Патрик Корриган - Закон стаи Страница 31

Ярость придала Конану сил. На заплетающихся, непослушных ногах он сделал шаг, другой… Поднял руку — и тут же со стоном уронил ее. Сознание киммерийца оставалось ясным, он все отлично понимал, зрение и слух не утратили своей остроты, но тело — большое, сильное тело вдруг отказалось ему служить.

Козим важно, мелкими шажками подошел к северянину, который едва стоял на ногах и тщетно пытался произнести хотя бы самое простое проклятие. Карлик ткнул его пальцем в живот. Конан рухнул на спину так, что по земле пошел гул, сильно приложившись затылком о подвернувшийся камень. Одно утешение — тело его совсем онемело, и боли он не почувствовал.

Так варвар и остался лежать, вращая глазами от бессильной злобы и беззвучно шевеля губами. Коротышка стоял над ним, внимательно наблюдая за столь невыразительной мимикой.

— Так, вижу, умирать ты не собираешься! — разочарованно протянул он. — Опять я обманут! Впрочем, может быть это и к лучшему. Ведь маг обещал за тебя награду. За такого большого варвара я потребую много золота. Лежи, отдыхай, а я пока утешу баронессу.

…Купание освежило и тело и душу, будто и не было треволнений минувшего дня. Одеваясь, Ремина неожиданно для себя обнаружила, что тихонько напевает незатейливую песенку, услышанную еще давно в детстве. Зловещий призрак Яхм-Коаха, который повсюду преследовал девушку, не исчез, но как бы потускнел, отдалился и уже не так угнетал ее.

Одевшись, она потянулась всем телом — навстречу солнцу, каждой клеточкой своего молодого гибкого тела, ощущая его живительное тепло.

— Все будет хорошо, — громко сказала Ремина. — Все должно быть хорошо!

Глубоко вдохнув терпкий запах залитого солнцем леса, баронесса быстрым, упругим шагом взбиралась на холм. Купание, разогнав усталость, пробудило в ней давно забытое чувство голода.

При одной мысли о птице, подрумяненной на углях, у девушки потекли слюнки.

Невольно мысли ее перешли к человеку, который эту птицу добыл. Ремина отдавала себе отчет, что именно присутствие киммерийца питает ее надеждой. Без Конана она была абсолютно беспомощна, и рано или поздно неминуемо угодила бы в лапы жреца. В северянине чувствовалась Сила — дикая первобытная мощь, способная сокрушить любую преграду, — уверенность, ясный ум, и редкостное умение владеть оружием, а именно такой человек ей и был сейчас нужен. К тому же имя Конан было уже знакомо юной баронессе Орландо. Когда-то так звали знаменитого пирата, который в царствование старого короля Фердруго безраздельно хозяйничал на Западном море.

Возможно, что этот Конан и есть тот легендарный человек. Девушка была почти уверена, что это он, и от волнения сердце ее забилось так сильно, что Ремина была вынуждена на несколько мгновений остановиться. Еще бы! Не всякий может похвастаться тем, что делил кусок хлеба с человеком, сыгравшем столь выдающуюся роль в судьбе Зингары!

Романтика, неразлучная спутница юности, не обошла своим вниманием и семнадцатилетнюю баронессу Орландо. В этот момент она забыла, кем являлся Конан на самом деле. Сейчас северянин виделся ей одним из величайших героев древности, предания о которых она так любила.

А что может сделать Конан один, когда столкнется с черным колдуном Яхм-Коахом, клыками оборотней и клинками разбойников?

Не слишком ли они самонадеянны?

Предательская мысль змеей ужалила в сердце Ремина тряхнула головой и постаралась выбросить ее из головы.

— Госпожа баронесса! Госпожа баронесса! — вдруг донесся до нее крик Козима.

В голосе карлика слышался неподдельный ужас. Ремина мигом достигла вершины, вскинула к плечу арбалет, готовая сразиться со всей армией Яхм-Коаха. Но стрелять было не в кого… Козим суетился над распростертым телом киммерийца. Страшное предчувствие надвигающейся беды железной рукой сжало сердце. Отбросив бесполезный арбалет, Ремина бегом кинулась к Конану.

Упав на колени возле варвара, она взглянула в его лицо и с облегчением увидела, что он жив. Синие глаза, сейчас казавшиеся черными от невыразимой муки, в упор взглянули на нее. Ремина даже отшатнулась.

— Что случилось? — в отчаянии приступила она к коротышке.

— Наверное, это удар, — с состраданием ответил Козим, возводя полные скорби глаза к небесам. — Точно так же умерла моя тетушка, да успокоит Митра ее мятежную душу!

Девушка вернулась к Конану.

Синие глаза кричали, молили ее: „Обернись!“ И тут она, наконец, поняла, но оказалось слишком поздно. Ремина не успела даже оглянуться, как сильный удар по затылку поверг ее землю. В голове баронессы нестерпимым сиянием вспыхнуло солнце и рассыпалось водопадом искр.

Глава V

Очнулась Ремина внезапно, будто чья-то грубая рука сильным рывком выдернула ее из темноты забвения. Застонав от боли, девушка открыла глаза, и тут же пожалела об этом: над ней склонилось ненавистное лицо Яхм-Коаха. Ей захотелось вновь нырнуть во мрак беспамятства. Навсегда.

— Больно? — с сочувствием спросил жрец. — Потерпи, сейчас станет легче.

Яхм-Коах поднес руки к вискам девушки и, прикрыв глаза, что-то зашептал. Боль, действительно, стала слабее, но Ремина с благодарностью не спешила, даже отвернулась в сторону, всем своим видом демонстрируя презрение.

Нисколько этим не смущенный, Яхм-Коах поднялся с колен и, не обращая больше внимания на баронессу, обернулся к стоящему рядом Козиму.

Тут же переминались с ноги на ногу Шрам и полдюжины разбойников.

— Ударь ты чуть посильнее, размозжил бы девчонке голову, — сурово бросил жрец коротышке. — Тебе повезло. Ты знаешь, что она мне нужна живая?

— Ты, наверно, хотел сказать, повелитель, что это ей повезло? — угодливо улыбнулся Козим. — Я всегда стараюсь быть ласков с женщинами.

— С теми, что торгуют собственным телом за медяки? — маг лукаво хихикнул. — Здесь тебе не Овражек.

— Но ведь все кончилось хорошо? — потупил глаза Козим. — Великий Яхм-Коах не гневается на своего преданнейшего слугу?

— Нет, — жрец благодушно махнул рукой. — Ты заслужил награду… А что ты сделал с киммерийцем?

Яхм-Коах неспешно подошел к Конану, который по-прежнему неподвижно лежал на земле, и с холодным любопытством уставился в его синие глаза.

Шрам также проявил к варвару больший интерес. Главарь разбойников с силой пнул Конана сапогом под ребра.

— Киммерийский пес! — прошипел он сквозь зубы. — Ты за все мне заплатишь!

— Похоже, ты его чем-то опоил, — задумчиво проговорил Яхм-Коах.

Козим злорадно захихикал:

— Всего несколько капель, мой господин, и варвара можно было брать голыми руками. Это был очень рискованный трюк. И очень опасный!