Ольга Макарова - iii. Камень третий. Дымчатый обсидиан Страница 32

Чувства, чувства… сквозь заполненное ареном пространство они на огромных расстояниях ясно различимы для любого Странника, и часто заменяют ему глаза…Кангасск… вздрагивающий, едва теплящийся живой огонек вдали… Успеть. Успеть до того, как этот огонек погаснет…

Множество мыслей вихрем пронеслось в голове Сенэя, и сердце испуганно сжалось, словно у летящего в пропасть. Все, что совсем недавно казалось важным, таяло на глазах; и скрытое поднималось из глубин, как скалы, вспарывая песчаный покров души… Из этой бури выйдет совсем другой Сенэй. Взрослый и мудрый. Со взглядом старика Осаро…

…Свернув в сторону, он поддержал ослабшего Ригона, и дальше двоюродные братья шли вместе, положив друг другу руки на плечи.

«Держись, Кангасск. Держись. Мы близко…»

…Голоса во тьме над головой…

— Как он?

— С ним все хорошо. Просто удивительно, что буря почти не коснулась его.

— Сейчас он просто спит.

Буря… постепенно возвращались воспоминания о произошедшем, проступая сквозь непроглядную тьму забвения, как скалы — сквозь безлунную, но звездную ночь…

Кангасск приоткрыл глаза и осторожно осмотрелся. Влада. Нарраты. Монолитные стены; и, конечно, извивающиеся стеклянные узоры по ним, будто кто-то стеклом рисовал по камню… «Приятно снова оказаться дома…» — пришла странная мысль… с каких это пор пустынный горожанин зовет монолитное странничье здание домом?..

Не сговариваясь, все обернулись к нему. Кан сел и слабо улыбнулся, чтобы показать, что с ним все в порядке, но, взглянув в глаза Учителю, живо припомнил все… улыбка исчезла с его лица…

— Я слышал шум города… в буре… — горячо прошептал Кангасск; горло першило, говорить в полный голос было невозможно.

— Буря часто создает звуковые иллюзии, — ласково сказала ему Синна; таким тоном говорят обычно с разволновавшимся ребенком или раненым. — Иногда она даже плачет, как маленькая девочка; и так похоже, что сердце кровью обливается… но это иллюзия.

— Не может быть. Я ничего не слышал, — хмыкнул на это Сенэй. Ригон и Киррала кивнули.

— Это не иллюзия, — покачал головой Кангасск. — Я спросил арен, где начнется война… просто потому, что обещал Киррале попробовать еще раз… Этот шум в буре… — он зажмурился и коснулся висков кончиками пальцев. — Это город. Большой. Очень большой. Многолюдный… — Кан открыл глаза и вновь встретился взглядом с Владой. Искреннее удивление миродержца простому смертному созерцать было жутковато.

— Какой это город? — тихий вопрос Учителя вывел его из этого замешательства.

— Торгор… — решительно выдохнул Кангасск. Словно звук погребального колокола, вырвалось в мир это слово. — Торгор… я бывал в нем вместе с мастером Эминдолом…

Все взгляды устремились на Ученика миродержцев. Под столь пристальным вниманием уверенность его пошатнулась.

— Но, Учитель… быть может… Синна права и мне действительно показалось… — осторожно произнес Кангасск.

— Знаешь, Кан… — задумчиво произнесла Влада; Кангасск при этом почувствовал, как его коснулось безмолвное восстанавливающее заклинание, наполняя энергией тело, смягчая песочное жжение в горле… — Мы с Серегом отчаялись узнать место открытия Провала. Потому я и решила обратиться к нарратам и к гадальщикам Таммара с этим вопросом, в надежде, что хотя бы они смогут прояснить ситуацию… Гадальщики работали над этим дольше; я выдала им кристалл звука для связи со мной… только сегодня он принес первые новости…

— Что они говорят? — жадно спросил Кангасск, подавшись вперед.

— Ничего утешительного… — покачала головой Владислава. Лица нарратов, стоявших за ее спиной, приняли скептическое выражение; Сенэй ухмыльнулся открыто… — Все харуспексы молчат о стабилизаторах. Не только об их настоящем и будущем, но и о прошлом… Выходит, то предчувствие, что спасло жизнь Астэр, было твое собственное; твой харуспекс не мог ничего тебе подсказать… — она пристально посмотрела на Ученика. — И ты не просто наррат, ты любимчик дымчатого обсидиана, раз сумел тогда воспользоваться им в такой дали от Кулдаганской Области…

— Воспользоваться дымчатым обсидианом? — переспросил Кангасск.

— Нарра… — Влада задумчиво подняла глаза к потолку, где вились, сплетаясь и разбегаясь в стороны, стеклянные узоры по черному монолиту. — Это четвертый аспект арена и, как можно представить, самый большой гадальный обсидиан в мире. И у тебя есть какое-то особое родство с ним…

Всеобщее молчание нарушил Сенэй:

— Дед говорил об этом, — сказал он, нахмурившись, словно пытался вспомнить сейчас что-то далекое. — Говорил о том, что когда Кангасск родился, весь арен Кулдагана словно сошел с ума: он приветствовал его… «будто бы нарра — живой человек, который может радоваться»… да, так дед сказал однажды. Он двадцать лет пытался разгадать эту тайну и оставил ее мне, когда ушел в арен…

…Желтые драконы впервые прилетели в Арен-кастель через неделю после того, как родился Кангасск… какой же силы должен был быть всплеск магии (или «радости» нарры, о которой твердил Осаро), чтобы дотянуться до Драконьих Островов и выманить оттуда этих любопытных тварей!..

Но почему…

Ответ пришел сразу же, стоило только задуматься…

— Я… — Кан запнулся. — Я знаю, почему…

— Да? — опешил Сенэй. Он даже невольно отступил на полшага.

— У меня нет никакого особого дара… Все дело в простом совпадении… — Кангасск с тяжелым вздохом поднялся на ноги и, окинув взглядом сосредоточенные лица, продолжил ровным, бесцветным голосом: — Я потомок Малкона… Потомок того, чья душа заперта в дымчатом обсидиане. И при этом наполовину Кулдаганец — это дало Малкону возможность говорить со мной через нарру. Думаю, он давно ни с кем не говорил… потому и был так рад мне…

— О чем вы говорили? — спросила Влада. Голос ее дрогнул; можно представить, каково ей лишний раз вспоминать о том, кто принял однажды такое тяжелое наказание и до сих пор страдает в обсидиановой тюрьме вместо нее…

— Он хочет, чтобы я пришел к нему. Еще пару недель назад я видел сон, где он назвал мне Пятую гору Кольца и сказал, что будет ждать…

— Но зачем?..

— Я не знаю…

Владислава Воительница положила руки Ученику на плечи.

— Совпадение… — невесело улыбнулась она, глядя в ясные зеленые глаза Кангасска. — Для тех, кто касался горящего обсидиана, не бывает совпадений…

— Но я не касался… — возразил было Кан.

— Я не о тебе… я о твоем отце… — вздохнула Влада и вновь обернулась к нарратам. — Друзья мои, — сказала она им, и в вечно юном ее голосе звучала горечь. — Война начнется в Торгоре. И пока враг не знает о таком оружии, как арен, у нас есть шанс удержать первую волну прорыва… Я хочу, чтобы вы возглавили армию Странников и вели ее так, как подсказывает вам нарра.