Бронислава Вонсович - Меня любят в магической академии Страница 32

— Тебе Элена передала, — он небрежно бросил на стол передо мной пакет с логотипом моего любимого ателье. — Платье подружки для ее свадьбы. Я бы предпочел оплачивать другое…

Он сделал выразительную паузу, но я не торопилась отвечать. Почему-то я была совершенно уверена, что и это платье, и свадебное Элены оплачивалось совсем не Чиллагами. Недаром же счастливая невеста показывала платежную карту Ясперса. Фабиан понял, что ответа от меня не дождется, и решил зайти с другой стороны.

— Ты думаешь, я не оценил, что ты вчера мириться пришла? Просто время выбрала несколько неудачное.

— Ах да… Фьорд Чиллаг, я вам так благодарна, что вы нашли в себе силы оторваться от столь увлекательного занятия, коему вы предавались до моего прихода, и открыть дверь. А то я и по сей день была бы уверена, что что-то для вас значу.

Но моя признательность не нашла пути к сердцу Фабиана. Он недовольно поморщился.

— Лисси, я тебе ведь уже сказал, что она для меня ничего не значит. К чему эти бессмысленные сцены устраивать? Сначала меня прогоняешь, потом сама приходишь и еще выражаешь недовольство, что я не один. Дала бы согласие, так ничего бы этого не было.

Я посмотрела на него с огромным сомнением. Что-то мне подсказывало, что в такой ситуации он просто не открыл бы дверь. Как говорит моя бабушка, то, что делается за закрытой дверью, никому в вину поставить нельзя. Заявил бы, что его не было, и все.

— Так что это целиком и полностью твоя вина, — невозмутимо продолжал Фабиан. — Заканчивай дуться, и давай после жеребьевки сегодня отпразднуем это дело в ресторанчике?

Да, уже скоро должна была состояться жеребьевка. Решался вопрос, с какой командой мы будем играть в ближайшее время. От команды обязательно присутствие только капитана, но мы решили прийти всем составом — и чтобы поддержать Рональдса, и чтобы уже точно знать, с кем у нас будет ближайшая встреча. Не знаю кто как, но я очень не люблю неопределенность.

— Фьорд Чиллаг, я вам неоднократно говорила, что никуда с вами не пойду.

Говоря эти слова, я не забывала улыбаться. Мне совсем не хотелось, чтобы он обратил внимание на то, что же я все-таки читаю. А так его внимание было полностью приковано к моему лицу. Правда, при таком подходе он был уверен в несерьезности моего отказа и начал улыбаться мне в ответ. Довольно так, понимающе. Но время, отведенное на чтение, уже заканчивалось, пора было отправляться на жеребьевку. Пришлось отнести диссертацию и словарь на стойку и попросить фьордину библиотекаря отложить их для меня. Она с явной насмешкой посмотрела на изобретенную мной обложку, но, к моей радости, ничего про это говорить не стала и согласилась не убирать пока диссертацию далеко, а вместе со словарем положила на свой стол и прикрыла листом бумаги с надписью: «Фьорда Берлисенсис». Но, к сожалению, ее действия привлекли внимание моего спутника. Пристальное внимание, так как он заметил, что обложка не является единым целым с тем, что под ней.

— Я смотрю, под обложкой-то там что-то другое, — задумчиво сказал Фабиан. — Интересно, что там такое, что ты не хотела, чтобы окружающие это видели?

— Какая вам разница, фьорд Чиллаг? — я нежно ему улыбнулась и даже немного глазками поиграла, в надежде, что он отвлечется и забудет про эту мою маленькую оплошность.

— Если ты соглашаешься со мной поужинать сегодня, то — никакой, — ответил он, довольно насмешливо на меня поглядывая. — Но вот если ты отказываешься, то я невольно начинаю подозревать самое худшее.

— А самое худшее — это что? — невольно заинтересовалась я.

Идти с ним я никуда не собиралась, но поскольку нам все равно по пути, то почему бы и не поговорить по дороге?

— Что ты читала какой-нибудь серьезный научный трактат, — заявил он. — В другом месте я бы скорее подумал на журнал с порнушкой, но в нашей библиотеке такого нет. Да и словарь для такого чтения не нужен.

— Чувствуется, что этот вопрос вы выясняли лично, фьорд Чиллаг, — ехидно сказала я. — Про журналы с порнушкой.

— Ну так когда рядом нет любимой девушки, он становится очень актуален.

Видно было, Фабиану эта тема близка и интересна, и он с огромным удовольствием развивал бы ее и дальше. Но мне казалось, что я уже почти подошла к той грани, за которую девушка из нашей семьи в разговоре переступать не должна. Достаточно было, что он отвлекся от диссертации. Правда, при этом он привлекся ко мне, но тут уж я ничего поделать не могла.

— Так как, составишь мне компанию сегодня за ужином? — опять спросил он.

— Сожалею, фьорд Чиллаг, — церемонно ответила я, — но вынуждена отказаться. Придется вам опять листать журнальчики в одиночестве. Или не в одиночестве. Или не листать.

Фабиан выразительно хохотнул. А я поняла, что меня понесло куда-то не туда. Он сейчас уверен, что я ревную, а ведь в действительности мне нет до него никакого дела.

