Десять тысяч стилей. Книга шестая (СИ) - Головань Илья Страница 33

— Знаете, этого все равно много, — сказал он. — Может, вы хотите немного расширить дом?

— Было бы неплохо, — сказал Ливий. И тут же исчез на глазах изумленного плотника.

— Дайте, пожалуйста, двадцать копченых яблок. И вот эту бутылку сидра, — сказал Ливий, протягивая несколько серебряных монет. Он переплатил, зато владелец обслужил Волка без очереди, заодно сунув к остальным покупкам еще и пастилу.

— Давно я не был у Хорхо, — покачал головой Ливий.

Прошло уже много лет с тех пор, как он наведывался к старому мельнику. Когда Ливий был уличным оборванцем, нелегко было найти хоть каплю сострадания. А Хорхо, широкой души человек, не раз подкармливал его и давал работу.

Но не это так сильно ценил Ливий. Старый мельник разговаривал с ним. Для Хорхо сирота из Мастаграда был собеседником, компанией на вечер. И Ливий это ценил, ведь в глазах горожан он оставался только лишь сиротой. Женщина с третьей улицы не раз давала Волку хлеб и медные монеты, только делала она это из сочувствия. А может даже, для очищения собственной совести. Эта женщина и не подумала хотя бы раз заговорить с уличным мальчиком. Да и зачем? Что, если этот сирота начнет приходить сюда чаще или даже будет спать прямо под домом? Не гладь уличную собаку, она может увязаться за тобой. Работало это и в отношении детей.

Разные ситуации бывали в Мастаграде. Ливий слыхал о том, как некоторых уличных детей брали в семью, да только подобное происходило редко. Настолько редко, что уличным сиротам такое казалось сказками.

Слышал Ливий и о «Темной женщине». Так ее стали называть не сразу. Эта женщина с улицы Вох стала приглашать в свой большой дом уличных детей, организовав там что-то вроде приюта. Крыша над головой, еда, даже теплые слова — что еще сироте нужно?

Но дети пропадали. Не сразу, по одному, но пропадали. Разве мог кто-то из соседей заметить такое? Для них уличные дети были на одно лицо, никто не пытался разглядеть в сиротах…Людей.

Замечали это дети. Когда их товарищи по выпрашиванию милостыни или по набегам на торговые лавки бесследно исчезали, слухи волнами начинали расходиться по городу. Вскоре нашелся и тот камень, который запустил круги на воде — Темная женщина, чьи воспитанники куда-то пропадали.

Что случилось с детьми, Ливий так и не узнал. Может, их продавали в рабство. Может, Темная женщина была убийцей, которой нравилось убивать детей. А может, сирот просто отдавали в нелегальные бордели — участь, очень близкая к рабству.

Ливий не знал. Правда оказалась скрыта годами: незадолго до поступления Волка в Сильнар Темную женщину нашли мертвой. В то время ей становилось все сложнее находить себе воспитанников, ведь в городе почти не осталось детей, которые не слышали о Темной женщине, добрыми речами заманивающей уличных оборванцев, чтобы зверски убить их в своем подвале. Даже после смерти женщины слухи продолжали ходить по Мастаграду, заставляя сирот обходить улицу Вох стороной.

В раздумьях о прошлом Ливий дошел до мельницы. И тут же заметил неладное.

Амбар покосился, крыша прохудилась, да и трава облепила дом со всех сторон. Создавалось впечатление, что здесь давно никто не живет. Ливий старался гнать мысли о худшем прочь.

— Действительно заброшено, — сказал он, обойдя территорию. Ни мебели, ни одежды — все ценное, что было на мельнице, кто-то унес. И очень давно.

— А вы на месте, — с улыбкой сказал Ливий. Каменные жернова, на которых Волк обучился мельничной ходьбе, никто не тронул. Да и кому они нужны? Большие, тяжелые и не слишком дорогие.

— Хорхо уже давно здесь нет. Может, уехал куда-то? Он никогда не держал ни коня, ни осла, а жернова крутить надо. В его-то возрасте…Решился тихо дожить остаток жизни?

На всякий случай Ливий еще раз заглянул в дом. Ничего, пустое помещение, в которое даже нищие не заглядывают — кто станет идти сюда с Мастаграда?

В очередной раз обойдя дом, Волк наткнулся на небольшой бугорок в огороде. Деревянная жердь была вбита в землю, а к ней привязали табличку, на которой написали всего одно слово.

