Гора мертвецов (СИ) - Куликов Даниил Страница 33

— Посидеть с тобой?

— Нет, пожалуй я займусь тем, что никогда не уважал — предамся пьянству.

Комментариев в ответ не последовало.

Я сидел на кухне глядя перед собой хмельными глазами и размышлял, что делать и как быть дальше. Я словно бы второй раз схоронил свою невесту. Так плохо мне уже давно не было. Я верил, что мне удастся её спасти, что она снова будет со мной, и то, что случилось сегодня очень сильно меня подкосило. Просто нет слов, насколько сильно подкосило.

За окном уже вставала заря. За стеной я услышал шорох — Аня наверняка не спала, так, на всякий случай, чтобы я не сделал какой-нибудь глупости — например не пошел, убивать Мао, или же, не попытался покончить с собой. Из неё получилась бы хорошая сиделка, или медсестра…

Мысль, которая пришла мне в голову заставила меня вскочить на ноги. Стол при этом покачнулся, и посуда на нём звякнула. В дверном проёме тут же показалась Аня. Наверное, вид у меня был ещё тот, потому, что она с опаской посмотрела на меня.

— Я себя контролирую Аня, — сказал я, беря себя в руки. — Просто сейчас случилось небольшое озарение.

— Что именно?

— Я тут подумал — если до этого Хули-Цзин считался самым, что ни на есть специалистом по мёртвым, Мао считалась вторым специалистом после него. А на самом деле его мастерство было ложью… Это означает, что самым лучшим и сильнейшим специалистом в этой области является она. Она была в ней первой, и она остаётся в ней первой сейчас. Она самая лучшая в этом!

Девушка настороженно смотрела на меня.

— Я попрошу её заняться этим. Пусть сделает всё, что сможет. Если она попросит — я отдам любую из своих рук, печень, почки, сердце — всё угодно, лишь бы это помогло.

Аня продолжила внимательно смотреть на меня.

— Макси, ты ведь понимаешь, насколько это опасно? Она ведь говорила тебе о том, что в случае неудачи ты получишь банального зомби, или просто овощ, который хуже чем парализованный человек?

— Понимаю, — ответил я. — И помню. Но разве у меня есть выбор? Как я должен говорить с Мао? Через тебя, или могу пойти и переговорить с ней на прямую?

… Мао сидела напротив меня барабаня пальцами по столу.

— Ты ведь понимаешь, что всё может получиться ещё хуже?

— Понимаю.

— И понимаешь, что ты будешь чувствовать себя ещё хуже, чем сейчас, и ещё хуже, чем вчера?

— Очень хорошо понимаю.

Мао тихо выругалась вслух.

— Я не стану тебя обвинять, если тебе не удастся ничего сделать. И не стану тебя преследовать, если случится неудача. В конце концов, у самых лучших докторов случаются неудачи.

Мао не стала отвечать, вместо этого взяла со стола длинную тонкую трубку, не торопясь набила её табаком и прикурила от пальца, после чего затянулась и выдохнула клубок дыма.

— Не так давно я поставила на тебя, потому, что ты обладал очень похвальными качествами — очень старался заботиться о других, и всегда держал слово в отличие от Ланга и остальных, которые в случае чего обязательно бы извернулись, только бы не сдержать данное слово. Это подкупает. А ещё мне нравилось в тебе отношение… Видишь ли, у нас в Китае к женщинам отношение несколько предвзятое, и я бы сказала снисходительное…

Особенности менталитета и традиций… А я — женщина, не смотря на всю свою силу и всё остальное. И поэтому у Ланга и остальных отношение ко мне было… Не слишком приятным. Ты же не только смог расправиться с ними всеми, но и ещё показывал некое уважение, общался на равных. Хотя у тебя не было ничего, чтобы противопоставить моей силе, я чувствовала, что ты очень силён — недаром, ты расправился с ними со всеми. Однако сейчас Максим, я очень боюсь делать то, что ты просишь.

— Ты боишься, что я попытаюсь расправиться с тобой в случае неудачи?

Мао затянулась ещё раз и кивнула.

— Ни в коем случае — ты сама сказала — я тебя уважаю. К тому же есть вторая причина — если я убью такого доктора как ты, то кто будет пытаться исправить, скажем, так — врачебную ошибку?

