Ольга Макарова - Камень первый. Холодный обсидиан Страница 31

Не спалось. Порой Кану казалось, что он-таки привык спать по ночам, как весь остальной мир за границами Горного Кольца. Но сейчас он просто не мог лежать в постели. Только вертелся и нервничал, пытаясь заснуть. Наконец он встал, оделся, прихватил с собой меч и вышел из палатки. Мерцающий магическими огоньками лагерь выглядел на загляденье красиво, как какой-нибудь кулдаганский город в ночь праздника. Вокруг каждого огня роились мелкая ночная моль и мохнатые бабочки — совки, — точно рой живых искр. В этом искристом сиянии проплывали серые фигуры Охотников с лицами, скрытыми под капюшонами. Патрульные и не стремились ходить тихо, зачастую даже окликали друг друга. Один прошел мимо Кангасска, учтиво поздоровавшись. Кан только пожал плечами: он как-то забыл, что теперь все видят в нем не того, кто он есть — ничем не примечательного и зачастую наглого юнца, — а Ученика миродержцев.

Он оглянулся на палатку Серега и Владиславы. Там было темно и тихо. Видимо, всё же спят…

Ему следовало бы, пожалуй, опасаться бродить здесь одному в темноте. Помня о двоедушнике. Или хотя бы о том, что некоторые хищники охотятся по ночам. Но иллюзия кулдаганской ночи сыграла свою роль: страх темноты пропал как не был, и теперь Кангасск просто прогуливался меж домов и палаток, как у себя на родине. Он даже, как в те времена, вышел за пределы света фонарей и долго смотрел во тьму, сгустившуюся вдали. Во тьме шелестел исполинский лес, полный необычных, неведомых Кангасску звуков. Он заслушался… и не уловил момента, когда все затихло. Просто вдруг обнаружил, что стоит посреди луга, где не шевелится ни единая травинка и смотрит на безмолвный лес.

И тогда из самого сердца этой тишины поднялся вой. Ни одно животное не могло выть так. Так выл бы пропущенный через трубу ветер исполинской силы и величины… ветер… сдирающий плоть с костей…

Миг — и Кангасск сорвался с места и побежал. Назад, под защиту тройного серого кольца, к магическим огням, к маленьким фигуркам в серых плащах…

На звук этого воя, как по сигналу боевого горна, поднимались все спавшие Охотники. Они бежали откуда-то со всех сторон, выстраивались в боевые группы: в каждой один атакующий маг, один — защитник и пятеро — доноры силы: счастливая семерка. Кан когда-то об этом читал. Боже, он и представить не мог, как это жутко на самом деле и какой от каждой «семерки» веет недюжинной силой.

Боевые группы выстроились по всему периметру деревни. Кангасск даже не предполагал, что Охотников здесь так много. И вот, с разбегу он пересек невидимую черту и остановился. Почувствовал, что теперь в безопасности. И только потом понял, маги-защитники поставили барьер.

В каждой группе пятеро окружали напряженно замерших, а порой раскинувших руки… двоих… Что за дела? В боевой группе на защиту работают оба? Они даже не готовились атаковать!

А вой все нарастал. Он бесновался где-то в лесу, но так и казалось, что нечто, невидимое и опасное, движется сюда… И среди Охотников, вставших в боевой порядок, бестолково стоял маленький беззащитный Кангасск, сжавший рукоять меча так, что побелели костяшки пальцев…

…и вдруг вой стих…

Сначала вернулось всеобщее безмолвие. Потом обычный, бесцельно треплющий траву и волосы ветерок.

— Снять защиту! — совсем рядом прозвучал голос Серега. — Разойтись…

Спустя пару секунд мимо Кангасска нескончаемым потоком к своим палаткам шагали Охотники, чуть слышно переговариваясь. «Чуть слышно», помноженное на число серых капюшонов, превращалось в многоголосый гул.

Кангасск перевел дух и обернулся. Серег и Влада стояли прямо за его спиной.

Серый Инквизитор — сонный лохматый юноша с голым торсом — в свете луны выглядел бледным и неподвижным, точно каменное изваяние, и смотрел на простого смертного таким же тяжелым и неподвижным взглядом. У Владиславы взгляд тоже был невеселый, да еще и как раз такой, от каких у Кангасска мурашки бежали по коже, — нечеловеческий, ясно дающий понять, какая древность стоит за плечами той, что так смотрит.

Воительница, Не Знающая Лжи стояла тут завернутая в одеяло, как мраморные статуи побережья Юга. Кан посмотрел на нее и снова на полураздетого Серега и вдруг расхохотался, да так, что сел на землю. Он смеялся так, что было больно в груди, он дрожал всем телом, и со смехом тяжело, цепляясь всеми когтями, выходил страх. Из глаз брызнули слезы. Когда Кан смахнул их рукавом и поднял голову, то увидел, как смеется Влада, повиснув на плече Серого Инквизитора. Тот еще пару мгновений сохранял невозмутимый вид, потом прыснул от смеха тоже…

— …Мы все перепугались, Кангасск, не только ты один, — говорила ему Влада на обратном пути, когда уже притих лагерь, не предвещал ничего недоброго ветер, и лунный свет ласкал ее обнаженные плечи. Одеяло она придерживала одной рукой у ключиц, а другой, как всегда, жестикулировала при разговоре.

— Это самый подлый витряник из всех, что я видел, — признался Серег.

— Из всех пяти, — иронически заметила Влада.

— Да, из всех пяти! — упрямо повторил главный Инквизитор Севера. — Такой сильный. И нападает неожиданно. Ведь ни намека не было!

— А почему ни в одной семерке не было атакующего мага? — влез Кангасск.

— Витряника этим не возьмешь. Классическая атакующая магия тут бесполезна: во что ты бить будешь, в ветер?.. — ответил Серег. — Тут рецепт простой: искать носителя демона либо идти на экстренные меры.

— Какие меры? — спросил Кан.

— Экстренные! — раздраженно бросил Серег. — Ты лучше своего Малконемершгхана спроси, какие…

С этими словами Серый Инквизитор ускорил шаг и, не оборачиваясь, направился к палатке. Вскоре он появился вновь — уже облаченный в походную одежду и охотничий плащ. Он кликнул с собой несколько Охотников и, пока те догоняли его бегом, уже шагнул за линию магических огней.

Влада с Кангасском в это время еще даже не дошли до палатки.

— Ну и что я не так сказал? — хмыкнул Кангасск. — Чего он вечно на меня нападает?

— Ревнует, — пожала плечами Влада и улыбнулась, созерцая Кана с возмущенным видом и открытым ртом. — Шутка… Знаешь, думаю, ему просто не нравится вспоминать о Малконемершгхане. Не забивай голову, иди спать.

— А ты?

— Посижу над картой…

Кангасск вспомнил странную карту Владиславы — с золотым и серебряным кругами стабилизаторов, черным пунктиром границ Областей, столбиками символов и цифр… вспомнил — и в голове неожиданно мелькнула совсем другая мысль.

— Влада! — окликнул он.

— Да-да! — отозвалась она шутливо, полуобернувшись к нему.