Роман Терехов - Авантюрист Страница 32

Совсем без последствий не обошлось. Впереди кто-то громко охнул. Прохора внезапно стошнило. Стрелок — совсем еще мальчишка — вдруг бросил ружье и кинулся прочь от мертволесья. К счастью, более опытные сослуживцы отреагировали мгновенно — сбили беглеца с ног, пощечинами привели в чувство. Пока занимались с одним, другой с рычанием всадил штык «дербанки» в обугленную кору ближайшего дерева и принялся мастерски сквернословить.

— …В гробину через три колена дышлом!

Силача образумили более хладнокровные солдаты:

— Влас, опомнись!

— Служивый, в строй! — Мои губы изрыгнули грозный приказ.

«Белые кафтаны» навалились толпой на сквернослова, один из русинов с плотницкой сноровкой вогнал в расщеп топорик, — и к концу «малого солдатского загиба» не только вернули в колонну его автора, но и ружье освободили. Наше счастье, аномальное пятно оказалось небольшим.

— Спокойствие, братцы, только спокойствие! — бормотал я солдатам. — С вами благодать Асеня и офицер для особых поручений. А кто против нас? Хренота из-под кота! Чудище лесное, из дерьма и палок собранное!

Окружив медленно продирающуюся между лесных исполинов картечницу, мы, толкаясь локтями и поминутно наступая друг другу на ноги, медленно уходили прочь от гиблого места, готовые расстрелять любое движение.

«Что это было, Ральф?!» — «Сказал же, Скверна. Варлок провел здесь нечистый обряд. Поставил на тропе что-то вроде сторожа».

«Он теперь неопасен?» — «Не уверен».

«Белов пройдет?» — «Если повезет, если все вместе и дальше, чем вы, обойдут, есть неплохой шанс…»

«Если он еще жив, — передразнил я Ральфа. — Слишком много «если»! Теперь враги знают, что мы идем? Сколько нас? Что я маг?» — «В общих чертах — да».

«Хреново!» — «Хреново было бы, напорись вы на Скверну на дороге. А теперь внимание!»

Участок кожи под браслетом снова кольнуло. Я прочесал взглядом оскверненный лес, но никакой явной опасности не заметил. Какой-то комариный зуд не давал мне покоя. Прохор, да и сосед справа отмахивались руками, словно отгоняя назойливых комаров.

— Замыкающим — предельное внимание! — повторил я вслед за магом солдатам.

Пятились таким макаром еще несколько томительных секунд. Мушка моего револьвера гуляла от просвета к просвету, а взмокшие стрелки, взывающие к милости Асеня, прилежно повторяли мои движения.

— Колонна, слушай приказ! — крикнул я во всю мощь легких, обернувшись к голове колонны. — Вернуться на тропу! Ускоренный марш!

Мои призывы подействовали на народ вполне отрезвляюще. Куланы-то давно успокоились и тащили груз, как и подобает, а вот люди к той дряни, которой неизвестный варлок напитал местность, оказались не в пример чувствительнее. Тяжелее их отпускало. Если мне с могущественной Слезой Асеня на браслете было не по себе, что же довелось пережить простым солдатам?

Пот. Тяжелое дыхание. Неуклюжая давка. Прерывистое бормотание. И незнакомое до того момента чувство локтя. Пусть даже мне этим локтем совсем не по-товарищески кто-то заехал по обожженной руке… Так ведь ненароком.

Когда мертволесье скрыла стена живых деревьев, неприятное ощущение вынудило меня оглянуться. На границе черных стволов в киселе темного воздуха размазался нечеткий силуэт. Кто это был — враг, нечисть или душа принесенного в жертву человека, я не знал, а подсказчик закрылся в своем «смертнике».

Подбежавший Харитон, глотая слезы и воздух, доложил, что оба тяжелораненых стрелка умерли.

Рыкнул в сторону. Сплюнул следом за звуковой волной. Полегчало.

— Прах и пепел! Учи меня, дурака, Ральф! Крепко учи! Не должно так быть в этом мире!

По удивленным лицам солдат понял, что сказал эту фразу вслух.

С кашей пришлось подождать — ускоренный марш по тропе длился еще больше часа. Усталость и опустошенность навалились сразу же, как меня отпустил «адреналиновый шторм». Ноги перестали держать, и я, тихо проклиная себя за прилюдное проявление слабости, забрался в фургон. Остаток пути провел, сортируя собранные у сквернавцев гамионы. Большинство оказалось банальным мусором, не стоившим, по мнению Ральфа, потраченного сырья. Нашел пару неплохих «Щитов» на цепочках и вспомнил, что оставил свой славный трофей, снятый с имперского «церэушника», в пристанище Ральфа! Ведь когда недавно снимал рубаху, на шее никакой цепи с магическим камнем уже не было. Странно. Вроде бы тело мое бесчувственное солдаты закинули в фургон, значит, переносилось в «смертную капсулу» только сознание, но как тогда исчез материальный объект? Если только уронили или украли…

Отложив решение этой головоломки на потом, перекачал из сквернавской «шелухи» и «пуговиц» всю энергию в оба защитных амулета, добавил немного своей до полного заряда. Да, дилемма. Сохрани я тот трофей, эти «Щиты» мог бы выдать двум своим помощникам, Буяну и Белову. Отчего-то возникла уверенность, что Молчун о себе непременно позаботился. И непонятно, что хуже — отряду потерять меня или мне потерять кого-то из МОИХ русинов.

