Птичка, которая попала (СИ) - Соломахина Анна Fjolia Страница 32

— Так, надо отвлечься, женщина, скорее всего, не причём, просто стечение обстоятельств. Как с тем мальчишкой на берегу, — успокаивала сама себя Мария.

Говорят, если озвучить какую-то мысль, то можно самоубедиться, да.

Наконец, одна нервотрёпка сменилась другой – разборки с администрацией больницы. Правда, после того как она им показала свои документы, куда более весомые, нежели у Тимура, все вопросы сместились в сторону «что случилось» и прочее. И только грозный взгляд и категоричное: «Это закрытая информация», - заставило отстать и проводить до нужной палаты.

Первый же взгляд на пострадавшую выбил всю дурь из головы, ибо с таким животом та могла привлечь мужское внимание только с целью помочь.

— Здравствуйте, я Мария Сергеевна – специалист по медицинским аномалиям, — приветливо улыбнулась врач.

И то была искренняя улыбка. Почти. Ведь положение, в котором находилась Милолика, ей самой в ближайшее время не грозило. Разве что этот бестолковый Фаргон встанет на путь истины…

Но никакая улыбка не смогла успокоить пациентку. Она испуганно взглянула на новую посетительницу, нутром чуя, что эта дама не так проста, какой пытается казаться. Кое-как промямлив свою версию происшедшего, на самом животрепещущем моменте сказала, что упала в обморок, а очнулась уже в больнице. В общем, показала себя крепким, несмотря на откровенную нервозность, орешком. Но стирать фрагмент памяти Мария всё равно собиралась, ведь от Тимура она прекрасно знала истинное положение вещей. В том числе об осведомлённости Милы. Но это потом, сейчас – диагностика. А для этого понадобится портативный сканер, магометр и прочие профессиональные инструменты. Совместная разработка магов и инженеров, между прочим! Обычной медицине такое и не снилось.

— Так, плод в порядке, даже очень, — от некоторых показателей врачу захотелось нецензурно высказаться. И срочно взять анализы, в том числе кусок плаценты, но последнее может навредить, а жаль. – Жизни ребёнка точно ничего не угрожает.

Судя по структуре и плотности, отслоиться плацента не сможет, даже если будущей мамаше приспичит заняться банджи джампингом. Магометр и вовсе показал особый защитный слой, который обволакивал Милу от макушки до пяток.

— Не поняла? – Брови непроизвольно нахмурились, пугая расслабившуюся было от хороших вестей Милолоику.

Мария достала амулет подчинения и протянула пациентке.

— Наденьте, пожалуйста, это новая разработка, которая считает биоритмы вашего организма, — врать она умела мастерски.

— Хорошо, — Мила с опаской взялась за цепочку, на конце которой висел серебристый диск, и выполнила просьбу.

На его поверхности перемигивались то ли кристаллы, то ли затейливые лампочки.

— Сейчас настрою, — Мария ловко, словно играла на музыкальном инструменте, пробежалась пальцами по кристаллам, отчего те вспыхнули все разом и… погасли.

— Не поняла? – повторилась врач.

Она вгляделась в магическую структуру «прибора», подняла ошарашенный взгляд на пациентку, трясущейся рукой сняла испорченный в хлам амулет и прибрала в чемодан. Задумалась. Попробовала потянуться к ней ментально, без посредничества, отчего заработала звон в ушах и лёгкое головокружение.

— Вам плохо? – обеспокоенно встрепенулась беременная. – Может воды?

Весьма бодро для её положения она соскользнула с кровати и потянулась за стаканом.

— С-спасибо, — зубы клацнули о стеклянный край. Похоже, иномирный артефакт не только подправил здоровье, но и защиту наложил. – Мне надо срочно позвонить.

И вышла из палаты.

Марк хотел было отклонить входящий вызов, ибо совещание отнюдь не закончилось, но увидел имя звонившего.

— Мария Сергеевна, — он всегда общался с ней подчёркнуто официально после того, как она сбежала с их первого и последнего свидания.

— Марк Иосифович, — её голос, несмотря на волевое усилие, дрожал. – Он что-то с ней сделал, я не могу воздействовать.

— Совсем? – Напрягся собеседник.

— Да, подчиняющий амулет… не факт, что его можно восстановить, — и это была серьёзная проблема, ибо товар штучный, подотчётный.

— Везите её сюда, — приказал Марк. – Только без грубостей, она, скорее всего, даже не подозревает о «побочном эффекте» лечения.

