Злые умыслы (ЛП) - Мерседес Сильвия Страница 32

Герард выругался и, ничего никому не сказав, пошел по обломкам Королевской дороги к лошадям. Террин быстро взглянул на Фендреля и поспешил за принцем. Фендрель последовал медленнее, с ним — Эверильд и Дальдреда. Он ощущал странную тяжесть на сердце. Он знал, что было глупо думать, что они поймают Инрен, часть него надеялась. Было бы хорошо изгнать эту захваченную тенью из этого мира раз и навсегда. А ему — избавиться от стыда.

Все лейтенанты Жуткой Одиль, которые продолжали существовать, были риском. Они были верны королеве. Они отдали бы все, чтобы вернуть ее, чтобы она снова правила ими как восхитительная богиня.

Они вернули бы ее из мертвых, если бы могли.

Мир вокруг Фендреля потемнел, тучи надвинулись на солнце. Казалось, его мысли согнали тучи. Впереди Герард и Террин были на вершине холма, уже на лошадях ждали, пока трое других догонят их.

Отряд ехал в тишине, подавленный, к главной дороге из Дюнлока. Путь будет долгим, и они смогут все обдумать, что не сделали, что могли не делать. Фендрель предпочитал не думать о таком. Инрен еще покажется. Скоро. Она не уйдет в этот раз, как четыре года назад. Он…

— Принц Герард! Ваше высочество!

— Кто это? — пробормотал Дальдреда рядом с Фендрелем.

Фендрель прикрыл глаза, посмотрел на дорогу и увидел тощего юношу на коне.

— Биллин? — крикнул Герард и ускорил своего коня, поспешил к всаднику. — Биллин, что такое? У тебя вести из Дюнлока?

Фендрель прислушивался и уловил слова юноши, выдавленные сквозь всхлипы:

— Ведьма! Ведьма в замке!

Вес топором упал на его сердце.

ГЛАВА 21

Дверь Главного зала была открыта, холодный ветер проникал туда, огибал колонны и задевал бледные испуганные лица заложников. Холодный порыв ветра отбросил волосы Лизель с ее неподвижного лица, холодил ее кожу.

Серина старалась укрыть подругу, как могла. Она сидела у основания лестницы, голова Лизель лежала на ее коленях. Она не просыпалась после того, как ведьма попыталась задушить ее, но ее грудь вздымалась и опадала от дыхания. Она была жива.

Все вокруг них в Главном зале держались друг за друга. Слуги, стражи, конюхи — всех согнали как овец, ждущих резни. Сестры Сивелин собрались в центре, их голубые капюшоны закрывали лица, словно так они могли защититься от взгляда ведьмы. Дючетт была среди них, с краю группы. Она порой поглядывала в сторону Серины, но не осмеливалась говорить. Серина хотела что-нибудь сказать, как-то приободрить ее.

Это была ее вина. Все это.

Если бы она возразила отцу, если бы отказалась от глупого брака…

Фантомная ведьма появилась на пороге, свет солнца озарял ее. Она почти два часа расхаживала от лестницы до той двери. Она рассеянно теребила в руке якорь, но смотрела на ворота.

Рыча и мотая головой, ведьма отвернулась от двери, прошла по комнате, прижимая якорь к сердцу. Свет был за ней, и ее лицо было в тени, но глаз жутко сиял. Она бормотала на ходу, и чем ближе она была к лестнице, тем понятнее были ее слова для Серины:

— Он придет. Он придет. Он еще меня любит, и он придет. Он все исправит.

— Дура! — прошипел голос в ответ, не Фейлин, а словно из другого рта. — Он уже тебя забыл. Ты видела письмо! Он заменил тебя твоей младшей сестрой. Убей ее. Сейчас же. Отомсти, и мы пойдем отсюда!

Голова Фейлин резко дернулась к плечу, шея и челюсть напряглись. Она проскулила:

— Нет, нет, нет. Он любит меня. Он придет. Он скажет мне. Он объяснит.

Движение за ведьмой привлекло взгляд Серины.

Один из стражей замка воспользовался тем, что ведьма отвернулась, и осторожно двигался к двери. Он поймал взгляд Серины, приподнял брови, без слов прося ее не смотреть на него, не говорить, не направлять внимание ведьмы на него.

Серина тут же посмотрела на лицо Лизель на ее коленях, она гладила волосы подруги и задевала край уха. Ее сердце билось с болью. Она пыталась мысленно попросить мужчину не поступать глупо, оставаться на месте. Он не доберется до двери, не сбежит от Фантомной ведьмы.

