по одному, стали ритмично двигаться мимо бадьи. Передвигались они исключительно на двух ногах. Шаг влево - обратно, шаг вправо - обратно, а потом - вперед. Перед погружением морды очередного собрата колонна выдыхала "мыш-ш-и уж-ж-а!". Взгляд глотнувшего чирса моментально красно стекленел, а движения становились резкими и угловатыми.

Когда невысоклики опомнились, вожак уже поднялся на середину трапа.

- По-моему, им надо в колесо, - предположил Пит, сбившись со счета в начале третьей сотни.

Нури взобрался на палубу и открыл калитку в огромном барабане корабельного движителя. Ежи как заговоренные заходили в барабан и становились по двадцать в ряд.

- Кажется, нам пора отчаливать, - забеспокоился Олли. - Но как?

Старый Брю спохватился и спутал команды:

- Засвистеть всех вперед!

Затащив Солиста и доктора вместе с его гербарием на корабль, путешественники распределились по означенным местам.

Паромщик взошел на мостик, взялся за штурвал и на этот раз подал команду Олли и Питу "с якоря сниматься", а Нури и Хрюклу "поднять паруса". Парусная ткань захлопала, наливаясь ветром. Корабль скрипнул, почувствовав легкий толчок, и двинулся с места.

- Идет-то как, ну прямо кашалот, ущипни меня краб! - восторженно хлопнул по штурвалу старый Брю. - Мечта!

- Ура! Придумал! - завопил вдруг Болто.

Все недоуменно посмотрели на Хрюкла.

- "Мечта Кашалота"! - приплясывал тот. - Корабль не может без имени!

- И правда, здорово, - согласился паромщик. - Как же это я, старый ропан, забыл!

Название приняли единогласно после Пининого предположения:

- Наверное, он очень сильный и красивый, этот кашалот.

- И добрый, - добавила Тина, посмотрев на Олли.

Тут послышался такой звук, как будто кто-то стал сыпать на палубу сушеный горох.

- А где доктор? - спросил Виндибур.

Четырбок стоял возле барабана, приложив к уху рожок, и прислушивался. Барабан начинал медленно вращаться.

- Там кто-то есть, - сделал глубокомысленный вывод эскулап, - и не один.

- Ну конечно же, доктор! - закривлялся Репейник, делая реверанс. - Скажите честно, вы ведь не могли не заметить три сотни здоровенных ежей, плывущих зайцами на нашем пароме?

- Зайцы?! Никаких зайцев на участке не потерплю! - вдруг громогласно заявил Четырбок. - Они линяют, а у твоей тетушки на шерсть аллергия. Стыдно, юноша, забывать о недугах своих родственников!

Питти на всякий случай огляделся. Внезапное упоминание тетки Зузилы выбило его из колеи. Весь Хоббитон знал, что с ней лучше не связываться, такой у нее был характер.

Окружающие так и попадали на палубу. Хрюкл постанывал, двойняшки повизгивали, Брю кашлял в кулак, а Олли хохотал в голос. Даже гном не мог сдержаться.

Между тем барабан вращался все быстрее. Лопасти по обоим бортам судна молотили воздух, требуя погружения в воду.

Нори, по праву занявший должность судового механика, нажал на поворотный рычаг, и механизм опустился в море. Толчок получился сильный, такой, что все чуть снова не попадали. "Мечта Кашалота" рванулась с места и полетела по волнам залива навстречу приключениям.

Какие звезды ночью над морем! Это не те жалкие булавочные головки, которые видно с суши, натыканные чьей-то небрежной рукой в бархатную подушку небосвода. Каждая "морская" звезда похожа на маленький маячок, на светляка, радостно мерцающего своим брюшком в едином танце с мириадами собратьев. Все фигуры и па этого таинственного танца имеют свое предназначение. Огромное счастье такого предназначения - указывать путь тому, кто стремится к своей мечте.

Если бы не звук хлопающих по воде лопастей и цокот ежиных когтей в барабане, Олли подумал бы, что он уже спит. Что погрузившийся в плавную дрему океан уже укачал его разум, словно младенца в люльке, и теперь смысл его жизни - только безмятежность этого волшебного сна.

Ветра не было, и паруса спустили. Вахту у штурвала стоял Болто, остальные спали в своих каютах. Олли обернулся. Так и есть: Хрюкл, поначалу с большим энтузиазмом принявший обязанности вахтенного, теперь клевал носом.

- Отправляйся спать, Болто, - предложил Виндибур. - Я достою.

Взявшись за штурвал, невысоклик сразу ощутил прилив сил. Чувство ответственности, вдруг охватившее его, казалось, приподнимает над землей, делая выше ростом. "Я заварил эту кашу, - думал он с гордостью, - а теперь вот я веду наш корабль вперед, к таинственной земле. Интересно, какая она, эта земля, и чем встретит?"