Русалка (СИ) - Максонова Мария Страница 33

«Нет, оставайся здесь», — попросила я.

«Я должен быть рядом, должен защищать!» — его переполнило возмущение.

«Ты будешь моим тайным защитником. Это секрет. Покажешься только если возникнет необходимость. Тайна. Секрет. Сюрприз.» — попыталась я подобрать образы, чтобы он понял.

От Кракена веяло сомнением.

«Просто поверь, так будет лучше. Если что-то случится — я тебя немедленно позову».

«А если ты не сможешь? Если не успеешь?»

«Я успею. Я буду осторожна,» — ответила с уверенностью, которую на самом деле не чувствовала, и поплыла к скалистой части берега.

Здесь не было пологого песчаного пляжа, берег обрывался довольно резко на глубину, поэтому у меня была свобода для маневра. В чем-то все же Кракен прав, я не могу доверять этим людям на сто процентов, нужно быть осторожной и в случае чего тикать со всей скоростью. Близко людей не подпускать, кто знает, у кого из них амулет, что отключает мои способности, и как он работает. И есть ли он вообще, или это заклятье, или что-то еще.

Но мне нужны были люди, глупо было бы отрицать. И уж я точно нужна им. Убьют меня — сдохнут на этом острове от голода и жажды, надеюсь, они это тоже понимают. А, если еще не понимают, я попытаюсь им это объяснить.

Я растянула губы в как можно более любезной улыбке, но потом вспомнила про свои клыки и прикрыла их губами, а потом подняла под собой волну. Волосы откинула за спину, поправила блестящую кольчужку из перламутровых пластин, в просветах которой виднеется объемная грудь. Прямо-таки новая версия Копенгагенской скульптуры Русалочка, жаль только, что местные не знают эту сказку.

Меня заметили не сразу, но я набралась терпения и не стала рассылать по острову водяных рыбок, чтобы привлечь внимание. Нет, никаких наглых поз, сложенных на груди рук или лишней магии. Я белая и пушистая… ладно, скользкая и блестящая, но опасности не представляю. Я не скалюсь хищно, я мило улыбаюсь и наивно хлопаю глазками. Надо было порепетировать перед зеркалом, но создавать его из воды очень сложно, поэтому я забила. Вместо этого сосредоточилась на том, чтобы источать эмоции приветливости и благодушия. Эдакое светлое солнышко, посылающее вокруг лучики добра.

А у самой внутри все сжимается от ожидания смертоносного магического удара, рука подрагивает от того, что, едва я пошевелю хоть пальцем, как волна подо мной вспучится и резко утянет меня на дно и подальше от берега, а другая, побольше, в наказание вспучится и захлестнет остров, сметая людей и их хижину к чертовой матери.

Не думаем об этом. Я светлое солнышко и отправляю только лучики добра.

Глава 25

Мужики сбились в кучу, но близко подходить не рискнули — остановились метрах в пяти-семи от меня.

Жду, улыбаюсь, не дергаюсь. Тщательно отслеживаю их эмоциональный фон, там много сумбура, но в основном страх, удивление, шок, немного злости.

Наконец, Капитан подходит ближе. Мне кажется, что прошла уже целая вечность, но это неправда, всего пару минут они стояли группкой, а потом он зашагал вперед. Не дергаюсь, стараюсь выглядеть уверенно и благодушно, хотя от улыбки уже скулы сводит. Словно на встрече с новым заказчиком — надо показать себя профессионалом, влезть к нему в голову и понять, чего он хочет и при этом не может объяснить славами. Только еще с риском для жизни.

Он подошел на расстояние пары метров. Благодаря водяному горбу, на котором я балансирую, я могу смотреть на него немного сверху — удачно рассчитала высоту.

Он начинает что-то говорить, размахивает руками, слегка кланяется. Я сосредоточиваюсь на его эмоциях, силясь понять посыл хотя бы в общих чертах. Кажется, он меня благодарит за спасение от акул. Ну, да, сперва корабль уничтожила, потом от акул «спасла», закинув на необитаемый остров. Настроение его людей немного другое — там чувствуется неодобрение. Но капитан действует умнее, дипломатичнее. Не понимаю смысла его слов, но он и эмоции умудряется настроить на благодарность. Заканчивает с поклоном и, кажется, вопросительной интонацией.