Но что им делать? Ждать, пока Герарда заманят в эту ловушку? Ждать, когда начнутся убийства?

Разум Серины бушевал в ней, отчаянно пытался придумать план, хоть что-нибудь. Что-нибудь! Но этот монстр превосходил их. Никакое оружие не могло ее коснуться, и даже если один из них сможет нанести убивающий удар, это выгонит из нее духов, и они захватят любое тело из многих тут.

Может, у стража был план. Может, он собирался перехватить принца или поискать еще помощи. Серина сжала кулаки. Она осмелилась взглянуть еще раз.

Мужчина пересек порог. Но в тот же миг Фантомная ведьма повернулась. Она оскалилась с демоническим визгом. Она бросила якорь с такой силой, что мраморный пол треснул, а потом исчезла, и облако тьмы окружило стража. Во тьме две тощие руки схватили его за плечи.

И он мгновенно пропал.

Крики раздались вокруг. Мужчины и женщины закрыли руками рты, пытаясь быть тише, не привлекать внимания. Среди сестер Сивелин всхлипывала Дючетт. Серина не могла издать ни звука. Она лишилась дыхания.

Фантомная ведьма появилась в зале. Она прошла к якорю на полу, подняла камешек и стала крутить его большим и указательным пальцами. Она махнула рукой на всех в зале.

— Не делайте так! — закричала она голосом Фейлин.

Хор голосов, давящихся своими криками, разносился эхом. Один голос продолжал выделяться — всхлипы Дючетт стали истерическими. Серина хотела добраться до подруги-монашки, обнять ее, ущипнуть и прошептать, чтобы она взяла себя в руки. Хоть что-то!

Но Фантомная ведьма повернулась, странно склонила голову на длинной шее Фейлин. Она с рычанием прошла к сестрам, схватила их за плечи и головы и оттолкнула. Они закричали, падая, отползали по полу от нее, но ее глаз смотрел на Дючетт. Ее ладонь полетела со скоростью гадюки, она схватила девушку за макушку, ногти впились в кожу головы до крови, которая потекла по коротким волосам Дючетт. Ведьма развернула ее голову, заставляя ее смотреть на нее.

Свободная рука отодвинулась, пальцы согнулись как когти, готовые порвать горло девушки.

— Стой!

Ведьма застыла. Ее длинные ногти стукнули друг о друга в предвкушении, она повернулась к Серине, глаз пылал.

Серина едва верила, что заговорила, неловко выбралась из-под Лизель и встала.

— Не вреди ей, — сказала она, выпрямляясь. Она побелела от взгляда ведьмы, но не дала себе отпрянуть. — Ты не жестокая, Фейлин. Ты не хочешь этого делать.

— Я не хочу ничего такого делать! — закричала ведьма. Только теперь это была не ведьма. Это была Фейлин — ее голос из ее рта. Она бросила Дючетт, и бедная девушка сжалась в комок, сунула рукава в рот, чтобы подавить голос.

Фейлин не заметила ее, глядела на Серину. Она сделала шаг, другой.

— Я не хочу ничего этого, сестра, — проскулила она. — Я хочу быть такой, какой родилась, с Герардом. Его жена. Его королева.

Она оскалилась, опустила голову к груди, челюсть сдвинулась в сторону. Ее ладони рвали воздух, словно могли растерзать реальность вокруг нее. А потом она подняла голову, жестоко улыбаясь.

— Но я хочу быть там, где я.

— Инрен, — прошептала Серина.

Фантомная ведьма прошла к Серине, уже не дергалась во время шагов. Теперь она двигалась плавно, словно на ней был новый шелк, а не грязные лохмотья, и словно ее горло было украшено камнями, а не бледными грибами. Словно ее покачивающиеся бедра были полными, и кости не выпирали из-под кожи и ткани. Ее глаз хлопал остатками ресниц.

— Ты не похожа на своего отца или это тело, что на мне, — сказала она. — Каким красивым он был! Один из моих любимых питомцев столько лет. Я назвала его Милашка, и он следовал за мной как собачка, — ее губы изогнулись, словно от пошлого воспоминания. — Я хотела ребенка от него. Но не сложилось!

Серине стало не по себе. Она всегда знала, что ее отец был слугой ведьмы, но не понимала… этого. Насколько низко он пал. Ее разум кипел от нового открытия, от осознания, почему он всегда был таким далеким. Таким сухим.