Светлана Багдерина - И стали они жить-поживать Страница 32

– Эй… вы… где?.. – раздался сиплый, задыхающийся голос с той стороны, откуда приближалась опасность.

Иван быстро осуществил свое намерение и, вскакивая на ноги, успел выхватил меч.

Яркий свет ослепил его, и он невольно закрылся свободной рукой, не опуская все же оружия.

– Кто там? – как можно более сурово крикнул он. – Руки вверх!

– Вы здесь? – узнал он голос деда Зимаря. – Вы живы?

Начало было обнадеживающим.

– Вы тут что-то обронили, – и едва успевшему подняться с пола Агафону дед сунул прямо в несопротивляющуюся руку нечто зеленоватое и яйцеобразное.

– Брось это!!! – взревел чародей и мгновенно сам последовал своему совету, зашвырнув непонятный предмет за спину Зимарю. – Ложись!!!

– Да сам ложись, касатик, – сердито отмахнулся от него дед. – Мало того… что я за вами столько пути пробежал… чуть не помер… так я еще…

И тут у него за спиной, прямо в пройденном ими недавно коридоре, грохнул взрыв.

Стены, наконец-то, встретились с потолком.

На полу.

Быстро, насколько смог, Иван поднялся с пола, куда их, не спрашивая разрешения, уложила взрывная волна, схватил факел и осветил то место, где еще несколько секунд назад стена зияла чернотой проема.

Теперь этот провал сверху донизу был засыпан битым камнем.

Хода назад больше не существовало.

Ну, и что, сказал себе Иванушка.

Подумаешь, сказал себе Иванушка.

Здесь наверняка есть как минимум еще один проход, сказал себе Иванушка.

Нужно просто походить вокруг и найти его.

Бескрайних подземных залов не бывает на свете.

Ведь так?..

А в это время Агафон, на мгновение задумавшись над дилеммой, кричать ли ему и метаться бесцельно от ужаса, или целенаправленно наорать на старика, из-за которого и произошли все эти землетрясения, камнепады и заваливания единственных выходов, выбрал последнее.

Когда кричишь на кого-то, не так страшно самому.

Но вдоволь покричать ему не дал царевич.

– Смотрите, смотрите! – восхищенно воскликнул он. – Какая красота!

– Какая еще красота? – недовольный, что его оторвали от важного дела, повернулся к Ивану маг. – Где?

– Вон там! – Иванушка отбежал на несколько метров, вытянул руку с факелом на длинной палке и посветил вокруг. – Поглядите-ка!

– Гд… ели-метели! – воскликнул старик.

– И верно, красота! – восхищенно поддержал его волшебник. – Откуда они здесь?

Куда ни кинь взгляд, их окружали каменные скульптуры – мужчин, женщин, детей, лошадей, собак… Выполненные с величайшим искусством и подробностями, они казались живыми, только и поджидающими момента, чтобы сорваться с места, побежать…

Закричать, взывая о помощи, призывая спасение и защиту, понял Иван, когда вгляделся в их неподвижные каменные лица.

– Ели-метели… – тоскливо повторил дед Зимарь и ухватился за голову. – Ели-метели…

– Что? – повернулся к нему Иванушка. – Дедушка, вы что-то про это знаете? Откуда? Откуда вы здесь взялись?

– Это пещера каменного скорпиона, – шепотом проговорил Зимарь, но, казалось, каждый звук набатом прокатывался по подземелью. – Один удар его ядовитого хвоста превращает все живое в камень. Я спешил, чтобы предупредить вас…

– Скорпиона???!!! – подскочил Агафон, как уже ужаленный. – Иван!!! Гаси факел!!! Гаси факел, тебе говорят!!! Он сейчас прибежит на свет!!!

Но, опережая поспешные действия Иванушки, Зимарь успокоил их:

– Он слепой. Он идет на звук шагов. В смысле, не на сам звук, а на сотрясение земли.

– То есть, пока мы стоим на месте?…

– Он нас не найдет, – устало подтвердил старик.

– Замечательно! – истерично захохотал волшебник. – Прекрасно! Мы в полной безопасности! Наконец-то! Все, что нам нужно делать – это стоять тут, пока не превратимся в сталактиты!

– Сталагмиты, – поправил его Иван.

– Сталактаты? – предположил Зимарь. – Или сталагматы?

– Сталагнаты…

В глубине темноты послышались шаркающие, царапающие гладкий камень пола шаги нескольких пар нечеловеческих ног и жесткий шорох – как будто по камню волокли ковер из проволочных щеток.

– Стойте смирно!!! – взвыл маг.

Все застыли на тех местах, где стояли: дед Зимарь почти у самой стены, рядом с ним, в нескольких шагах – Агафон, и подальше от основной группы, метрах в семи – лукоморец.

Шаги приближались не торопясь.

– Не спешит, кабуча, – с ненавистью процедил сквозь зубы чародей. – Знает, что никуда не денемся.

– Не в этом дело, – прошипел в ответ Зимарь. – Он просто не очень быстро передвигается. Быстро бегущего человека не догонит.

– Точно? – обрадовался Иван. – Так убежим от него!

– Ты, мил друг, кого сейчас имел ввиду? – невинно поинтересовался Зимарь.

– Ох, извините, дедушка… – хлопнул себя по лбу царевич. Как он смутился, было видно даже в темноте.

– И, к тому же, куда ты в темноте бежать собрался? – не упустил возможности подколоть его Агафон. – Ему в… на… ну, чем он там грызет всех?

– Кстати, дедушка, если вы так про него много знаете, может, вы знаете, есть ли здесь выход, и где он?

– Выход есть, – кивнул дед. – Раньше местные здесь на ярмарки в соседнее княжество ездили, дорогу сокращали, пока это страхолюдище тут не завелось. Сначала оно редко появлялось, а потом ему как понравилось здесь – все чаще и чаще, пока насовсем не осталось…

– Сколько оно тут народу погубило-то… – вздохнул Иван.

– Еще троих не хватает, – угрюмо подсчитал волшебник.

– А откуда вы все это знаете? И что мы сюда пойдем?

– Боярин Геннадий сказал, что он вас сюда направил. И про скорпиона рассказал он же.

– Ох, чует моя душа – это опять рук дело этой сумасшедшей семейки! – прорычал Агафон. – Ох, дайте мне только отсюда выбраться!..

– А зачем же он нас-то сюда отправил, если про скорпиона знал? – не прекращал недоумевать Иван.

– Да он, пентюх лопуховский, решил, что…

Договорить дед Зимарь не успел.

Из стены тьмы в их круге света без предупреждения, неожиданно появилась массивная черная клешня, за ней – узкая морда с соцветием абсолютно белых и прозрачных глаз, а за ними – все тяжелое, покрытое каменными пластинами тело твари, больше смахивающее на большую пузатую лодку. Под ним, медленно переступая, двигались короткие толстые ноги, похожие на слоновьи, только с когтями. Жесткая, как проволока, щетина на животе волочилась по гладкому полу, издавая едва слышный скрипучий шорох.

И надо всем этим нависал гильотиной, покачиваясь при каждом шаге существа, загнутый к голове хвост с белым светящимся шипом, на котором каплей повисла мутная маслянистая, играющая при свете огня жидкость.