Роджер Джолли - Пепелище славы Страница 31

– Вот как? – заинтересованно протянул «урук-хай».

– Если Ришнар меня убьет, никто больше не откроет правду!

– Намекаешь на то, чтобы я помог тебе бежать?

– Да! Вытащи меня отсюда, и я помогу разоблачить этих предателей!

«Что за щедрое предложение! – подумал Орог. – Скромно и от всей души». Целостная картинка начинала мало-помалу складываться. Холодный расчет Ришнара проглядывался за ней. Старому интригану был необходим болван во главе клана, и он его получил. Несомненно, Уршнак умнее Барги. Ему без надобности хитрый советчик, обожаемый воинами.

– Но ты сказал, что доказательств нет.

Уршнак замялся. Краткое мгновение продлилась пауза, из которой становилось ясно: он обдумывает, что говорить.

– Не совсем. Я видел своими глазами, как Барги убил вождя.

«Врет, – отметил Орог. – В тронном зале Ришнар четко сказал, что после смерти Буртака останется слово против слова. Если бы Уршнак действительно был свидетелем, Ришнар не желал бы его смерти».

– Трое присутствовали там: Ришнар, Буртак и я. Ришнар молчит, потому что ему выгодно. Буртак потому что боится. А я молчать не стал и оказался в этой яме.

– Я готов поверить тебе… Но Барги стал вождем пятьдесят лет назад, а ты сидишь здесь от силы десять. Почему ты молчал все это время? Уж не был ли ты с ними заодно?

– Нет! Это все Ришнар. Он и меня сначала обманул. Убедил нас, что у Барги было право, что вождь его оскорбил… Что клан слишком малочисленный, и лишние раздоры ему ни к чему. Только потом я понял, что не было причин, кроме жажды заполучить власть! На моей стороне была почти половина клана. Но остальные поверили в гнусную ложь Барги и Ришнара! Многих славных воинов потерял Владыка в тот день.

– Виновные получат по заслугам, – с холодной надменностью пообещал «посланник». – И ты поможешь в свершении правосудия.

ГЛАВА 7.

Костер как раз прогорел до углей, когда Шенгар принес от реки две промытые и выпотрошенные кроличьи тушки. Во время прошлого похода он обнаружил норы и расставил несколько затяжных петель. Добыча не заставила себя ждать.

Напевая незамысловатую песенку про храброго воина, мстящего за убитых братьев, Шенгар принялся разделывать кроликов, щедро натирая каждый кусок смесью пряных трав.

С давних времен орки не отличались разборчивостью в еде. Сжиралось все, что звериные клыки и когти могли разорвать, а мощные челюсти – раздробить. Представление о том, что перед едой пищу неплохо бы приготовить, пришло к Северным Кланам с человеческими женщинами. От матери к дочери передавались тайны рыбного супа и сочного куска мяса с хрустящей корочкой, ароматных подлив, пряных колбас, бодрящих хмельных напитков и прочего волшебства, творящегося у костров больших стоянок. Не то, чтобы женщины желали оставить поваренное искусство своим страшным секретом… Не то, чтобы мужчин не устраивал вкус приготовленной пищи – вернувшись из дальних походов, они с подозрительной жадностью набрасывались на еду, одним заходом сметая недельный запас продовольствия. И все же, оставшись наедине с собственным голодным желудком, большинство охотников предпочитали не тратить время на ненужные формальности.

Большинство – но только не Шенгар. Не раз он становился объектом ехидных нападок со стороны брата, называвшего его обжорой при каждом удобном случае. Доля истины в этом, несомненно, была. Однако, при всем своем пристрастии к еде, Шенгар считал невкусную пищу бесполезным переводом времени и добра. И делал все, от него зависящее, чтобы не допустить столь ужасных растрат. В первый год совместных странствий он заработал немало затрещин от брата за обуглившиеся, пересоленные, горчащие, жесткие и прочими способами загубленные образчики кулинарии. Горький опыт пошел впрок. Всю зиму Шенгар старательно околачивался неподалеку от лагерных костров. Обаянием он с детства пользовался в совершенстве, а посему проник в самые сокровенные тайны приготовления пищи. Уже следующим летом Орог ворчал по традиции, но сдавался на удивление быстро, уступая брату право распоряжаться трапезой.

Скоро Шенгар пришел к выводу, что готовка еды – вовсе не последовательность обязательных процедур с известным результатом, а процесс не менее увлекательный и творческий, чем погоня за этой едой по горам, лесам и болотам. Не прошло двух лет, и его авторитет в кулинарии сделался столь же непререкаемым, как слава меткого стрелка и способности к определению погоды.

Шенгар как раз закончил с кроликами, когда песенка подошла к заключительным строкам.

«Он голой рукой вырвал сердце врага И бросил его на съеденье волкам!» –

фальшиво протянул молодой охотник, нимало не стесняясь совершеннейшему отсутствию музыкального слуха при громком и сильном голосе.

– Я точно жив, – слабо простонал эльф в углу. – В чертогах Светлого Творца не может быть таких ужасных звуков!

– Еще бы ты посмел сдохнуть, – проворчал Шенгар, обиженный подобным отзывом о своей любимой песне, – после того, как я извел на тебя все запасы целебных трав!

– Но если это не Светлые Чертоги – где я нахожусь?

Радость от предвкушения момента, когда он вопьется зубами в нежный, равномерно прожаренный кусок крольчатины, разом померкла от столь явных признаков жизненной несправедливости.

– Ушастый доходяга ничего не помнит, – горестно вздохнул несостоявшийся герой. – Вот и таскай таких на собственном горбу под тучей стрел от трех десятков врагов!

– Орки! – вскричал эльф и дернулся было сесть – не дали прочные жерди шин и вовремя подоспевший Шенгар, силой уложивший взбунтовавшегося пациента обратно.

– Попрыгай еще, потом пятьсот лет будешь как ящерица ползать, или сколько вы там живете! – цыкнул он сурово.

Эльф охнул от запоздалой боли, безжалостными когтями рванувшей израненную грудь.

– Я вспомнил, – тихо проговорил он. – Ты – один из тех юношей, что вытащили меня из пропасти. Вы так и не бросили меня! Но… Что случилось потом? Вы смогли предупредить наших в лагере?

– До лагеря мы так и не добрались. Эта пещера – хорошее убежище. Легче поднять со дна Темную Твердыню, чем этим деся… тридцати оркам добраться до нее.

– А что с твоим братом? Неужели… Шенгар презрительно фыркнул:

– Ха! Еще чего! Брат ушел разведать их логово. С такими, как он, не бывает всяких «неужели»! Раненый прикрыл незрячие глаза.

– Орки – опасные противники. Вы двое действительно очень храбры. Мне жаль, что раньше я считал вас слабым племенем.

– Ну… Я вон когда мальчишкой был, вообще в вас не верил. Думал, что эльфов выдумали старейшины, чтобы красивее о своих подвигах рассказывать! Боль помешала эльфу засмеяться.