Гыррр Макарка - Под сенью клинка Страница 32

Поэтому, когда глашатай спросил, не желает ли кто отстоять невиновность преступника в поединке, Дерек поднял руку.

Что надо бы выяснить есть ли здесь ещё люди, они сообразили только тогда, когда мужчина испустил дух. Талина утешала Ренни, доказывая, будто верить раненому нельзя вообще, и поэтому даже лучше, что они не успели об этом спросить.

Выходов они насчитали три. Включая тот, через который пришли. Пришлось лечь на пол и слушать, не донесётся ли откуда-нибудь звук шагов и удары кирки. Второй выход показался им шумным и подозрительным. Настолько, что Ренни остался около него, пока Талина соскребала с потолка и стен светящуюся плесень и упаковывала в сапог, снятый с ноги одного из убитых — ничего похожего на сумки или рюкзаки здесь не отыскалось. Фляг — тоже. Зато в избытке нашлись ножи и клещи. Талине очень не хотелось их брать — она в красках представила себе, для чего те предназначались, — но ножи могли пригодиться. Она стащила с убитых рубахи и завязала наподобие сумок — вполне можно носить за рукава. Натолкав туда всё сколько-нибудь полезное и хоть чем-нибудь напоминающее оружие, она подошла к Ренни, протянула ему куртку взамен прогоревшей и сказала:

— Надо уходить.

Уходить действительно было пора — трупы обозников давно начали разлагаться, от их запаха кружилась голова. К тому же звуки за второй дверью становились всё отчётливее, а Ренни — всё зеленее.

— Давай попробуем подвинуть к этой двери алтарь, — почти прошептал он, осознавая, что сил драться у него больше нет. Он не верил, что им удастся выбраться. Он не знал, куда идти. Но точно — не наверх. Вниз. Там, в шахтах и коридорах, умирать не так страшно, как под ужасающим и бесконечным небом. И всё это время ему придётся делать вид, что он надеется выволочь Талину отсюда.

Плита сдвинулась неожиданно легко, и они дотолкали её до двери, не особенно надрываясь. Под ней оказался люк — железный, с непонятными рунами на крышке. Ренни прижался ухом, но ничего не услышал. Тогда они откинули крышку и свистнули. Шахта уходила далеко вниз, так далеко, что звук от сброшенного туда молотка вернулся назад через дюжину ударов сердца.

— Где-то два куля моих ростов, — прикинул Ренни глубину, — я бы полез. Чем ниже, тем больше шансов найти наши старые тоннели. Ты как?

Талина изучала ступеньки, спиралью опоясывающие шахту. Страховочных скоб и перил не было. Опознавательных рун и предупреждений — тоже. Вернуться наверх и умереть в лесу? Ни за что… Почему и не спуститься — их ходы тянутся почти под всеми землями, так что на глубине есть хоть какая вероятность встретить знакомые указатели и наткнуться на заброшенные ярусы.

— Это не наша шахта, — всё же высказалась она. — Ты же сам видишь — не наша, и далеко не такая древняя, как шахта Делорины. Ей вообще наверно меньше двух кулей лет. Или больше? Непонятно… Ренни, я бы спустилась, но… скажи, кто ещё, кроме нас, может построить шахту?

Ренни знал, кто кроме них может построить шахту. Брат его отца погиб на ликвидации прорыва. Он знал и то, что Талина спросила просто так — ей тоже всё давно ясно. Но… их тоннели пересекаются, пусть и не часто. Под землёй есть пещеры и реки — куда-нибудь прийти они смогут.

— Ерунда, — бросил он как можно небрежнее, — ничего страшного. Будь нижние так ужасны, от нас давно бы ничего не осталось. Ты только зубами не стучи, если кого увидишь, а спокойненько иди мимо — ничего они тебе не сделают. Тебя что, родители не учили? Проходчики частенько такими ходами пользуются — и ничего, нормально.

Он храбрился. А что оставалось делать? Он даже говорил почти правду, только не рассказал, какие лица бывают у тех, кто прошёл подобным тоннелем.

Шум за дверью то нарастал, то стихал. Они выбрали по два кинжала, выглядевших наиболее надёжно, куртку Ренни всё же сменил, арбалет закрепил за спиной, а самодельные сумки просто бросили вниз. Подумали, не стоит ли найти страховочную верёвку, но решили, что она не поможет — не удержит один другого на такой лестнице. Да и не казались ступеньки такими уж скользкими или узкими. Кто из них в детстве по стенам не лазил, да по отвесным колодцам с яруса на ярус не пробирался?

Было достаточно светло — несмотря на то, что Талина старательно соскоблила плесень отовсюду, куда смогла дотянуться. Ренни вздохнул и поставил ногу на ступеньку. Может, подумал он, нам лучше сорваться сейчас. Но лестница казалась вполне надёжной, а темнота внизу была куда приятнее солнца над головой.

Спускаться было не сложнее, чем по межъярусным переходам. Стены были где земляные, где из песчаника, и кинжал входил в них достаточно легко. Подстраховываться пришлось всего два раза. Ренни спускался первым, проверяя надёжность ступенек, и изредка спрашивал Талину, всё ли у неё в порядке. Светлое пятно наверху постепенно уменьшалось, а тьма впереди не давала точного представления о высоте. Приходилось свистеть. Он даже не сразу понял, когда спуск закончился.

— Ну вот видишь, — ободряюще сказал он, поддерживая Талину, — всё совсем просто. Теперь надо найти нашу заброшенную шахту, а там уж куда-нибудь да выберемся.

Он умолчал, что для заброшенной шахты они слишком неглубоко. А Талина не стала его поправлять.

Пока он говорил, картина прояснилась — эхо донесло, что дальше только один неуклонно снижающийся ход.

— Хорошо, — теперь Ренни не боялся говорить вслух: если будет погоня, от людей они здесь отобьются, а вздумают напасть нижние — всё равно шансов никаких. — Чем ниже — тем больше шансов выйти к своим. Воду чувствуешь?

Воду они не чувствовали, но рано или поздно всё равно должны были или выйти к ней, или умереть от жажды, или вернуться назад. Если не встретят тех, кто построил эту шахту.

Поединок закончился до обидного быстро, если кулачный бой можно назвать поединком. Ни мечом, ни хлыстом пользоваться не пришлось, поскольку все лучшие мечники действительно охраняли границы и собирали подати, а бичом никто не владел. Особых правил драки не существовало, поэтому Дерек просто уклонился от двух или трёх ударов стражника, после чего не спеша отправил того на землю в бессознательном состоянии. Оставлять на бедняге синяки или проводить болевые приёмы он тоже не стал. Народ остался крайне недоволен. Все дружно кричали "Мало!", но развлекать публику Дерек не собирался. Поэтому он развёл руками и сообщил, что если кому мало, то того он может быстренько уложить рядышком с бойцом на травку. Желающих не нашлось.

Князь тоже был не особенно доволен столь коротким поединком, но возмущаться не стал, скороговоркой провозгласив невиновность оборотня. Громко причитать и требовать денег рискнул лишь палач, не получивший платы за работу. Он едва не рыдал и тоном заправского нищего всё твердил об умирающей с голоду семье. Дерек кинул ему серебрушку, что, как он предварительно выяснил, втрое превышало установленные расценки за работу. Палач поймал её на лету и тут же растворился в толпе, стараясь на бегу отвязаться от настойчивых предложений срочно пойти обмыть столь щедрую компенсацию.