— А между прочим, пойти со мной сегодня в ресторан — это твоя прямая обязанность как подружки невесты. Там завтра проходит торжество, а еще не все вопросы решены.

Пакет с платьем, который Фабиан и не подумал помочь мне нести, и так мне ужасно мешал, а после этих слов показался еще более громоздким и неудобным. А ведь я его еще не смотрела!

— А что, разве не фьорд Ясперс все оплачивает? — спросила я на всякий случай.

— Ясперс, — недовольно подтвердил Фабиан. — Но меню и оформление зала согласовываем мы.

Зря ректор решил так сделать. Он наверняка побывал уже в особняке Чиллагов и представляет себе их вкусы. Нужно было привлекать семью невесты в других вопросах.

— Правда, он жестко ограничил цветовую гамму, — продолжил Фабиан. — Сказал, что на некоторые сочетания цветов у него аллергия. Я даже не знал, что такая аллергия бывает.

Я тоже не знала до посещения дома Чиллагов. Видимо, и для Ясперса его заболевание оказалось полной неожиданностью. Соглашаться на поход с Фабианом было бы большой глупостью. Все эти согласования — чистой воды формальность. Занимались этим специально приглашенные люди, которые учитывали вкусы заказчика, в данном случае — фьорда Ясперса. Но Фабиан сдаваться не собирался:

— Вернемся к разговору после жеребьевки, — заявил он.

Да и что еще он мог сказать? Мы уже пришли. Его ждала команда Воздуха, меня — Земли. Оставаться рядом со мной ему нельзя — как ни был он во мне заинтересован, позволить такое пренебрежение к собственной команде, капитаном которой он являлся, Фабиан никак не мог. Правда, он сделал попытку меня поцеловать, но я ловко от этого уклонилась и быстро прошла к своим, рядом с которыми стоял и декан. Обернувшись, я увидела, как к Фабиану с каким-то вопросом обратился Алонсо. Выглядел неудачливый поклонник Элены встревоженно. Неужели его так беспокоит результат сегодняшней жеребьевки? Но Фабиан лишь успокаивающе похлопал его по плечу и коротко что-то сказал. Алонсо явно не удовлетворил его ответ, он нахмурился, но больше ничего не говорил. Да и времени на это уже не было — с минуты на минуту должно было начаться то действо, ради которого мы здесь собрались. Команды были почти в полном составе, хотя достаточно было лишь капитанов. Деканы отнеслись к этому вопросу менее ответственно — не хватало одного, с факультета Огня, Гуссерля. Помнится, брат мне говорил, что тот частенько опаздывает, не то что наш. Я чуть прикрыла глаза ресницами и покосилась на Кудзимоси. Как он воспринял мой приход с Чиллагом? Если бы на его лице были хоть малейшие признаки ревности, вот я бы порадовалась. Но Тарниэль был совершенно невозмутим и даже в мою сторону не смотрел. Как будто здесь есть еще кто-нибудь столь достойный внимания, как я. Да любой из присутствующих просто счастлив был, если бы я ему улыбнулась, а этот встречаться с кем-то другим собрался. А что, если он мне это просто так сказал, а на самом деле никакая фьорда его и не ждет? Вдруг он тоже хочет вызвать у меня ревность? Мысль эта самой мне показалась несколько неубедительной, но я все же начала ее обдумывать с разных сторон, прикидывая, зачем это могло понадобиться Кудзимоси. Тем более такие размышления повышали мою самооценку, которая в последнее время уже начала немного падать. Наверняка он сейчас стоит и думает только о том, что зря отказался пойти со мной куда-нибудь, и прикидывает, как загладить свои грубые слова. Я приободрилась. Нужно будет пойти ему навстречу. Вот сейчас, к примеру, придвинуться поближе. Как говорит моя бабушка, мы чаще всего вспоминаем о тех, кто постоянно находится рядом. Можно еще пару ободряющих слов сказать, пусть видит, что я совсем не злопамятна. Я была уже совсем рядом с Кудзимоси, даже ощутила запах хорошего мужского парфюма, несомненно ему принадлежащего. Значит, настроен серьезно на примирение, что порадовало. В самом деле, если он готовился к встрече со мной, значит, раскаивается в том, что наговорил. Нужно только правильно разговор начать, и этот вечер я проведу в нужной компании. Но тут принесло Гуссерля, и наступила полнейшая тишина, в которой любое мое слово было бы неуместным. Пусть даже это было слово прощения. Напутственную речь пробубнил какой-то незнакомый мне фьорд, наверное, декан одного из факультетов с проигравшими командами. Был он тучен, одышлив и говорил не очень внятно. Я сразу преисполнилась гордости за свой факультет. Наш декан во много раз лучше. С ним вообще никто сравниться не может. Фьорд закончил бубнить. Что он хотел сказать — никто не понял, похоже, и он сам. Но это оказалось сигналом к началу жеребьевки. В ящик, магически защищенный от всяческих нечестных манипуляций, бросили четыре шарика — зеленый, белый, красный и черный, небрежно побултыхали и вытащили уже парами. Нам достался опять Воздух. Не скажу, что меня это порадовало. Предыдущую игру мы им проиграли, и это может отразиться на командном духе. Но меня сейчас занимало совсем другое, и я почти уже собралась с духом, чтобы начать разговор.