— Звучит логично, — затянула Мао. — Скажу честно, твоя искренность подкупает, после сотен лет слащавых бесед и длинных оборотов… Хотя у нас считается дурным тоном говорить сразу о деле, и говорить всё на прямую, мне почему-то нравиться эта твоя черта. Может быть потому, что ты из другой земли? Это придаёт даже какой-то колорит.

— Мао, речь не об этом. Ты поможешь вернуть мне к жизни Надю?

— Помогу, — кивнула Мао. — Но что ты будешь делать, когда перед тобой вместо человека, которого ты любил, будет овощ, который смотрит в одну точку и не в состоянии даже сам принять пищу?

— Отдам любую свою часть, чтобы найти то, что исцелит её. Отдам свою жизнь.

Мао посмотрела на меня долгим и пристальным взглядом.

— Когда я слышу такие слова, то я очень рада, что ты мой друг, — сказала наконец она. — И очень сожалею, что не встретила тебя раньше. Лет на десять, или на двадцать раньше. Я завидую твоей невесте. Чёрт с тобой, русский — я помогу тебе.

Я сидел у «операционного зала». Мао вышла, лишь хмуро покачав головой и села рядом закурив. Это означало одно — операция не удалась. Я с трудом сглотнул ком:

— Она стала зомби?

— Если бы, — Мао затянулась. — Если бы Максим… У меня получилось создать тело, которое не отторгалось, и получилось организовать вселение души… но… Всё провалилось… Мёртвые, погибшие давно, не готовы к тому, что они опять будут жить… Душа в шоке. И она перестает понимать, что такое загробный мир, а что такое этот мир.

— Что случилось Мао?

— Вместо полноценного человека получился душевнобольной, — затянулась Мао. — Как я и боялось. Правильнее будет сказать — живое тело без намёка на рассудок. Легкие дышат, сердце гонит по венам кровь, глаза реагируют на свет, но никакого сознания в этом теле нет, хотя оно смотрит перед собой. Что-то вроде комы мозга.

Я медленно поднялся со стула.

— Не ходи туда, — сказала Мао затягиваясь. — Тебе не стоит этого видеть. С ней сейчас девочки. Они позаботятся о ней.

Не слушая Мао, я прошёл в кабинет. На широком столе лежала Надя. Лежала такой, какой я запомнил её при жизни. Она была жива — кожа была чуть розовая, глаза блестели. Лёгкие вздымались, вот только никаких, эмоции и никакого движения не было.

— Надя! — я подбежал и схватил её за руку. — Ты меня слышишь?

Тишина. Ни один мускул не дрогнул на её лице. Тело было живым, но это нельзя было назвать жизнью. Точно так же живут люди в коме, точно так же живут парализованные. Я тихо заплакал. Слёзы катились и катились из глаз.

— Пойдём Максим, — чья-то рука мягко опустилась на моё плечо. — Я нашла клинику, где ей будет хорошо, за ней будут ухаживать, с ней круглые сутки будут сиделки. Ей будут занимать лучшие доктора.

Кто это говорит? Аня, или Ира?

— Её будут лечить, и искать способ помочь, она будет в хороших руках, а ты сможешь искать способ помочь ей.

Я сидел не двигаясь.

— Максим! Ты ещё сможешь помочь ей, я знаю! Такой человек как ты непременно что-то сможет сделать! Максим, ты слышишь меня? Скажи что-нибудь!

Я чуть пришёл в себя, когда на меня закапали горячие слёзы.

…Я просидел с ней трое суток до того самого момента, когда приехали врачи, которые должны были отвезти её в лучший медицинский институт. Денег, которые я отобрал у Ланга, Вугонга и Хули-Цзина должно было хватить на то, чтобы содержать её лет десять и пытаться исцелить. Поставив роспись, как её опекун я поехал в Шанхай с ними, а после больницы направился в город — следовало подтискать себе жильё, чтобы быть рядом.

Ища перекусить, зашёл в какой-то бар, и слегка перекусив снова нажрался так, что стал кривым как сабля. Странное дело, но никто не думал меня выгонять — то ли дело в том, что со мной был кто-то из девочек, то ли тут спокойно к этому относились.

— Примечательные у вас вещи, — сказал человек напротив.

Я сфокусировал на нём взгляд. Это был незнакомый мне китаец или другой азиат.

— Коготь на вашем поясе и другие вещи.