Анна Степанова - ПЛЕНЕННАЯ ДУША Страница 32

А Слава вдруг поймала себя на досадной мысли, что все еще готова пялиться на этого мужчину часами, как благородная идиотка, которых множество было в списке его придворных побед. На короткий вздох это открытие почти отвлекло девушку от неловкого, саднящего чувства стыда за свои неудачи — чтобы тут же вернуть его, да с удвоенной силой ударить по и так изрядно пострадавшему самолюбию.

— Что у тебя стряслось, Слава? — сухо осведомился Гильдмастер, не спеша оторваться от бумаг.

Она молчала, сердито кусая губы, безуспешно пытаясь подобрать слова, что сделали бы ее признание менее унизительным.

Огнезор поднял, наконец, глаза, присмотрелся к ней, надутой и взъерошенной, понимающе хмыкнул.

— Высокие мастера не так просты, как ты думала? — спросил почти весело.

— Будешь издеваться — так я пойду! — немедленно разозлилась Слава. — Насмешек и без того уже наслушалась…

— Сядь! — резко, без тени сочувствия приказал он. — Вот тебе первый урок: сдержанность. Коли вывел оппонент тебя из равновесия — считай, он на полпути к победе! Эмоции в споре хороши как часть игры, способ влияния на других, но никак не на тебя саму! Искренне переживать то, что играешь, нужно лицедею, а вовсе не политику!.. — он вздохнул, видя мину оскорбленного непонимания на ее лице. — Надеюсь, ты уже пришла к мысли, что должна брать уроки у мастера Слова? — спросил напрямик. — Поверь, того, что давали нам в ученичестве, для Совета совсем недостаточно! Хочешь, чтобы я учил тебя? Или поищешь другого наставника?

— Не думаю, что смогу стать прилежной ученицей тебе, — буркнула она почти обиженно.

— И то правда! — кажется, вздохнул светловолосый с облегчением. — Я попрошу Сизобора. Он ведь уже учит тебя боевому искусству, значит, как с наставником, вы с ним сработаетесь. В мастерстве Слова, к тому же, он куда меня опытней!

— Как прикажешь, — стиснула зубы Слава, больно задетая его реакцией.

И тут же наткнулась на внимательный прищур синих глаз. «Ты же не думала, что все у нас будет по-прежнему?» — холодом танцевал в них немой вопрос, еще больше выводя из терпения. Ибо девушка как раз думала, где-то глубоко и совсем по-глупому надеясь, — хотя одно только воспоминание о страшном его лице над телом зеленоглазой ведьмы давно должно было убить в ней всякие иллюзии…

— Неужто, обязательно зубрить мне все премудрости словоблудия? — скорей из чувства протеста огрызнулась она. — Кое-кто из высоких мастеров совсем не блещет острым умом и проницательностью!..

— Они могут быть недальновидны, — перебил Огнезор, — могут быть слишком самонадеянны, но даже в пьяном угаре, Слава, каждый из них сумеет заболтать тебя да полусмерти! Убедить, что черное — это белое! Что Первый Бог спал со всеми Светлыми Богинями! И что сами господа высокие мастера — сей божественной оргии священные внебрачные отпрыски!.. Ты не научишься бороться с ними никаким оружием, кроме их собственного! Так что — да! Освоить все, что получится, обязательно!

— Какие грозные, по твоим словам, у нас в Совете звери обретаются! — криво усмехнулась девушка. — Как же ты свою собачонку малолетнюю, беглую подмастерье, на съеденье этим дьяволам бросишь? — не удержалась она от сарказма.

— Если ты о Миле, — нахмурился мужчина недовольно, — то, хочу напомнить, что у нее перед тобой огромное преимущество. Никакого болезненного самолюбия! Никакой чрезмерной гордости! Эту девчонку так же легко уязвить, как каменную ступень у храмового алтаря!..

— И так же, как та ступень, она будет служить лишь одному богу! — не удержалась Слава от злой горечи. — Конечно же, тебе… Спасибо за полезный урок, Огнезор!

— Иногда слепая преданность ценнее многолетней дружбы! — не остался он в долгу. — Впрочем, это бессмысленный спор! Думаю, тебе стоит знать, что не только Мила может освоить мастерство Разума, но и ты, если захочешь, добьешься успехов в целительстве…

Слава даже не сразу нашлась, что сказать. Подобное заявление с ног на уши ставило все, чему учили ее в Гильдии, — но Огнезор сообщил об этом так спокойно, буднично, что невольно возникло подозрение: уж не издевается ли.

— Как такое может быть? — нахмурилась она недоверчиво.

— Гильдия похоронила в себе множество тайн, Слава. Пора бы к этому привыкнуть!

— Но зачем? Зачем предавать забвению что-то настолько… важное? — все еще не в силах была она поверить.

— Потому, — раздраженно отозвался светловолосый тоном родителя, уставшего от глупости родного чада, — что лишь развив обе стороны данных от природы способностей, возможно достичь первого уровня. А Высший Дар, как известно, опасен! В момент перехода он всегда несет безумие и гибель…

— Правда?

— Уж поверь мне! Гильдия ведь для того и создавалась, чтобы простой люд защитить от одаренных безумцев, заносчивых и все вокруг разрушающих! Ограничить, истребить или взять под контроль самых сильных — в этом был ее смысл. И, как видишь, затея не стала напрасной. Слабенькие целители — почти всё, что осталось нам с прежних времен. И тех — всего один на тысячу. А уж таких, как мы, Слава, способных без усилий влиять на человеческий разум, вообще один на миллион!

— Ну, не знаю, — уже позабыв о своих обидах, крепко задумалась мастер. — Одаренные не могут иметь детей, — принялась рассуждать она, — не передают кровь по наследству, а значит, рождение нам подобных — только случайность.

— Почему же тогда в одних семьях способности проявляются каждое поколение, а в других — никогда? — возразил светловолосый. — Я вот уверен, что кровь имеет значение. Когда-то, наверняка, сам род следил за этим, но теперь… Большинство из нас даже не знают своих матерей. Куда же подевались древнейшие Дома Крови, Слава? Не Гильдия ли приложила руку к их гибели?.. — он многозначительно замолчал.

А девушка вперилась в одну точку, перетряхивая его слова в голове, — пока не осознала вдруг, как ловко увел он разговор он зарождающейся нелепой ссоры. Поняла и гневно вспыхнула.

— Странные вещи волнуют тебя! — желчно выплюнула она.

— А я вообще в последнее время увлекся… древностями, — загадочно, словно одному ему понятной шутке, усмехнулся Огнезор. И вдруг оборвал себя, резко вернувшись к тому, с чего начал. — Так тебе подыскать среди лекарей наставника?

Слава опять растерялась.

— Вряд ли я смогу хоть кого-то из них вынести, — поразмыслив, призналась с отвращением.

— Как знаешь, — безразлично пожал мужчина плечами. — Если решишься, сообщи… — да погрузился опять в свои бумаги.

Будто и не было рядом его собеседницы, будто не сидела она в жестком деревянном кресле перед заваленным столом, раздумывая над всем услышанным и вновь себя накручивая!