Вопроса я, разумеется, не понимаю, и пришла пора дать им об этом знать.

— Как жаль, что я не владею вашем языком, было бы намного проще, не так ли? — делаю паузу, внимательно следя за их эмоциями. Лишь недоумение, никто из них русским не владеет, как и предполагалось. Что ж, никуда не деться — и я начинаю по памяти дикламировать стихи. Да, все подряд, какие только удается вспомнить, начиная с «Буря мглою небо кроет…» и до «Белеет парус одинокий…», а дальше уже что в голову попадет, включая слова старых песен. Рассказываю с чувством, с толком, с расстановкой. Как будто в моих словах для них должен быть какой-то смысл. Но на деле я напираю именно на эмоции, а не на слова. Я пытаюсь установить контакт с Капитаном, как с Кракеном. Сейчас человек слушает меня внимательно, пытаясь угадать в моих словах хоть что-то знакомое, а значит он открыт. Я настраиваюсь на него максимально тщательно, и поняв, что лучше уже не получится, заканчиваю: — примите же мой дар в честь нашей будущей дружбы, — вытягиваю вперед правую руку.

Остальные люди, волнуются, отступают, шумят, но, кажется, Капитан, все же уловил мой эмоциональный посыл и не двигается. Из моего водяного кресла появляется тщательно выделенный водный поток. Он берет свою основу из морской воды, но бьет на берег родником, змеится по камням — я не зря выбрала именно это место для первой встречи, скалистый берег здесь настолько высок, что соленые воды его не захлестывают даже в прилив, а мой поток остается единственным на этом берегу.

Капитан молчит. Хоть и не пугается, но смотрит недоуменно. Он, кажется, уловил мой эмоциональный посыл, но не понял смысла.

— Возьми! — я не приказываю, предлагаю.

Он понимает эмоциональный посыл, делает неуверенный шаг вперед, опускает пальцы в бурлящий поток. Нет, не понимает.

— Пей! — я стараюсь максимально вложить мыслеобраз в свои слова, ощутить вкус пресной воды на губах, даже сглатываю слюну, хоть сама в воде жажды не испытываю.

Капитан вздрагивает, поднимает на меня удивленный взгляд. Мне кажется, он понимает. Сперва собирает немного воды в горсть и прикасается к своим губам… в его эмоциях шок, понимание, радость. Он опускается на карачки и припадает к потоку пресной воды губами, стонет от удовольствия.

Я улыбаюсь довольно — теперь уже они будут знать, как выгодно со мной дружить.

Его люди удивленно переговариваются, их возмущает, что Капитан опустился практически на четвереньки, они боятся, что я его заколдовала или что-то вроде того. Но вот уже он, напившись, поднимает голову, оглядывается и кричит им несколько слов — наверное, поясняет, что это пресная вода. В их эмоция неверие сменяется надеждой. Но подходить они пока не торопятся — меня боятся, разговор еще не окончен.

Я улыбаюсь теперь уже действительно довольно, не наигранно. Контакт прошел успешно, все как я и планировала. Теперь надо дать им немного времени все обмозговать, а потом явиться вновь с подарками — к вечеру или завтра, не знаю, надо последить за их эмоциональным фоном и тогда уже определиться, когда они будут достаточно спокойно и благодушно настроены.

План разбивается в дребезги, когда я даже не вижу еще — только чувствую близость чего-то знакомого. Там, на правой руке капитана. Когда он поднимает руку, рукав его рубашки задирается, и я вижу браслет, из кожаных шнурков, в переплетении которых едва заметно сверкает бело-голубой камень. Камень из купола храма!

Я вцепляюсь правой рукой в локоть левой, чтобы не протянуть немедленно ладонь в требовательном жесте, отвожу взгляд, уговариваю себя — он не поймет, они не поймут. Если заметят мой интерес, потребуют что-то взамен, а я еще не в силах с ними договариваться.

Капитан заканчивает свою благодарственную речь и смотрит с ожиданием. С трудом выдавливаю из себя улыбку, мысли лихорадочно бьются в голове. Что все это значит? Не благодаря ли этому камню им удалось временно лишить меня магии? Вопросы есть, а ответов нет и не предвидится. Жаль, что я не умею читать мысли, только эмоции, да и то с трудом.