Дженни Вурц - Хранитель ключей Страница 31

— Не стоит, юноша. — Из-за книжных полок медленно вышел старик с растрепанными седыми волосами. — Ни к чему зажигать свет. Если у тебя устали глаза, можешь закончить переписку трактата завтра утром.

Джарик потер затекшую шею.

— Вы правда не возражаете, брат Хандред?

Старик взял трость, висящую на спинке стула, и заковылял по комнате. Таэн разглядела, что его заляпанное пятнами одеяние темно-синего цвета, значит, он принадлежит к Братству Кора.

— Дежурный мастер сказал, что ты и так просидел тут всю ночь.

— Я читал, — признался Джарик. — За переписку я взялся только на рассвете.

— Ну, значит, ты порядком устал.

По-птичьи склонив голову набок, священник перелистал страницы, которые лежали на столе у локтя Джарика. Почерк был четким и ровным, написано было без ошибок; несмотря на шрамы на руках, юноша, как видно, прошел хорошую школу.

— На сегодня ты сделал достаточно.

Джарик встал, и Таэн почувствовала, как ноют от усталости его мышцы.

— Так я могу идти?

Священник кивнул:

— Поешь, поспи. Тогда утром будешь лучше работать.

Но Джарик и не подумал отдыхать после того, как отодвинул табурет и между стопок книг пробрался к двери. Юноша, прибывший на Ландфаст на бригантине «Безлунный», сильно изменился, Таэн сразу почувствовала это. Уроки Корли и еще одного фехтовальщика по имени Брит закалили его характер, научив не прибегать к слабости как к оправданию. Все дальше и дальше он оставлял позади страхи, которые отравляли его детство в Морбрите.

Джарик не забыл пристегнуть к поясу меч и кинжал, прежде чем вышел на улицу. Теперь он лучше знал Ландфаст и выбирал боковые улицы и переулки, где было меньше народа. Через несколько минут он уже добрался до порта.

— Подай на пропитание, добрый юноша, — крикнул опирающийся о тумбу однорукий нищий, чья залатанная одежда давно нуждалась в еще одной починке. У ног нищего примостилась ободранная кошка.

Джарик привычно бросил ему серебряную монетку.

— Спасибочки. — Однорукий сунул монету в ботинок, выпрямился и усмехнулся. — Я вычерпал воду из твоей лодки, господин. Но лучше бы проверить булинь по правому борту: шторм его малость потрепал.

Джарик помедлил, пропуская мимо громыхающую повозку.

— Я пришел как только смог.

Он сунул руку в карман, чтобы достать еще одну монету.

— Брось, парень, — пожал плечами нищий. — Я и так немало от тебя получаю.

Джарик все-таки бросил медную монетку, она завертелась в воздухе.

— Значит, возьми для своей кошки. Мне-то семью кормить не надо.

— А, ну тогда лады.

Рука нищего, взметнувшись с быстротой атакующей змеи, поймала монетку, и однорукий долго провожал Джарика глазами, пока юноша бежал вдоль берега туда, где была пришвартована «Каллинде».

Девушка мысленно ступила на борт старой лодки вместе с Джариком, чувствуя, как он встревожен. Поспешно убедившись, что на палубе нет воды, Джарик обошел передний штаг и провел рукой по булиню, о котором говорил нищий. Да, он и вправду истрепался, его придется заменить.

Лучи заходящего солнца били юноше в лицо; он прищурился, открывая кормовой ящик. Потом начал шарить под свернутым кливером в поисках запасного каната — и вдруг застыл. Таэн почувствовала, как у него сжалось сердце, и ощутила его тревогу и удивление как свои собственные, когда Джарик извлек из-под паруса предмет, которого там никак не могло быть. И все же он там был. Юноша тяжело опустился на банку, пораженно глядя на флейту из светлого ясеня. Джарик повертел ее в руках, и флейта сверкнула серебряными инкрустированными украшениями.

