Кристофер Сташеф - Маг-крестоносец Страница 32

Ну, разве что информацию...

По спине у Мэта побежали мурашки. Он стал гадать, в чью шпионскую паутину угодил. Все сходилось — капитана такого корабля очень и очень устраивали бы немые гребцы. Ведь они не только не смогли бы рассказать о том, чего не знали, — о том, что они знали, они тоже при всем желании не смогли бы рассказать. Конечно, вряд ли бы кому-то пришла в голову мысль о том, что он, к примеру, умеет читать и писать — но многие ли рабы были грамотны?

— Из огня да в полымя, — прошептал у Мэта над головой чей-то еле слышный голосок.

Мэт поднял голову, уставился на пучок пакли, заткнутой в щель в том месте, где палуба сходилась с бортом, и оскалился, надеясь, что Балкис воспримет этот оскал как улыбку.

Гребли всю ночь, но с первыми же лучами зари капитан велел матросам ввести корабль в укромное место — устье реки, где находилась пещера, внутри которой вполне мог скрыться небольшой корабль. Наверняка капитану не раз доводилось бывать в этих краях. На самом деле Мэт подозревал, что эта галера совершает регулярные рейсы по этому маршруту и доставляет вести из Индии в арабские страны и обратно. В сумраке, царившем в трюме, гребцы обессиленно упали на рукоятки весел, опустили головы на руки, чтобы выспаться, насколько могли выспаться в таком положении.

Мэт обратил внимание на одно преимущество, имевшее место на этом корабле; здесь не было своего колдуна. Не опасаясь того, что пробудит тревогу у соперника по магическому ремеслу, Мэт вгляделся в полумрак и увидел, что на него снова смотрят два желтых глаза. Мэт пристально посмотрел на Балкис и жестами попытался показать ей, что жаждет обрести дар речи. Изобразив эту пантомиму, он стал гадать, не показалось ли ему, что кошка нахмурилась. Он предпринял еще одну попытку изъясниться: открыл рот, сжал губы обеими руками и принялся с их помощью придавать губам такие очертания, словно хотел произнести разные звуки.

Балкис перестала хмуриться и внимательно следила за Мэтом.

Мэт высунул язык и, взявшись за его кончик пальцами, покачал вверх и вниз.

— Еще и дразнится, — проворчала Балкис. — Хочешь сказать, что по-прежнему не можешь шевелить языком?

Мэт кивнул.

— Ну и хозяина же я себе выбрала! — фыркнула кошка, но подобралась к Мэту поближе и зашептала:

Надо губы разомкнуть,Снять с них заклинанье,Чтоб слетала снова с нихРечь, а не мычанье.Надо также с языкаСбросить прочь оковы...

Балкис растерялась, но затем справилась с неуверенностью и сосредоточилась с такой силой, что глазки у нее сошлись к переносице.

Мэт отчаянно искал рифму к слову «оковы». На ум ему пришло слово «снова». «Снова», — пытался он мысленно передать кошке рифму. — «Снова!»

Кошка скорее всего не была телепаткой, но рифму в конце концов отыскала сама:

Чтобы он произносилВновь за словом слово!

Мэт испустил вздох облегчения и прошептал:

— Вот спасибо, Балкис.

Еще никогда в жизни ему не доставляло такой радости звучание собственного голоса.

— Да пожалуйста, — шепотом ответила кошка и почти извиняющимся тоном добавила:

— Трудновато мне даются последние строчки.

У Мэта мелькнула странная мысль... Кошкам не свойственно извиняться. Но с другой стороны, разговаривать им тоже не очень-то свойственно. Он сдержал удивление.

— Хочешь сказать, что импровизируешь стихи? То есть... сочиняешь мгновенно?

— Когда у меня нет в запасе подходящего к случаю заклинания — да, — фыркнула кошка. — Но разве не так поступают все волшебники?

Мэт вдохнул поглубже и сказал:

— Так, но мне, видимо, стоит обучить тебя большему количеству стихов.

Сердце его встрепенулось при мысли о том, что ему снова, в некотором роде, придется заняться преподаванием литературы. На самом деле он искренне дивился тому, как в маленькой кошачьей головке вообще задерживаются какие-то заклинания. Ведь всем известно, что память у кошек короткая.

Но наверняка те, кто утверждал, что это так, никогда в жизни не пробовали открывать хрустящий пакетик с кошачьим кормом, полагая, что пребывают в одиночестве.

Галера плыла по Красному морю. Гребцы обретали возможность отдохнуть лишь тогда, когда бриз, дувший с берега, подгонял корабль в открытое море. Через какое-то время галера вышла в Персидский залив. Стало намного жарче. А потом Мэт потерял счет дням и появлениям надсмотрщика, разносившего по проходу воду и будившего рабов. А ночью выпитая вода испарялась в виде обильного пота, и рабы спали, навалившись на весла и изнемогая от тропической жары.

Наконец прозвучал приказ сушить весла. Галера контрабандистов доплыла до места назначения. Мэт подивился тому, насколько плавно судно причалило, но тут же вспомнил о том, что управлявшие им матросы наверняка были не новичками в деле секретности передвижения и потому, видимо, по привычке пользовались приобретенными навыками даже в родном порту.

Если они действительно прибыли в родной порт. Балкис отправилась на разведку.

Но когда лучи солнца пробились сквозь отверстия для весел, Мэт понял, что судно стоит не в пещере и не в лесу. А вскоре явилась Балкис с отчетом о проведенной разведывательной работе.

— Мы прибыли в огромный город, который тянется во все стороны, насколько хватает глаз! Дома в городе белые, храмы — с позолоченными куполами, а дворец — весь из золота.

— Да, похоже, город богатый, — кивнул Мэт. — А как тут насчет зелени?

— Деревья растут повсюду, но некоторые из них имеют длинные тонкие стволы, а листья растут только на самом верху.

— Пальмы, — нахмурившись, констатировал Мэт. — Мы ушли далеко на юг. Понятно.

На этом беседу им пришлось прервать, поскольку явился надсмотрщик и принес рабам обед — деревянные миски с похлебкой, как обычно.

На корабле среди рабов был купец. Мэт решил, что его захватили в плен пираты. Раздетый до подштанников, залитый потом, покрытый налипшей грязью, внешне он выглядел как любой из пожилых рабов, вот только по дряблости его кожи можно было догадаться о том, что некогда он был более полным, да и мышцы у него пока не окрепли, как у других гребцов. Лицо этого человека не выражало тоски и покорности, как лица остальных рабов. Впрочем, догадаться о его чувствах по лицу вообще было трудновато. А вот теперь он вышел из ступора, оторвал взгляд от весла, равнодушное выражение его глаз сменилось слабой надеждой.

— Где мы? — спросил он.

— Этот город зовется Бомбеем, — прошептал в ответ Мэт. — Это — порт приписки этого корабля. Но молчите, если хотите, чтобы ваш язык остался при вас. Они думают, что мы все немые и слишком глупые для того, чтобы научиться разговаривать.