— Вот мы и встретились, старый друг, — улыбнулся Ливий.

Глава 13. Герман

— Спасибо тебе за все.

Ливий пил сидр из бутылки, закусывая копчеными яблоками. Они никогда особо ему не нравились, но сейчас, сидя на могиле Хорхо, яблоки казались Волку очень вкусными. И, самое главное, подходящими. В их вкус были вложены не только усилия садовода и коптильщика — сегодня эти яблоки были наполнены эмоциями.

Оставшийся десяток яблок Ливий положил на могилу. Мельник Хорхо прожил в Мастаграде много лет. Может, шестьдесят, а может, и все семьдесят. Ливий не знал, не знали и те, кто повесили табличку. Перед уходом Волк долго стоял и смотрел на могилу, а потом, все же решившись, глубоко поклонился и отправился обратно в город.

Ушел последний близкий человек из прошлой жизни. Больше не было Ливия, сироты из Мастаграда. Остался только Ливий — идущий по пути боевых искусств.

— Нельзя все так оставлять, — решительно помотал головой Волк. — Через несколько лет могилу уже никто не найдет…А кому ее искать, кроме меня?

Ливий знал, что сказал бы сам Хорхо. Он не захотел бы быть похороненным на кладбище. Не желал бы, чтобы друзья и товарищи навещали его. Ливию очень хотелось купить участок мельника, навести там порядок…Только этого не желал сам Хорхо.

— Ладно. Нужно двигаться вперед. Я всегда буду помнить тебя, — сказал Ливий, в последний раз обернувшись к мельнице.

«И все же будет плохо, если участок купит кто-то другой. Глядишь, поставят на место могилы какой-нибудь сарай…Нет, точно надо выкупить. А там пусть хоть лесом покроется», — подумал Ливий. Для этого в городе существовал центр аренды — туда и направился Волк.

— Хм, этот участок есть в реестре, — сказал чиновник в толстых очках. — Мельница, зарегистрированная на мельника Хорхо, так? Умер полтора года назад.

— Да. Хочу приобрести этот участок, — кивнул Ливий.

— Что ж, это будет стоить вам двадцать пять золотых. Пусть участок и стоит за пределами Мастаграда, это все же мельница, а не пустой кусок земли. Справедливая цена за предприятие.

— Справедливая? — хмыкнул Ливий. — Все вот-вот рухнет, мебели нет, даже двери поотрывали на доски. Если думаете, что я пытаюсь сбить цену — можем сходить туда вместе. Убедитесь, что от куска земли эту мельницу уже почти ничего не отличает.

Убедительность в голосе Ливия заставила пойти на попятную даже бывалого чиновника. Он снял очки с носа, надел их обратно, вздохнул и сказал:

— Семь золотых.

— Я знаю, что это все равно большая цена. Но так и быть, — сказал Ливий, доставая семь золотых монет.

Волк не собирался ничего строить или ремонтировать. Даже не думал облагораживать могилу. Он купил этот участок только с одной целью: чтобы он и дальше оставался в запустении.

Время еще было. Ливий надеялся, что до вечера посидит вместе с Хорхо, расскажет мельнику о своих приключениях…Но не вышло. Возвращаться в Сильнар не хотелось, тяжесть на сердце никак не пропадала, поэтому Ливий решил прогуляться.

Земля в Мастаграде не была особо дорогой. Если в центре города цена порой бывала огромной, то на не самых благополучных улицах, не говоря уже про окраины, дом можно было купить за бесценок — разумеется, по центральским меркам.

Почему так? Казалось бы, соседство с Сильнаром, одной из лучших школ боевых искусств, должно создать идеальные условия для развития. Обычно в городах возле школ прекрасная инфраструктура, а цена за квадратный метр просто зашкаливает. Но Сильнара это не касалось.

Школа не воспринимала Мастаград, как свою территорию. Они просто сосуществовали рядом. Все поставки шли напрямую в Сильнар, минуя Мастаград, поэтому такой лакомый кусок, как снабжение школы боевых искусств, приносил городу только косвенный доход в виде десятков борделей и таверн для приезжающих торговцев.

Часть прибыли шла от учеников. Но им не было интересно делать покупки в Мастаграде. Что им может дать город, чего не мог дать Сильнар? Только власть, возможность почувствовать себя величиной. Женщины. Запрещенные вещества. Вот и весь список, если не считать всяких мелких покупок.