Отдельно лежала добыча покрупнее, завернутая в куски ткани, отрезанные от одежды. Понятное дело, солдаты побоялись хватать магические камни голыми руками. А ну как со смертью владельца потенциальная добыча мародера превращается в мину на боевом взводе? Благодаря Ральфу мне стало известно, что активной защитой оснащались только артефакты высшего порядка, изделия попроще автоматически блокировали функции и отдачу энергии в чужих руках. Мелкие амулеты никто и никогда не оснащал ничем подобным, поскольку энергии и объема хватало для одного полноценного плетения. В гамион размером с ноготок в принципе невозможно запихнуть больше одного плетения, да и оно в неумелых руках будет работать не ахти. Профи сможет эффективно пользоваться и «пуговицей», а вот обычному «юзеру» желательно иметь камешек покрупнее, с запасом емкости, мощи и опцией автоматического запуска и самоподзарядки. Ральф активно давал пояснения по каждому трофею без исключения, поскольку добыча состояла из стандартных и массовых амулетов. Его опыт по части магических камней был огромным, но в большей мере специфическим. Что касается уникальных боевых и защитных амулетов, то Ральф честно расписался в своей слабой компетенции. «Взлом» отдельных таких изделий, пригнанных бывшими владельцами под себя, погибший маг вспоминал как «шаманские пляски с бубном».

Первой из ящика крупных трофеев я достал налобную повязку со змеями, принадлежавшую одному из офицеров, павших от Гнева Асеня. Повертел, определил в ней два гамиона, влияющих на зрение, и отложил. Заполучить наручи второго изменника, перчатки или что-то подобное я даже и не мечтал — все свертки выглядели слишком маленькими. Зато открылась тайна, что за «булыжник за пазухой» держал Глаттон. Плоский, толщиной в палец кристалл, похожий по форме на советский знак качества, к сторонам которого крепились пять пальцевидных разноцветных гамионов поменьше. Артефакт напоминал выточенную изо льда причудливую пародию на черепашку.

Ральф только завистливо присвистнул.

«Пентахилер Грейтсоула! Системный исцелитель с гармонизатором ауры». — «Хорошо, что объяснил про ауру. А то я было подумал, что Великий Пятихрен для усиления либидо».

«Опять юмор? Ну-ну. В организме человека есть системы: нервная, лимфатическая, пищеварительная, мышечная, кровеносная. Всего их насчитывается десять или больше, а этот… э-э-э… девайс воздействует на пять. Да он им…»

«…Похмелье лечил!» — догадались мы в унисон.

«Мама дорогая, купить пентахилер, чтобы лечить похмелье!» — Ральф «схватился» за голову.

«Реально крутая штука?»

«Конкретно эта на две головы выше моего гамиона, который ты Фоме отдал. Куда катится мир? Да это как микроскопом гвозди забивать!»

— Возница, медбрата Харитона ко мне, срочно! — крикнул я наружу.

«Как думаешь, Ральф, разберется салажонок?» — «Штучка для армейских сделана, хотя дорогая больно. Не знаю, чему этого асенита учили, но, если хоть каплю дара и мозгов имеет, разберется».

Хм, Глаттон пентахилер использовал. Хотя что мне известно о вороватом и бесстрашном интенданте, кроме моих догадок? Отчего бы ему не иметь медицинское образование?

«Слушай, а куда мой амулет девал?» — «Жаба давит?»

«Скажи, брал или нет? Ральф, а Ральф, ау!»

Камрад не откликался. Зато появился Харитон. Его лицо при виде целительского гамиона надо было видеть. Детское удивление вкупе с профессиональным интересом.

— На вот, принимай, — я протянул Харитону распластанный на ладони причудливый кристалл.

Тот осторожно взял и, поборов изумление, перевернул, коснулся пальцами, вызывая свечение. Меню?

— Господин офицер, дозвольте осмотреть ваши раны.

Ох, а крови-то на штанине изрядно! Всю жизнь любил и уважал кошек, некоторых особей даже холил и лелеял. Но с боевыми питомцами сквернавцев отношения не сложились. Вспомнил, как зубы котопса входили в мою плоть, и вздрогнул.