— Слушаюсь, — со злостью она нажала на отбой и проворчала: — конечно, не подозревает, носись теперь с ней, как с писаной торбой. Эх, как это не вовремя! Будет теперь ходить к ней, отвлекаться.

Возвращаться в палату она не стала – прямиком пошла к лечащему врачу, дабы оформить перевод в спецклинику. А та и рада отделаться от странной пациентки, к которой ко всему прочему ходит толпа непонятных личностей. И вот Мила переодета, вещи собраны, документы оформлены, осталось довезти пациентку и сдержаться от завистливых мыслей – отвлекает. И вообще, любую ситуацию можно ведь повернуть себе на пользу… например, будет повод чаще видеться с Фаргоном. Сблизиться на теме деторождения.

Как и следовало ожидать, встречали их всем составом. Но это полбеды, самое противное – пациентку оккупировал Мартын Геннадьевич со своими приборчиками, дав лишь взять кровь на анализ. У Фаргона, правда, тоже отобрали тот самый амулет, действие которого вызвало переполох в нескольких департаментах ГКЧВ. Временно, конечно, ибо сие нарушало международный кодекс сотрудничества магов.

Милолика совсем перестала что-либо понимать после того, как два чудаковатых «Эйнштейна» принялись водить по ней всевозможными приблудами, начиная с маятника, заканчивая причудливого вида приборами. А уж термины вроде «амплитуда экзистенции» или «шкала намагиченности по Вальдшнепу» вынесли и без того замороченный беременный мозг. Ещё и Фаргона уволок его приятель со словами: «Пора идти на свидание, хватит халтурить». Лицо Марии Сергеевны при этом было то ещё. Вдобавок ко всему позвонил Миша и устроил очередную истерику.

— Почему, когда я срываюсь с работы, на всех парах мчусь в больницу, тебя там уже нет? – Даже через трубку чувствовалось, как его трясёт от ярости.

— Прости, пожалуйста, — внешне спокойно, но на деле едва сдерживая слёзы, отвечала Мила. – Всё произошло слишком неожиданно. Меня перевели в другую клинику, сейчас скажу тебе адрес…

— Здесь закрытая зона, вход посторонним запрещён, — отбрила не успевшую и слова сказать пациентку Мария.

— Простите, пожалуйста, но телефон на время проверки лучше выключить, — вежливо, но непреклонно попросил Мартын Геннадьевич и протянул руку.

— Я тебе потом перезвоню, — пробормотала Милолика ошарашенному жениху, который не знал: ревновать или бояться за невесту.

С одной стороны, мужской голос, с другой – что ещё за закрытая зона?

Милу мурыжили не меньше трёх часов. Наконец, подошло время обеда, и боевая медсестра громогласно объявила, что пациентов двое, кормить надо много и вовремя, за что та была ей безмерно благодарна. Аж слёзы выступили, будь они неладны!

Вообще, Милолика никогда к истерикам склонности не испытывала, плакала редко и по делу, в обморок и вовсе никогда не падала. Но всё когда-то случается впервые! И если обморок у неё случился всего пару раз, включая эпичное спасение таинственным незнакомцем, то слёзы лились рекой порой по таким нелепым поводам, что аж злость брала. Спрашивается, зачем реветь из-за принесённого обеда? Одно слово – гормоны.

После еды она, слава Богу, успокоилась и заснула, наплевав на обследование. Магам, кстати, это вышло только на руку – они сняли интереснейшие показатели в бессознательном состоянии. А после закрылись в лаборатории вместе с пустым амулетом, заказав доставку пиццы и кофе. Судя по всему, выходить они оттуда не собирались долго, чему от души возрадовалась Мария – наконец-то её оставили наедине с пациенткой! Она как раз получила результаты анализа крови, и у неё было несколько идей относительно некоторых исследований. Как же удачно заснула Мила!

Свидания у Фаргона прошли нервно. Он психовал из-за необходимости тратить время на ненужные телодвижения вместо того, чтобы быть в больнице. Причём рядом с Марией или с Милоликой – не понятно, но его определённо тянуло именно туда. На заднем фоне вновь мелькнула встопорщенная голова Эллы, блеснул солнечный зайчик в пирсинге на губе. Не обращая внимания на то, какое впечатление он произведёт на собеседницу, гизар вскочил и ринулся к ближайшему проёму. Они сидели в летнем кафе, от прохожих их отделяла лишь низкая загородка — заборчик. Через него он и перепрыгнул, вызвав у окружающих изумлённые вскрики. Не успела байкерша ахнуть, как попала в стальной захват.