Джарик часто и хрипло дышал, и Таэн видела, как он испуган, но, порывшись в его мыслях, не сумела выяснить причину страха. Словно почувствовав ее присутствие в своем сознании, Джарик напрягся и резко переломил изящный стержень флейты пополам. Обломки, блестя на солнце, с тихим стуком упали на палубу.

Когда светлый ясень сломался, Таэн вдруг услышала чей-то горестный плач и отозвалась на него тихим вскриком.

«Джарик, не надо!» — мысленно запротестовала она.

Теперь она знала: те, кто сделали эту флейту, подарили ее юноше без всякого злого умысла. Наоборот, они хотели помочь Джарику, защитить его от опасностей.

Но слова волшебницы, эхом отдавшиеся в его сознании, только заставили юношу вздрогнуть. Он украдкой бросил обломки инструмента в воду, и, пока они тонули, Таэн успела заметить, что память об этом даре связана для Джарика с другим событием, которое тот не хотел вспоминать. Девушка стала выяснять почему, и док, где стояла «Каллинде», исчез, сменившись образом пустынных земель, над которыми завывал ветер.

Таэн смотрела вниз с резной арки башни на скалы, на которых не росло ни единого деревца. Скалы, скалы, покрытые только пятнами шершавого лишайника, тянулись до серого горизонта. Девушка знала: земля, на которую она смотрит, находится далеко от Ландфаста, может, даже лежит за границей Кейтланда. Гадая, как мысли Джарика могли завести ее сюда, Таэн вдруг почувствовала движение в комнате за своей спиной.

— Он будет всем, чем вы пожелаете, и даже больше, — произнес голос, звуки которого напоминали скрежет заржавленного металла.

Это было сказано на языке, не похожем ни на одно из человеческих наречий, но Таэн благодаря своему волшебному дару поняла значение услышанных слов. Чувствуя, как ее охватывает ужас, девушка отвернулась от окна и оглядела комнату. Она находилась в сводчатом каменном зале, перед ней было покрытое алыми коврами возвышение, отражавшееся в бассейне из черного мрамора. На возвышении стоял резной трон, на котором восседало желтоглазое существо.

— Подведите его поближе, — потребовал демон, сидящий на троне.

Его тонкий голос свистел, как флейта, а когда он наклонился вперед, были видны его шевелящиеся пятнистые, как у ящерицы, чешуйки. Демон был облачен в балахон, над воротником которого виднелись роговые пластины, ощетинившиеся иглами; на пальцах и ушах этого создания тоже топорщились иглы, на его шипастых лодыжках поблескивали золотые цепи.

— Я иду, владыка Скайт.

Тот, кто произнес это, появился из темноты неровной походкой калеки. За ним шли другие демоны, поддерживая кого-то — явно больного или раненого. По раздувающимся жабрам Таэн узнала демонов тьензов, эмпатов, соплеменники которых участвовали в нападении на Скалистую Гавань. Полуслепые при дневном свете, эти демоны неловко переступали перепончатыми лапами, будто сделанными из резины. Их украшенные гребнями замысловатые головные уборы, бусины и драгоценности позванивали в такт неуклюжей походке.

Группа остановилась у бассейна, отражаясь в воде, и почтительно поприветствовала демона на возвышении. Таэн вгляделась в того, кто безжизненно обвис в цепкой хватке Проклятых Кором, и сердце девушки пронзила ужасная боль: то был не демон, а человек в потрепанной, просоленной одежде. Его спутанные черные волосы падали на грязный воротник, матросские сапоги были изношены, а лицо выражало крайнее изнеможение. Убедившись, что она не ошиблась, Таэн почувствовала, что задыхается. Кошмарные создания держали Эмиена, сына Марла, ее родного брата! Она не видела его с тех пор, как тот бежал от Джарика после схватки возле башни Эльринфаэра. И Таэн никогда еще не видела у брата такого безжизненного и отсутствующего выражения лица.