Сергей Морозов - Приключения Красной Беретки Страница 32

— Красота спасет мир.

— Это «Закат Европы»?

— Нет, это придумали орки. Но это была общая фраза в разговорах о красоте.

Беретка задумалась. Глотнула чай. Поставила чашку:

— Орки, значит, придумали. Будучи орком, и не такое придумаешь. А зачем красоте спасать мир?

На этот раз озадачился и сделал паузу Скелет.

— Так говорили… Это считалось правильным.

— Ха… Может, в это вкладывался какой‑то иной смысл?

— Они все время хотели кого‑то и чего‑то спасать.

— Если в мире все время нужно чего‑то и кого‑то спасать, то этот мир определенно находится в состоянии беспорядка. Если в мире порядок, то спасать никого не нужно.

— Мне кажется это логичным, — сказал Скелет.

— Красота – это я, — Беретка сделала паузу, — хорошо, этот мир находится в невежестве и иллюзиях. Но зачем его нужно спасать?

— Возможно, это «спасать» идет от их неверного восприятия мира… Ожидание спасения. Инфантилизм?

— Возможно. Но красоту определенно не спросили. Красота десять раз еще подумает, нужно ли ей спасать этот мир. – Беретка фыркнула носом, — Если они попросят, если они принесут красоте жертвы, тогда красота, может, и подумает что‑то для них сделать. Для них. Ха. И они не очень, и мир их не очень…

— Но у вас же есть люди, которые вам дороги.

— Есть, — просто ответила Беретка, — но спасать мир? Может, гораздо проще построить новый? Маленький и аккуратный?

Скелет промолчал, только посмотрел в потолок.

— А что еще орки придумали? – Беретка сделала еще глоток.

— Еще они придумали рассуждать о слезинке ребенка.

Беретка поперхнулась, закашлялась, засмеялась одновременно, и, кашляя, выдавила:

— Скелет… я тебя… убью!

Психотерапевт. Январь

Первое, что порадовало Беретку – здание ни снаружи, ни изнутри не выглядело медицинскими учреждением. Секретарь спросила их имена и нажала кнопку коммуникатора. Потом попросила их войти.

Человек, сидевший за большим полированным столом, был несколько старше средних лет. И выглядел он именно так, как типичный доктор периода полураспада цивилизации – очки, внимательный взгляд из‑под них, короткая аккуратная острая бородка, широкое лицо.

— Здравствуйте, — сказал он и встал, — с кем именно я буду иметь честь говорить?

— Со мной, — сказала Красная Беретка.

— Хорошо, тогда вашу прекрасную подругу я буду вынужден попросить оставить нас наедине.

Келли натянуто улыбнулась, и, сказав: «Извините, доктор», вышла за дверь.

— Присаживайтесь поудобнее.

Беретка села, и доктор тоже сел и сразу легко и непринужденно откинулся в кресле.

— Я психоаналитик. Но поскольку мое ученое звание – доктор, называйте меня доктором. И помните, что я не врач, — и он улыбнулся, — что могло привести столь прекрасную девушку как вы в мой кабинет?

— Что… скорее кто. Келли. Келли должна была рассказать про меня. Я бы сама не пришла, но Келли почему‑то решила, что мне с вами необходимо встретиться, — Беретка замолчала, сосредоточиваясь, а потом продолжила, — вы понимаете, мне снятся сны. Сны очень яркие, очень красивые. А вы, как я понимаю, специалист по снам. У меня есть следующие вопросы. – Беретка набрала полную грудь воздуха, — Первое – вы извините, в снах я все время оказываюсь в нижнем белье… или в чем‑то слишком рискованном… Второе – я постоянно забываю спросить у персонажей моих снов некоторые вещи, которые меня очень волнуют. Мне были бы интересны какие‑нибудь практики контроля.

— А какова ваша роль в снах?

— Роль у меня только одна. Я богиня. Богиня в белом или в зеленом, светлая и совершенная. Такая же прекрасная, как я в обычной жизни.

— А как зовут богиню?

— Это один из тех вопросов, которые я хотела бы узнать, — улыбнулась Беретка.

---

— Хорошо. Не судите строго, на некоторые вопросы я не смогу… наука не сможет дать точного ответа. Но с некоторыми мы разберемся. Для начала… напомните.

— В снах я все время оказываюсь раздетой.

— Вы все время оказываетесь в таком виде, потому что женственность в богинях… в божественных женщинах выражена концентрированно. А женственность очень тесно связана с демонстрацией. А когда есть, что демонстрировать – то нужно демонстрировать. И это связано с одеждой вообще: те люди, которым есть что демонстрировать, стараются одеждой свои достоинства подчеркнуть, те, кому нечего демонстрировать, стараются как‑то компенсировать и не выделяться, те, у кого дела совсем плохи, подчеркивают одеждой свою уродливость. И еще момент. Есть люди, дефекты которых не видны внешне. Одевая диспропорциональную, или просто любую уродливую одежду, они сигнализируют окружающим о своем скрытом дефекте.

— Но меня это смущает… несколько.

— Да, современное общество так устроено, что явная демонстрация вызывает агрессию… Потому что то, что демонстрируется, обычно демонстрируется далеко не всем. И смущение – это механизм избегания агрессии, избегания конфликта. Вам, наверно, известно, что красота – это страшная сила, которая может еще и срикошетить?

— Я запомню. И буду думать. Иногда.

— Смущение в таких случаях – это элемент нормального… хотя что такое нормальное… нужного поведения. Если вас что‑то смущает – смущайтесь, смущайтесь сами, но не подавайте вида окружающим.

— Есть ли какая‑нибудь методика контроля – но чтобы случайно не проснуться?

— Попробуйте мысленно сделать одежду. А именно – изменяйте пространство и суть вещей.

— Вы думаете, что это возможно?

— Вы же богиня. В том пространстве и времени, где вы богиня, все возможно.

— Спасибо, я попробую. Второй вопрос – я забываю спросить важные вещи.

— Могу только посоветовать вам записать ваши вопросы перед сном… Или просто больше о них думать. Думать о том, как вы их задаете. Да, еще можно перед зеркалом разыграть сценку задавания вопроса…

— Перед зеркалом… – повторила Беретка, — Это без проблем. А как‑то можно расширить управление снами?

— Понимаете, до управления снами наука пока не дошла… Мы можем толковать сны…

— И как вы можете истолковать мои сны?

— А что их толковать… Вы божественны, это и без толкования ясно.

— А тогда зачем нужна ваша наука толкования?

— Только для больных людей. Наши объяснения успокаивают больных.

— Для больных? Какая странная наука…

— Да, на самом деле сны – это инструмент, именно для нас это один из инструментов диагностики заболеваний. Человеку, который не знает, например, чего он боится, во сне может присниться предмет его страхов в явной форме, и страх можно будет определить.

— И часто удается кому‑то помочь?

— Да почти никогда и никому. Но наука накапливает материал.